Загонная охота - Лео Сухов

Загонная охота

Пролог

Слишком жарко! Именно так можно было охарактеризовать те земли, по которым двигался караван. И даже эти слова не могли отразить всю убийственность ситуации. Потому что начиналось раннее утро, солнце ещё только показалось из-за горизонта — а воздух уже грозил раскалиться до неприемлемых температур.

Артём боялся, что найти место для ночлега они просто не успеют. Когда солнце выскользнет на небосвод и обрушит на людей свои безжалостные лучи — пожарятся в первый же час. У посёлков вдоль Песчаного Пояса даже казнь такая была… Правда, там поджарка проходила за несколько часов. Однако суть от этого не менялась.

Новая родина людей была жарче. Весь экватор занимали пустыни, выжженные солнцем, выхолощенные ветром — и почти совершенно безжизненные. Лишь по ночам тут пробуждалась скудная жизнь. Полсуток жизни — полсуток огненного ада. Человеку здесь нечего было делать. Но человек — такая тварь, что всегда найдёт причину сунуться в самое пекло.

Вот и Артём сунулся. Подошли к концу полгода его жизни в новом мире. И он никак не мог назвать их удачными. Хотя, если честно, он вообще считал их провалом. Сколько раз в ночи, в своей капсуле на окраине Тутгорода, он корил себя:

— Какой же ты неудачник… Полный неудачник… Криворукий дебил, неспособный заработать на пищевой набор… Тёма, блин, придумай что-нибудь!..

Но всё, что можно было, здесь придумали уже давно. А на какие-нибудь другие открытия у Артёма катастрофически не хватало знаний. Он не нашёл медных месторождений, не выплавил железа, он не пережёг дерево в уголь… Он даже не попытался ничего посадить!..

Первые дни он вяло плыл по течению, наблюдая, как разваливается его группа. А когда от былого многолюдья осталось пять человек, вопросы лидерства больше не вставали. И потому группа двинулась на поиски лучшей доли, заодно спасаясь от наступления арабских групп.

Те как-то сумели объединиться, решив внутренние конфликты. А затем почти сразу начать захватывать жизненное пространство. А вот здешние разрозненные группы русских, китайцев и новозеландцев вовремя объединиться не сумели. И начали откатываться под напором арабов. Хотя сам Артём честно признавался себе: не откатывались они тогда, а просто бежали.

И бегство это отнимало одну жизнь за другой. Так бы и гнали арабы всех, кто попадался у них на пути, но основные земли русских групп оказались надёжно прикрыты Тутгородом.

— Дурацкое название! — прошептал Артём по старой привычке.

Он сказал так, ещё впервые его услышав. И повторял каждый раз, когда оказывался далеко и вспоминал свой новый дом. Свой, потому что из всей его группы остался только он. И теперь он сам был группой и сам принимал решения.

По легенде, на третий день высадки будущий правитель города собрал своих соседей и безапелляционно заявил, что место тут прекрасное, еды хватает, защищаться удобно, да и крупный Алтарь Вознаграждения под боком. Поэтому тут будет город. А название придумать забыл. Вот и появился Тутгород.

Впрочем, легенда явно не врала. Как минимум, про некоторые подробности. Город располагался на стыке двух горных хребтов, в месте слияния двух рек на высоком мысу. В трёх дня пути было морского побережье русских групп. На севере — Песчаный Пояс. С юга всё прибывали и прибывали беженцы. Оставалось только проявить недюжинные организаторские качества… Что правитель Тутгорода и сделал.

Арабов встретили, как предки завещали: «Кто к нам с чем — тот от того и того». Сначала дали собраться большой армией в пару сотен групп, а затем подловили на переправе. Крови было столько, что вода в реке стала красной. Говорят, на востоке и на западе арабам тоже ввалили по первое число, поумерив их захватнический пыл. И с тех пор граница с ними как-то сама собой устаканилась.

А вот жизнь Артёма всё никак не хотела устаканиваться... На счету у него было то густо, то пусто. Что-то удавалось построить в капсуле, что-то удавалось прикупить на Алтаре Вознаграждения… Однако богатым его бы никто не назвал. Артём и сам не заметил, как вопрос заработка стал для него идефиксом.

Но чем больше он бился над его решением, тем меньше баллов удавалось заработать. Будто злой рок не давал ему ничего скопить… Самой большой удачей стала награда за открытие минеральных источников. Правда, эту награду он спустил на капсулу репликации.

И снова оказался на мели…

И так полгода. День за днём, не замечая, что у большинства людей ситуация ещё хуже, Артём бился над тем, чтобы заработать денег или баллов. А стоимость пищевых наборов росла всё больше и больше. Награды за действия, повторённые многократно, становились меньше. И даже нашествие хищных «рыжих чертей» не поправило его финансового положения.

Артём просто не мог найти места в этой новой жизни.

Но всё изменилось в тот момент, когда он узнал про караван. К этому времени Артём скопил почти семь тысяч баллов. Очередная редкая полоса везения принесла некоторое облегчение. А тут ещё прошли слухи, что на северное полушарие началась высадка…

О том, что она скоро состоится, южане знали давно. И готовились к этому тоже давно. Казалось бы, ну зачем готовиться, если преодолеть экватор невероятно сложно? Ответ был прост — выгода. Стоимость пищевых наборов на юге увеличивалась уже восемь раз. И каждое увеличение приводило ко всё большему дефициту еды.

Те счастливчики, которые умудрились по скидке закупить улучшения и теперь производили наборы через хранилища капсул, как сыр в масле катались. А остальным приходилось постоянно искать хоть что-нибудь в местной флоре и фауне, чтобы поесть. Близость к экватору всё-таки плохо сказывалась на биоразнообразии окрестных земель.

И хотя окрестности Тутгорода были на еду обильны, но правитель города запретил массовое выкачивание местных ресурсов. Даже снизошёл до подробных объяснений. И даже был убедителен. Он сказал, что если сейчас разорить округу (а несколько тысяч жителей сделают это запросто), то вскоре всем придётся искать новое место для поселения.

А значит, надо было сохранить окрестности до тех времён, когда получится засеять поля, засадить сады — и вообще наладить сельское хозяйство и животноводство. Поэтому охота и вырубка растительности в окрестностях города карались смертной казнью. Для всех без исключения. Спасти могло только личное разрешение правителя.

А отряды егерей бдительно следили за тем, чтобы горожане уважали этот запрет.