Лежебока 2 - Антон Сергеевич Федотов

Лежебока — 2

Глава 1

Глава 1

Христафор Милорадович Бенкендорф

Великий и ужасный глава Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии с сожалением поглядел в окно на приближающийся Зимний дворец.

— В который раз. — Негромко вздохнул себе под нос он, чему-то грустно улыбнувшись.

Мало кто на этой планете знал, с каким удовольствием бы он сейчас приказал остановить кортеж и прошелся по Дворцовой площади в сторону главного входа в главную императорскую резиденцию. Насладился видом и величием Зимнего дворца, минул арку поста на въезде во внутренний двор… Однако увы, ему было невместно. Как всегда, его кортеж пропустит без досмотра дворцовая охрана, и вновь он окажется у самого входа.

«А иначе не вместно», — повторил он про себя. Ни при его должности. Вот уже не первый год он мечтал переодеться в штатское и найти время на прогулку по дворцовой площади. Вот только уже лет десять все как-то не срасталось. Иные дела были у «Главсатрапа империи», по версии Санни.

Дождавшись, пока охранник распахнет перед ним дверь, он вышел прямо ко входу во дворец. Тоже, кстати, вовсе не для форсу его боец скачет. Это один из элементов безопасности. Шутка ли — за последние годы уже три покушения! Впрочем, пока подготовленные все тем же Коротковым бойцы очень неплохо отрабатывают любые угрозы.

— Ваше сиятельство! — Важно поприветствовал Бенкендорфа Терентий — личный камердинер императора — подтянутый седой мужчина вполне себе богатырской комплекции.

«Он же из села мурманского.», — Припомнил про себя граф. От сохи, стало быть. Но при том на своем месте именно этот человек был просто великолепен.

— Терентий Василич! — Попытался было возразить Христафор Милорадович, явно намекая с какого возраста они были знакомы.

Его возраста. Чемодуров был намного старше.

Однако под строгим взглядом не терпевшего нарушений в протоколе мужчины был вынужден покорно склонить голову. Возражать этому человеку он не мог. Помнил еще, кто их по малолетству уму разуму с Колькой учил. А Колька, на секундочку, император Российской империи. Нынешний.

— Следуйте за мной.

Путь был недолог и знаком. Камердинер вел его в один из тех кабинетов, где ни когда не будет и следа прессы или гостей. Обычное рабочее помещение, обставленное без лишней помпезности, зато предельно функционально.

За столом сидел хозяин кабинета и что-то читал. Не сразу он поднял на посетителя свои голубые глаза.

И, судя по складкам на лбу, именно сегодня не имел он желания демонстрировать свой весёлый характер. Мужчина за рабочим столом был достаточно высокого роста, сухощав, но при этом явно физически силен. Продолговатое чистое лицо его было очень задумчиво.

— Так! — Наконец оторвался от чтения он, поднимаясь с очевидной ловкостью.

Не смотря на семидесятилетний возраст, император Николай V находился не только в полном уме и здравии, но и в прекрасной форме («Впрочем, при нынешней продолжительности жизни — ничего удивительного!», — тут же отметил граф, припомнив, что ему и самому до размена седьмого десятка осталось всего несколько лет). В движениях его и самый внимательный взгляд не рассмотрел бы надменной важности или свойственной молодым да ранним торопливости. Однако от него буквально веяло неподдельная строгостью, которая буквально заставляла вслушиваться в каждое слово, произнесенное звонким сильным голосом.

— Садись, Христо! — Пригласил он своего давнего соратника.

Дождавшись, пока глава его тайной полиции усядется в кресло, он негромко констатировал:

— Совсем беда.

Бенкендорф кивнул. Но не забыл и добавить:

— Доклад Короткова на основании тогдашних тенденций я вам представил еще лет десять назад.

Император глянул на своего собеседника и только усмехнулся:

— Самое время для фразы «Я же говорил!».

Глоток воды помог графу сделать вид, что он таки пытается «скрыть» тщательно, скорее, демонстрируемую усмешку.

— Двадцать пять трупов за одну ночь, нападение на родовитую семью, гибель десятков моих подданных…

Отвечать было не обязательно. Главсатрап и не стал.

— Считаешь это неизбежным злом? — Поинтересовался он негромко.

Бенкендорф пожал плечами. Он свое мнение высказывал не раз. Хотя…

— «Мафия — бессмертна!» — так говорят на берегах Сицилии.

Император только вздохнул. Ему не очень нравилось то, что он собирался сделать. Но и выбора нет. Ситуация запущена и нужно было срочно «привести ее в меридиан», как говорил один их его генералов.

— «Встречный пал» — в работу. — Подушечка пальца самодержца коснулась бумажных листов перед ним. — Доклад каждую неделю лично или по необходимости.

Бенкендорф кивнул и встал с места. Он давно ожидал этого приказа. Слишком уж в империи расплодились преступные группировки, подминающие под себя святое — функции государства.

— И да, Христо! — Окликнул старого соратника монарх. — Ты мне с этим отморозком Коротковым столицу не разнеси! Перед Петром I на том свете неудобно будет!

«А тут уж как пойдет!», — словно наяву прозвучал голос того самого Короткова в голове графа. Однако вслух он сказал совершенно другое:

— Несомненно, Ваше императорское величество.

— Ой, да катись ты уже отсюда! — Только и ответил Николай V, вполне справедливо полагая, что его слегка подкалывают.

Глава 2

Глава 2

— Ииииии-ха-ха!

С радостным кличем сестренка унеслась на второй этаж. Через пару секунд послышался хлопок двери. Света заперлась у себя в комнате, явно собираясь предаться радостному предвкушению. Раздался приглушенный счастливый визг.

— Надо шумоизоляцию получше заказать. — Прокомментировал отец.

— Она меня пугает. — Честно признался я, склоняясь над тарелкой борща и перед талантами нашей поварихи.

Нет, правда, тут нас чуток поубивать попытались буквально на днях. Мы с отцом — ладно. У него опыт — ого-го, а меня к чему-то подобному и готовили последний год. Мама… Ну, допустим. В конце концов, она и сама когда-то погоны носила. Медицинская служба ВС РИ. Хирург. Так что тоже объяснимо. Но вот то что сестренка уже на третий день, когда в доме еще пахнет краской (лучше так, чем порохом и кровью…) после экстренного ремонта, носится аки сайгак… Это напрягало.

— У нее праздник. — Сообщила мама, вновь кидая на меня короткий взгляд.

Порой мне казалось, она до сих пор не может поверить, что молодой человек перед ней (я, то есть!) — ее сын. Кажется, я изменился чуть больше, чем мне казалось.

— Когда еще ее пригласят на такой прием? — Продолжила она. — Светочка же год перед подружками в Гимназии хвастаться будет!

Мы с отцом переглянулись и пожали плечами. Это женское. Нам не понять, чего уж тут. Хотя… Наверное, в свое время, я бы многое отдал за возможность небрежно щегольнуть в Гимназии фразочкой вроде: «Вот мы намедни у *тут какая-нибудь серьезная фамилия* на приеме были, да… Рябчики в ананасах у них определенно удались!».

— Ну, удачно ей повеселиться. — С легким сердцем пожелал я. — Пусть сходит.

Сейчас мне такие вещи были не интересны.

В конце концов, чем больше положительных эмоций, тем лучше. Быстрее в себя придет полностью. Да и у меня будет возможность просто и крепко выспаться. А почему нет? После нашей учебки — самое оно будет!

Да и последние два дня у меня были те еще! Было гораздо легче расстреливать ублюдков, чем ыдержать потом тонны слез и всзлипов женщин семьи Алексеевых. Меня же буквально затискали! Причем сначала мама, потом сесра, а уж после и все вместе. Если бы не люди Христафора Милорадовича, затребовавшие меня на допрос, еще неизвестно, чем бы дело все закончилось!

— Нам. — Коротко сообщил отец, отрываясь от утренней газеты только за тем, чтобы сделать очередной глоток черного как смоль кофе.

Я глубоко вздохнул. Как бы мне хотелось ослышаться, но почему-то был уверен — я попал в ситуацию, из которой не вывернуться. Это тебе не под танками в окопе сидеть. Тут пресс куда серьезнее пойдет.

— Пап? — Негромко позвал я.

И как-то жалобно. Все-таки надежда умирает последней. Я бы с гораздо большим удовольствием провел ночь даже с той девкой из клуба, чем поехал на какое-то официальное мероприятие.

— Приглашение на всю семью. — Коротко сообщил отец.

Вот ведь, а… То есть, на ближайшие пару-тройку дней можно ничего не планировать. Прием ж — событие! К нему подготовиться надо. Как минимум, в плане костюма.