Прыжок за мечтой (СИ) - Косенков Евгений Николаевич

Евгений Косенков

Прыжок за мечтой

Глава 1. Другой мир

Проход по правому флангу, шайба надёжно прикрыта корпусом, финт, разворот, проезд за ворота и пас на открывшегося игрока. Гол!!!

Победный гол! Мордовия обыграла Копай! И теперь проигравшие должны выставить по уговору два ящика кока-колы. Давно пацаны не собирались на площадке выяснять отношения в спорте. Компьютерные игры всех завлекли в свои сети. Но вот закусились между собой двое любителей хоккея в чате, кинули клич по своим микрорайонам и сошлись команда на команду. Благо каток у поликлиники был залит и почищен. Самое главное, что нашли ведь и коньки и клюшки. У кого свои, кто достал отцовские. У кого-то даже свитера оказались с известными именами хоккейных легенд. А кого-то и амуниция — шлем, щитки.

Спор возник на ровном месте, но зато выдернули из-за экранов мальчишек.

Костик очень любил хоккей и уже давно занимался в спортшколе. Всё вроде у него было. Данные, видение, катание, владение шайбой, но, как сказал тренер: надо больше работать, иначе будущего в хоккее у тебя не будет.

Но сколько бы Костик не работал, он всегда был в запасе. В основу его почти не ставили. Да и почему-то терялся на площадке. Ошибок допускал столько, что иному игроку за несколько игр не набрать.

Совсем другое дело уличный хоккей! Здесь он — король! Равных практически не найти. Здесь Костик отрабатывал финты, которые подсмотрел у великих при просмотре матчей по интернету. Учился уходить от столкновений, держать шайбу. Здесь же отрабатывал и те навыки, которые давали в спортшколе.

Ну, вот такой он, Костик Александров, неправильный. На ледовой дворовой коробке получается всё, а в ледовом дворце на площадке практически ничего.

Скромный? Скромный. Стеснительный? Стеснительный. Но это ведь ему не мешает во дворе! Он и сам не мог найти ответ на этот, казалось бы, простой вопрос.

Кока-колу всё равно пили все вместе. Прошли те времена, когда микрорайоны ходили друг на друга с кулаками, а то и с железками и кастетами, но соперничество осталось, как дань тем временам. Только соперничество спортивное.

Морозец стоял градусов десять, но пацанам было без разницы. Пили напиток, шутили, смеялись, вспоминали игру.

Спорщики ударили по рукам и помирились.

— Костик, а чего ты за «Локомотив» не играешь? — спросил невысокий паренёк по прозвищу Свист. — Я ходил на игру. Так там нормальных игроков вообще днём с огнём! А ты в запасе! Сегодня все шайбы забросил в одно лицо! Красава! Ты же там их всех рвать должен! Почему тебя не выпускают?

Больной вопрос заставил поморщиться.

— Знаешь, Свист, я сам не понимаю, почему меня не ставят, — схитрил Костик, хотя прекрасно понимал, что не ставят его из-за грубых ошибок, от которых он никак не может избавиться.

Дворовый хоккей — он другой. И ошибок почему-то не замечается.

— Ты сёдни ваще втащил Копай по самые помидоры, — засмеялся Мишка, вратарь мордовских. Из-под смешной шапки с козырьком блестели озорные глаза. — Ваще чё бы без тебя делали?

— Это точно! — согласился спорщик с Копая, Диманыч. — Без него мы бы вас сделали как слепых кутят! Повезло вам с Костиком.

Дома получил от родителей взбучку. Опять не сделаны уроки. Уже пора ложиться спать, а у него вообще ничего не сделано. Отец неодобрительно покачал головой, мама высказала всё, что думала об увлечении Костика хоккеем. Ничего не оставалось, как садиться за стол и делать уроки. Такое, впрочем, происходило почти постоянно и ничего из ряда вон выходящего не произошло.

Костик открыл учебник русского языка. Прочитал упражнение. А перед глазами стояла сегодняшняя игра и десять шайб, которые забросил именно он!

— Вот бы так в какой-нибудь игре, чтобы тренер увидел! — мечтательно прошептал он и тут же получил подзатыльник.

— Хватит мечтать! Делай уроки! Из-за тебя ещё и я не высплюсь! — бросила мама и вышла из комнаты.

Костик без всякого энтузиазма переписал своим корявым почерком заданное упражнение в тетрадь, сделал необходимое задание и приступил к истории.

Читать о какой-то французской революции было ужасно скучно. В голове ничего не откладывалось.

— Мам! А зачем нам по истории дают французскую революцию? Российская история мне кажется интересней и ближе, чем французская.

— Мало знать отечественную историю, надо знать и мировую, — ответила мама, вернувшись в комнату.

— Но зачем? Вот историю мирового хоккея я бы с удовольствием выучил.

— В этом я и не сомневаюсь. Но надо выучить уроки. Алгебра у вас завтра есть?

— Послезавтра. Завтра эта история. У меня ничего не запоминается. Я не вижу смысла в изучении французских революций. Мне это в жизни точно не пригодится.

— Откуда ты можешь знать, что тебе пригодится, а что нет? — мама смотрела на Костика и улыбалась. — Большой ты у меня уже стал. Надо хорошо учиться.

— И что с того?

— Получишь хорошую работу.

— Но я хочу играть в хоккей! Я не хочу стоять за станком или водить машину, как отец. Я хочу стать профессиональным хоккеистом.

Мама присела рядом.

— Сынок, давай посмотрим правде в глаза. Твой тренер мне сказал, что хорошего игрока из тебя не получится. И…

— Тренер сказал? — Костик поперхнулся.

— Ну да, Дмитрий Валерьевич.

— Он не мой тренер! И я не собираюсь его слушаться!

— Но он играл в Северной Америке и, наверное, лучше тебя и многих разбирается в хоккее.

— Мам, знаешь, как его у нас прозвали?

— Какая разница как вы его прозвали? Я не знаю почему Александр Алексеевич тебя ещё не отчислил из команды, а вот Дмитрий Валерьевич…

— Мам, давай не будем про него! Он не мой тренер и его мнение не интересно!

— Ладно. Учи историю. Сейчас помою посуду, перескажешь главу, — мама ушла, оставив Костика один на один с учебником.

Все попытки запомнить прочитанное были безрезультатны. В памяти никак не сохранялись имена, события, даты. Они пролетали мимо сознания. Потому как Костик опять мечтал и видел себя хоккеистом уровня Гретцки.

Так что главу маме пересказать не смог и ещё целый час читал вместе с ней, но опять пересказать не сумел.

— Встаём в пять утра и учим! — отрезала мама и ушла в свою спальню.

Измученный зубрёжкой Костик продолжал мечтать и уснул добравшись до кровати неожиданно вырубился.

Вставать не хотелось, но мама настойчиво расталкивала его и что-то говорила. Костик с превеликим трудом встал, прошёл в ванную с закрытыми глазами. Но даже холодная вода не прогнала сон. Мама помучилась с ним и махнула рукой.

— Ну и будь неучем!

В школу идти недалеко, всего два квартала. Обычно Костик встречался с кем-нибудь из одноклассников, и они вместе шли в школу. Сегодня никого не встретил и брёл в одиночку, мечтая о хоккейной славе.

Мечты так завладели его сознанием, что не заметил открытый колодец посреди дороги…

— Живой? Живой, — прозвучал над ним незнакомый голос. — Ранен?

Костик смотрел на небритое лицо солдата, на выцветшую пилотку и не мог понять, откуда здесь солдаты?

— Ежели не ранен, вставай, чего валяться на земле, не лето чай, — солдат накинул на себя шинель, достал кисет, газету, скрутил папиросу. — Вставай, вставай, немец ушёл. Нам надо управиться до вечера. Нам ещё до деревни шагать и шагать.

Костик только сейчас сообразил, что запах резко бьёт в нос. Какой-то непонятный запах гари с привкусом металла и ещё чего-то.

— Что носом воротишь, в рубашке родился! Снаряд разорвался в метре от тебя, думал всё, хана! А ты вона зенками лупаешь. Поди даже не окорябало?

Костик сел на пятую точку, покрутил головой вокруг. Ему снится? Он сидит на краю небольшой воронки. Всё поле перерыто, стоят разбитые танки, лежат человеческие тела. Вокруг воняет. Дымом, гарью…

— Где я? И чем это воняет? — зажал нос Костик грязной пятернёй.