Сергей Дмитриев - Half- Life 2

Дмитриев Сергей Сергеевич

Half- Life 2

Небольшой травянистый бугорок посреди прекрасных холмов. Зеленая трава искрит свежей росой, словно напоминая о далеком детстве. Совсем рядом переливается маленький тихий ручей, недалеко растут ивы, шумящие на теплом ветерке своими изящными листьями. Слышны дивные песни первых утренних птиц. Вдали, на фоне багряного восхода, на горизонте виден большой город. Жизнь. Дурманящий запах свежего воздуха почти реален. Такая красота почти невозможна.

Но вдруг откуда-то сзади показывается нечеткая фигура худощавого человека. Облаченный в синий деловой костюм, в руке он держит небольшой кейс. Такое впечатление, что этот человек всегда был здесь, и появился он бесшумно, словно лишь сделал шаг по росистой траве.

— Здравствуйте, мистер Фриман. Простите, что заставил ждать. На вас, правда, время не повлияло, но так повезло далеко не всем.

Этот голос… Спокойный, умиротворяющий, не терпящий возражения голос, играющий гаммой интонаций и ударений…

— Я всё думал, как же объяснить вам, что произошло с миром в ваше отсутствие… Пожалуй, я вам просто покажу.

Вдруг жизнь вокруг словно начинает течь быстрее, что-то меняется. Небо угрожающе темнеет, словно готовясь обрушиться вниз. Яркая зелёная трава и листья блекнут. Птичьи песни замолкают, словно птицы пропали вовсе. Налетает нарастающий ветер. Прозрачный и чистый ручеёк стремительно мельчает.

— Смотрите внимательно. Иногда всё может измениться за одну ночь.

Вспышка прорезает забытье. Всё мгновенно меняется. Земля коричневая и растрескавшаяся, небо серое, словно обиженное на все живое. Русло ручья засохло и почернело. От деревьев остались лишь зловонные искривлённые скелеты. Птиц нет. Вдалеке слышен знакомый, смутно и мучительно знакомый рык и пронзительный, на грани ультразвука, вой. На чёрной иве вдруг каркает съежившаяся грязная ворона. Город на горизонте стал серым, словно он пустовал уже долгие годы. Над ним висит синеватое марево. В небе вспышки страшного света, пролетает, оставляя на небе черную полосу, серый самолёт. За горизонтом слышны гулкие и обреченные взрывы. И всё громче и громче, эти взрывы всё ближе и ближе… Странный, похожий на креветку, летательный аппарат с грохотом проносится над головой, и долина оглашается очередным взрывом. Комья земли летят сюда. Но человек в синем костюме спокоен. Как всегда.

— Не пугайтесь, мистер Фриман, — говорит он, растягивая звук "с", — Мы с вами не здесь… Пока что.

Ещё одна вспышка накрывает все вокруг, а потом израненные луга снова меняются. Земля окончательно изувечена. Русло ручья забито пеплом. Деревьев уже нет. На пустыре, возникшем вместо райского холма, слышен новый звук: мерзкий стрёкот насекомых. Город вдали превратился в руины, оставшиеся башни накренились и вот-вот упадут. Небо полно дыма и кружащего в воздухе черного мелкого пепла. Из центра города начинает мерно подниматься ассиметричный шпиль, нависая над разрушенными домами. На шпиле, словно на маяке, мигает красный прожектор, направленный в небо. В почти черное небо…

— Девятнадцать лет — долгий срок для людей, для некоторых — целая жизнь, — человек все еще здесь, и его голос уже звучит гулко и далеко, как из подземелья.

— Этого достаточно — продолжает он, — чтобы зализать первые раны. Достаточно для человечества, чтобы проглотить свою гордость и смириться со всеобщей долей. Достаточно, чтобы забыть о всяких мелочах, например, о свежем воздухе. Достаточно, чтобы ваши собратья привыкли к хозяйскому ошейнику. Достаточно, чтобы зажили первые рубцы от кнута. Достаточно, чтобы забыть, как всё было раньше. Но вы-то помните, мистер Фриман?

Все вокруг начинает угасать, меркнуть под спокойный и размеренный голос человека в синем костюме. Едва видно, как через пустыню протягивается полоса рельс, протягивается прямо к руинам на горизонте. В гуле далеких взрывов становится различим перестук колес.

— Но вы не забыли, мистер Фриман. Вы всё ещё помните запах свежего воздуха. Вы помните, что такое свобода. Вы помните… небо.

Тонкий и сплющенный по бокам серый локомотив подъезжает, разрезая воздух, словно ржавый нож. Он тормозит прямо здесь, на пригорке, останавливается и остывает, шипя и постукивая механизмами. В хвостовом вагоне открывается дверь. Этого уже почти не видно, все вокруг начинает плыть и плавно смешиваться.

— Прошу сюда, мистер Фримен, — приглашает голос, — Время ждёт лишь одного человека.

Поезд… В вагоне несколько пассажиров, но они все застыли в движении и не замечают его. Или нет? Дверь с шипением закрывается. Секунду спустя состав приходит в движение. Поезд ползёт вперёд. Все плывет перед глазами, мир мутнеет, но голос снова тянет из бездны, вытягивает на свет:

— Ну, а теперь проснитесь и пойте, мистер Фриман. Проснитесь и пойте. Нет, вы, конечно же, не заснули на работе — никто не заслуживает отдыха больше вашего, и все усилия мира пропали бы даром, пока… Скажем просто, что ваш час пробил снова.

Силуэты человека с кейсом начинают таять, обнажая обшарпанный и полупустой вагон…

— Нужный человек не в той ситуации может изменить абсолютно все. Так что просыпайтесь, мистер Фриман. Проснитесь и почувствуйте запах перемен…

Глава 1

Прибытие

— Эй, приятель!

Гордон открыл глаза. Лицо — не то, знакомое и размытое, а другое, нависало над ним. Гордон резко выпрямился на скамье и посмотрел на другого человека, который в свою очередь удивленно и с опаской глядел на него.

Фриман судорожно огляделся. Поезд. Как? Как он сюда попал? Гордон задышал часто, как в лихорадке, и потряс головой, сбрасывая с нее остатки наваждения. Ему было ясно только одно — он совершенно не помнит, так сюда зашел. Фриман напрягся, напрягся так сильно, что пот выступил у него на лбу тяжелыми каплями. Он ведь был в "Черной Мессе". Совсем недавно, только часа два назад… Нет. Гордон вздрогнул, когда ощутил, что память начинает нехотя выдавать воспоминания. Зен. Нихилант.

"Твоя сила ничтожна по сравнению с моей… У тебя нет шансов…".

G-man. Предложение принять работу. Гордон ведь согласился. Но дальше — провал. Огромная черная дыра в его голове, которая поглотила его прошлое. Фриман тщетно пытался вспомнить — память молчала. И лишь смутные, хотя и совсем недавние образы. Фриман смотрел в пол вагона, но не видел его. Он видел людей в белых халатах, которых рвали на части подобия людей, живые мертвецы… Он видел ужас на лицах давно мертвых несчастных. Он видел лицо мертвого друга. В его ушах не было мягкого перестука колес поезда. В его ушах стоял последний крик Майка. И Фриман обхватил голову руками и, поникнув, тяжело застонал…

Второй пассажир вагона, увидев такую реакцию на его восклицание от странного невесть откуда взявшегося парня, лишь пожал плечами. Мало ли что с ним или его семьей могли сотворить члены ГО. Пассажир подошел к затихшему Фриману, присел рядом с ним и похлопал его по плечу.

— Ну-ну, успокойтесь, — мирно сказал он, — Не все ведь так плохо, верно? Я вас понимаю, они и у меня отняли мою Фрэнки. Но надежда, она всегда есть. Мы переезжаем в Сити 17, а про этот город говорят, что он — один из самых спокойных.

Гордон поднял глаза на утешающего его пассажира. Не в силах ничего сказать, Фриман лишь грустно покачал головой.

"Нет, парень, тебе не понять. Надежды уже нет…"

Гордон глянул на все вокруг. Рваные подушки на сиденьях, тусклые лампочки, половина из которых перегорела, пол засыпан мусором, опилками и окурками, на ободранных алюминиевых панелях следы сорванных объявлений. Повсюду плакаты с изображением серьёзного человека со словно совиным лицом, наблюдающим за пассажирами. Везде одно и то же выражение лица и гордый взгляд в никуда. Гордон невольно напрягся. Где-то он уже видел это лицо. Это было давно, но он его видел…

Чернокожий незнакомец сел на противоположное сиденье, смущенно и виновато улыбаясь — Гордону сразу бросилось в глаза, что все зубы на нижней челюсти пассажира были железными. За окном позади него виднелся отвратительный пейзаж. Обломки, руины, запустение, останки ландшафта, который лишь частично напоминал тот мир, что Гордон видел раньше. Казалось что мир, который он знал, подняли и сбросили с огромной высоты. Разрушенные здания, столбы с оборванными проводами. Жирные, раздутые деревья, казалось, принюхиваются к поезду, втягивая пыльный воздух.

— Меня, кстати, зовут Самуэль, — заговорил вдруг пассажир приветливым голосом, — Самуэль Г-11789ФР, если вас интересуют формальности. Я тут стоял у окна и увидел вас, лежащего на сиденье, думал, что вы уже умерли. Бог знает, что они могут подмешать в воду — я слышал, они иногда перебарщивают с дозой, и человек может умереть. А вы сами из Сити 17? Я пару дней назад получил предписание: "Переехать в 17". Как всегда. Переселяют народ, морочат всем голову. Последние три месяца я провёл в Сити 49. Я ни в одной зоне больше шести месяцев не задерживался. Сити 17, говорят, ещё ничего. Я слышал, что Консул живёт там уже некоторое время. Может, я даже смогу увидеть его… Некоторые его ненавидят, но я думаю… Что можно было против них сделать? Можно было пойти на сделку или умереть, так? По мне, так мы многим ему обязаны. Мне бы очень хотелось увидеть его своими глазами.