Туннель - Евгений Валерьевич Яцковский

Евгений Яцковский

Туннель

Дима прижался к стене и постарался унять дыхание. Похоже, все обошлось, подумал он. Погоня отстала или потеряла его среди развалин. Хотя, наиболее вероятный вариант, что они сюда попросту не сунулись. Кочевники, конечно психи, но не настолько, чтобы НОЧЬЮ лезть в Город. Он бы и сам, при других обстоятельствах, ни за что бы, ни сунулся сюда. Даже днем.

Но пока что Город, которого до смерти боялись дети, а взрослые обходили десятой дорогой, производил впечатление обычных развалин, которые были во множестве разбросаны по округе. Единственно, что не давало забыть о том где он – это давящая, гробовая тишина. Расслабляться нельзя, он хоть сейчас и на окраине, где относительно безопасно, но лучше не искушать судьбу.

Собственно, сейчас ему было не до этого. Горячка боя стала сходить на нет, а вместо нее, пришло осознание произошедшего. Утром он и подумать не мог, что сегодня, в одночасье, рухнет весь привычный ему уклад жизни. Игнат, Дед Матвей, Инга, Витек, Настя… Настя – его Настя. Настюшенька… Их уже нет в живых. Он изо всех сил надеялся, что это именно так. Дима вытер выступившие слезы. Сейчас не время, сказал он себе, необходимо дождаться утра.

День уже клонился к вечеру, когда Дима вернулся в родную деревню. Собственно, это был небольшой поселок, раскинувшийся вокруг относительно хорошо сохранившегося трехэтажного кирпичного дома. На его крыше виднелся единственный в округе пулемет. Вокруг были разбросаны остатки других построек, которым повезло меньше. Поселок был окружен самодельной стеной, собранной из всего, что нашлось в округе. У ворот, укрывшись за бетонными блоками, несли вахту часовые. Времена нынче были неспокойные, хотя близость Города служила своеобразной защитой.

Поздоровавшись с часовыми, Дима, пройдя через узкую калитку в воротах, вышел на единственную улицу. Опустив на землю тяжелый рюкзак, он выпрямился и с удовольствием расправив плечи. Улов сегодня был неплохой, больше половины капканов были с добычей. Отдыхая, он нашел взглядом Настю. Девушка, которая с недавних пор решила разделить с ним жизнь, сейчас вешала мокрое белье на просушку. Высокая, светловолосая, в простом светлом платье. Когда она выпрямилась, чтобы повесить его рубашку, подол приподнялся, обнажая крепкие загорелые бедра. Он невольно залюбовался ею. Заметив его, она улыбнулась и подмигнула ему. Он улыбнулся в ответ.

Передохнув, Дима закинул на плечи рюкзак и отправился в сторону рынка, жрать хотелось неимоверно. Продав добычу, он взял тарелку супа и присел на скамейку. Рядом с ним сидел бородатый древний дед. Вместо ног у него были короткие культи. Зажав в зубах самокрутку, он сосредоточенно плел корзину. Все вали его просто – Дед Матвей.

– Ты туннель искал? – внезапно спросил Дед не прерывая своего занятия.

Дима вздохнул про себя. Начинается – подумал он. Дед Матвей был неплохим человеком, а его опыт признавали все жители деревни. Но был у него один единственный, но существенный заскок. Туннель, который якобы начинался в Городе, в районе бывшего порта и вел на тот берег, где, как утверждал Дед Матвей, находился, чуть ли не рай земной. Со слов Матвея, сам он в молодости находил туннель и даже заходил на ту сторону.

– Сегодня как-то не сложилось, – нейтрально ответил Дима. – Я сегодня в Проплешине был, силки смотрел.

– Это дело нужное, – согласно кивнул Дед. – Но ты только не забудь, а, то, как я, все профукаешь.

– Туннель, он ведь как – продолжал Дед, благо Дима не перебивал его, – он ведь только один шанс дает. Посмотри на меня, я ж был на той стороне, но решил вернуться, своих забрать. Но он такие вещи не прощает! Ты думаешь, я по глупости в ту яму свалился? Нет, это все он. Да и не было там отродясь никакой ямы.

Дима его не перебивал, иногда согласно кивая, слушал вполуха знакомую с детства историю.

– Вот взять тебя – молодой, крепкий парень. И Настюха твоя девка крепкая. Я б на твоем месте, взял бы ее в охапку, и на ту сторону, подальше остуда.

– А что на том берегу? – лениво спросил Дима. – Гришка плавал, говорит, также, как и везде.

– Плавал он! Говоришь вам, дуракам, через туннель надо!

– Как время будет, обязательно схожу, – чтоб не расстраивать старика, пообещал ему Дима.

– Ты обязательно сходи, не забудь. Вам, молодым, здесь делать нечего.

Ночью его разбудили крики и выстрелы. Схватив оружие Дима, пригнувшись, бросился к окну. Кочевники!

– Быстро в убежище, к остальным, – бросил он испуганной Насте.

Девушка кивнула и, быстро надев через голову платье, практически ползком, направилась к выходу. За окном продолжали раздавались автоматные очереди, без устали стрекотал пулемет.

Кочевники. Разношерстные банды, болтающиеся по округе в поисках поживы. Они накинулись как цунами. Бой был яростным, но не долгим, сказывалось значительное численное превосходство нападающих.

Дима, пригнувшись, пересек улицу. Вокруг все горело, раздавались крики, с улюлюканьем носились Кочевники. Где-то в отдалении раздавались одинокие короткие автоматные очереди. Дима, спрятавшись за стеной дома, отсоединил магазин – да, негусто, последний рожок. Вдруг, совсем рядом раздались крики. Настя! Он выглянул из-за угла. Она лежала на земле, вокруг столпилась толпа кочевников. Трое держали ее, а один, спустив штаны, навалился сверху. Другие стояли рядом и ждали свои очереди, весело комментируя происходящее. Дима вскинул автомат и, прицелившись, выстрелил. Настин крик оборвался навсегда. Это все, что он мог для нее сделать.

Не дав им опомниться, Дима, выпустив в их сторону очередь на полмагазина, бросился прочь.

Они гнали его как зайца. Не схватили сразу – решили поиграть. Это и спасло ему жизнь. Никто не предполагал, что жертва, отправится в Город.

Его разбудил солнечный свет. Дима открыл глаза и огляделся. Никого. Солнце было уже в зените. А он даже не заметил, как заснул. Дима поднялся на ноги и отряхнул одежду. Ныло замершее за ночь тело. Ночевал он прям на улице, в здания решил не заходить – мало ли.

Вокруг была тишина. Никто за ним не гнался, никто его не искал. Был только он и Город.

В первую очередь он проверил оружие. Патронов было мало, четыре в магазине, и один в стволе. Итого пять. Был еще нож. В общем – голяк. Переключив автомат в одиночный режим, чтобы ненароком не остаться без боеприпасов, Дима поднялся на ноги. Надо идти.

Город был пуст. Никого. Оглушающая тишина. Даже его собственные шаги тут же тонули в ней. И чувство, как будто на тебя смотрят тысячи недоброжелательных глаз. Их ненависть ощущалась буквально физически.

Насколько помнил Дима из рассказов тех, кому удалось вернуться – никаких чудовищ. Просто Город может тебя пропустить, а может заставит кружить. Вроде бы, прямая как стрела улица, может оказаться кольцом, по которому, ты можешь идти до бесконечности. А кривая