Железнорукий - Конрад Непрощенный

Конрад Непрощенный

Железнорукий

Данте выл от боли. Ему было плевать, что рядом были его воины. Ему было плевать, что они подумают о своем вожде. Будь проклято это чертово соревнование наёмников.

Соревнование наёмников проходило на территории империи Редшир регулярно. Большое государство всегда было полно лихих людей, что естественно не нравилось местной власти. Вот они и придумали соревнование для наёмников и душегубов. Брали область, кишащую бандитами, и спускали туда несколько свор наемников.

На одну из таких банд и налетел клан Данте. Юноша уже до этого пожалел, что полез сюда, потеряв семь десятков своих бойцов в битве с первыми попавшимися бандитами. Ведь устроители игры не сообщили наёмникам, что местные бандиты – это дезертиры и бывшие воины. Для клана Данте в три сотни воинов потеря семидесяти бойцов была серьезной утратой.

На втором отряде он потерял ещё на десяток больше и руку. Здоровый детина ловко орудовал алебардой, то ли купив у гномов, то ли подобрав её из мертвых рук прежнего владельца. Юноша не успел подставить свой щит, а потому поплатился: руку отсекло также, как траву на покосе.

Его внесли на носилках в какой-то дом. Данте яростно матерился, крутясь в агонии на своем окровавленном ложе. Какой-то старик что-то делал с тем обрубком руки у плеча, отчего боль становилась ещё сильнее. Перед тем как упасть во тьму, он приказал Алисе занять место главного и получить то, что им полагается.

– Ааа, будь оно все проклято! – Данте метался в полубреду по койке, обливаясь потом. Он был уверен, что снова опорожнился от боли, в который раз. Он видел раненых не раз и не два. Сам был ранен несколько раз. Но это были так, царапины, по сравнению с этой.

– А я думал, ты уже сдох. Все-таки ты крепкий сукин сын, – Данте не разглядел фигуру, что вошла в дом. Однако голос его он узнал.

– Эдельстан, – не то прохрипел, не то просипел юноша, силясь повернуться в сторону вошедших.

– Ба, да у тебя ещё даже и мозги не отбило, – мужчина в железной маске подошел к лежбищу вождя клана, – это хорошо, ведь ты мне ещё нужен.

– Да даже если я не сдохну, – Данте еле ворочал языком от жара, что старался его добить на пару с воющей болью в остатках руки, – то я уже не воин. Ищи себе другую игрушку, черт.

– О, это не тебе решать. Мои наниматели считают тебя очень ценным активом, так что потерять тебя в случайной стычке не входит в их планы, – мужчина махнул на дверь и внутрь вошли несколько низкорослых фигур.

– Кто…кто это? – из последних сил выговорил Данте.

– На, хлебни, – Эдельстан сунул в рот Данте флягу, – тебе нужно поспать. А нам нужно тебя подлатать.

– Что это?

– Пей и боль уйдет.

Данте больше всего хотел, чтобы боль ушла. Чтобы он больше не бредил в лихорадке, чтобы снова мог ходить не под себя. Он прильнул к горлышку и принялся жадно пить, давясь и фыркая. Как и говорил мужчина в железной маске, боль ушла. Как и сознание.

Данте снова был дома. Вот ему двенадцать, и он стоит во дворе своего дома. Отец, выходец из Редшира, каким-то чудом стал вождем клана северян, одолев их вождя в поединке. Теперь же его отец сидел на завалинке и точил свою секиру. Правда, теперь это секира Данте.

– Отец! – Данте позвал отца, но тот не отзывался.

– Тебе здесь не место, мальчишка, – не отрываясь от заточки оружия, сказал его отец, – ты ещё не мертв. Пшёл вон отсюда.

– Но…

– Делай что говорю, – отец грозно посмотрел на сына невидящими, застланными смертной пеленой глазами, – или мне снова задать тебе порку. Ты, драть тебя в самую дырку, вождь, и твои люди нуждаются в тебе. Кто если не ты будешь выполнять свой долг. Так что пшёл отсюда, щенок, пока я тебя хорошенько кочергой не отходил.

Юноша проснулся рывком. В доме воняло потом, ссаниной, гарью, спиртом и чем-то ещё. Тем не менее, голова прояснилась и жар спал. Он повернул голову и посмотрел на находящихся в комнате. Алиса, что сидела подле него. Эдельстан сидел на лавке у входа. И были ещё две низкорослые фигуры, что сгрудились над чем-то возле стола.

– А, очнулся, – голос Эдельстана как всегда выражал одну непонятную эмоцию, – это хорошо. Как себя чувствуешь?

– Не сдох, – устало ответил Данте, откидываясь на лежбище.

– Это хорошо, – Эдельстан что-то сказал коротышкам на непонятном языке, – теперь предстоит самое сложное. Надеюсь, ты не умрешь.

Коротышки повернулись, и Данте безошибочно узнал в них гномов-изгоев. Грубые, словно высеченные из камня лица, и бороды, поделенные надвое, словно вилы. Они несли в руках металлическую руку на шарнирах, исписанную старыми гномьими рунами.

– Что это? – удивленно спросил Данте.

– Это? – Эдельстан встал и посмотрел на ношу гномов, – Это твоя новая рука. Но, – мужчина сделал театральную паузу, – её имплантация может быть опасна.

– Её что? – недоуменно спросил Данте.

– Ну, короче, когда тебе будут её ставить, ты можешь сдохнуть.

– А, славно, – Данте снова откинулся, – может быть хоть отдохну.

– Все будет хорошо, – Алиса погладила Данте по ноге, – боги любят тебя.

– Хёвдинг Данте, – подошедший гном обратился к юноше, – эта магия нашего народа была давно утеряна. Мы не знаем, где ваш друг нашел сие чудо нашего народа, – на слове «друг» Данте хотел расхохотаться, но от страха его лицо не выражало ничего, – но мы все ещё помним, как ей пользоваться. Учтите, будет больно. Крайне больно. Даже в период расцвета нашего царства это была крайне опасная операция. Вы уверены, что хотите провести её?

– Он уверен, – Данте даже рта не успел открыть, как за него ответил Эдельстан, – он же мужчина, а не перепуганный щенок.

– А если дать ему то же зелье? – заботливо спросила Алиса.

– Нельзя, – гном покачал головой, – он должен быть в сознании, иначе рука не приживется. Поэтому-то данная операция пользуется дурной славой. Но раз ваш хёвдинг решился на неё, значит, в нем точно есть камень, – гном сделал слабую попытку улыбнуться, но было видно, что он волнуется.

– Ладно, хватит уже, – Данте почувствовал укол раздражения, – делайте уже, а то будете здесь точить языками до дня последней битвы.

Гномы мрачно кивнули и принялись срезать с Данте рубаху. Юноша с отвращением посмотрел на короткий обрубок возле плеча, все, что осталось от его руки. Данте отвернулся и посмотрел на Алису. Он решил спросить что-то у неё, дабы хоть как-то унять свое беспокойство.

– Вы мой меч забрали? – Данте тут же укорил себя за столь тупой вопрос, но Алиса молча кивнула. – Хорошо.

– Хевдинг, зажмите это зубами, – гном протянул деревянную палочку.

– Зачем?

– Чтобы Вы в процессе не откусили себе язык, – ответил гном, вставляя деревяшку в рот Данте, даже не глядя на него.

А затем пришла боль. Боль такая, какой он раньше