Антон Первушин - Псы войны

Антон Первушин

Псы войны

Книга Первая из цикла «Батальон Икс»)

Посвящаю Андрею Дмитриевичу Балабухе – писателю, учителю и другу, с извинениями за то, что слишком вольно распорядился придуманным им миром.

Любое совпадение образов персонажей этого романа с реально существующими людьми или персонажами книг других писателей не более, чем случайность. Все события, описанные здесь, никогда не происходили в действительности, но, к сожалению, вполне могли произойти.

«…Да, некоторые люди воюют за идеалы, но девяносто девять процентов из них просто водят за нос. Или взять тех, которые, сидя дома, выступают в поддержку войны. Мы всегда правы, а они всегда не правы. В Вашингтоне и Пекине, в Лондоне и Москве. И знаешь что? Их всех обманывают. Эти американские солдаты во Вьетнаме, думаешь, умирали за жизнь, свободу и счастливое будущее? Они умирали за индекс Доу Джонса на Уолл-Стрит, и так было всегда. А британские солдаты, которые гибли в Кении, на Кипре, в Адене? Неужели ты всерьез считаешь, что они бросались в бой с криками „За Бога, Короля и Отечество“?

Они оказались в тех краях потому, что полковник приказал, а полковнику приказали в военном министерстве, а туда поступил приказ из Кабинета, чтобы удержать британский контроль над ресурсами местной экономики. Ну и что с того? Деньги достались тем, кому и принадлежали с самого начала, и какая разница, сколько тел британских солдат осталось лежать неизвестно где? Это все обман, большой обман.

Со мной всё обстоит иначе в том смысле, что мне никто не приказывает идти в бой, не говорит, где воевать или на чьей стороне. Вот почему политики, истеблишмент, так ненавидят наёмников. Дело не в том, что мы опаснее их самих, скорее всё совсем наоборот. Просто они не могут нас контролировать, мы не подчиняемся их приказам. Не стреляем в тех, на кого они укажут, не начинаем, когда они командуют «начать», не останавливаемся, когда они говорят «прекратить». Вот почему мы считаемся вне закона. Мы воюем по контракту, и сами выбираем себе контракты».

«От иных берегов, из иной глубины,

Не сигнальный рожок, не охотничий рог,

Это лают и воют псы войны,

Их держит на сворке всемогущий бог.

Ныне бог стал гневлив и суров,

А если ещё больше рассердится он,

Псы войны сорвутся с поводков,

Будет стон и плач со всех сторон!

Слышишь, как гудит земля кругом,

Как в слепых зарницах катится гром,

Если скажут, что гремит гроза, – не верь,

Воют псы войны у твоих дверей!»

Глава 1

На рекогносцировку у подполковника Звягина ушло ровно два часа. С площади вернулся он хмурым. Сел в кресло и немедленно закурил. Подчинённые переглянулись. Настроение непосредственного начальника им очень не понравилось. Не идут в бой с таким настроением.

– Хреновые наши дела, ребята, – сообщил Звягин, стряхивая пепел себе под ноги.

Дела, судя по всему, были хреновее некуда. Бойцы батальона особого назначения «Икс» впервые наблюдали своего командира, мусорящим в штабном «икарусе» – до сих пор он никогда этого не делал и не позволял другим.

– Что случилось, товарищ подполковник? – рискнул спросить старший лейтенант Гуров из взвода информационного обеспечения.

– Ветераны, бабки, мамаши с детьми, подростки… – подполковник замолчал, но и сказанного было более чем достаточно.

– Вот суки! – капитан Виноградов из разведывательной роты стукнул себя кулаком по колену. – И они ещё называют себя демократами! А мы, получается, должны их сраную демократию защищать?..

– Лирическую галиматью отставить! – резко оборвал подполковник излияния Виноградова. – Предложения по существу есть?

– Может быть, газом их? – высказался лейтенант Рокотов, специалист по боевым отравляющим веществам и отличный минёр. – Уложим на пару часов баиньки…

– Площадь слишком велика, – возразил Звягин, – да и брать надо не площадь, а само Здание.

– А если десантироваться на крышу? – предложил лейтенант Хутчиш, командир взвода специальных операций.

– С чего ты будешь десантироваться? – поинтересовался Звягин. – С планера своего?

– А что? Могу и с планера… Не в первый раз!

– Герой! И чем ты, герой, его разгонять будешь? И откуда будешь взлетать? Это же Москва, а не Карабах.

– Да, – согласился капитан Золотарёв из авиагруппы, – без «вертушки», значит, там делать нечего. И почему у нас нет «вертушки»?

– А может, захватить вертолёт? – сразу же оживился командир второго взвода ударной роты майор Зверев. – Тут же вокруг Москвы аэродромов понатыкано, как грибов в лесу.

– Хватит! – подполковник швырнул окурок на пол и затоптал его каблуком. – Я всё уже понял. Предложений по существу нет. Буду звонить Зайцеву. Телефон мне!

Капитан Верлинов подал Звягину обычную трубку с кнопочным набором, от которой тянулся кабель к штатному устройству специальной связи, состоящему из шифратора, широкодиапазонной радиостанции и антенны, вибраторы которой были размещены прямо в крыше «икаруса». Подполковник, не глядя, потыкал пальцами в кнопки. На том конце линии отозвались почти немедленно – Звягин всегда знал, какой номер набирать, чтобы дозвониться до необходимого респондента даже в той ситуации, когда, казалось, вообще ни до кого нельзя дозвониться.

– Здесь Леонид, – представился подполковник. – Один вопрос, товарищ генерал-майор. Вы участвуете?

– Нет, – сказал командир спецотряда «Альфа» Геннадий Зайцев, и все услышали его ответ: такая в штабном «икарусе» воцарилась тишина. – Хватит с нас девяносто первого. И января, и августа. Сами заварили кашу – пусть сами и расхлёбывают.

Зайцев отличался лаконичностью, и его «продолжительная» речь выдавала сильное душевное волнение, генералам от спецназа обычно несвойственное.

– А мне что посоветуешь? – спросил Звягин, и его подчинённые многозначительно переглянулись между собой.

– Что я тебе могу посоветовать? Не лезь в это дело. Не выгорит – останешься крайним. Выгорит – снова останешься крайним. Выбора нам не дают, а лишняя кровь на руках… зачем?

Командиры помолчали. Каждый думал о своём, но направление их мыслей было одинаковым.

– Спасибо, Гена, – Звягин нажал кнопку отключения и вернул трубку.

Потом снова закурил.

– Я правильно понял, «Альфа» не участвует? – спросил майор Бояров, заместитель командира, выполняющий одновременно функции начальника штаба.

– Правильно, – буркнул Звягин, пуская дым и избегая взглядов своих подчинённых.

Наступило молчание. Любой из присутствующих в штабном «икарусе» и ожидающих приказа офицеров имел своё мнение на счёт того, как следует поступить командиру в этой непростой ситуации. Здесь были и такие, для которых наличие на площади стариков, женщин и детей не значило ровным счётом ничего: если будет отдан приказ, они пройдут сквозь толпу, как раскалённый нож сквозь масло, оставляя за собой трупы и трупы, и не делая скидок на возраст или пол противника. Но были и другие – те, кто не хотел «лишней крови на руках», и, скорее, стал бы предателем, чем исполнителем смертоносной миссии. В воздухе запахло расколом, а раскола внутри подчинённого ему подразделения подполковник Звягин боялся больше всего.

Затянувшуюся паузу прервал резкий сигнал зуммера. Капитан Верлинов снял трубку, выслушал кодовое слово и последовавший за ним вопрос, ответил коротко: «Да, товарищ генерал, сейчас спрошу», после чего повернулся к Звягину:

– Товарищ подполковник, на связи Председатель Совбеза. Он спрашивает, готовы ли мы начать операцию?

– Вовремя, – обронил Звягин.

Оттягивать с решением было больше нельзя, и подполковник громко и чётко произнёс:

– Пусть идёт в задницу со своей операцией!

– Так прямо ему и сказать? – уточнил Верлинов, невольно понизив голос.

– Так прямо ему и скажи!

Капитан расплылся в улыбке.

– Идите вы в задницу, товарищ генерал! – сказал он в трубку и дал отбой.

Сборы проходили в палаточном лагере, разбитом посреди соснового бора на берегу Финского залива. Призванные со всех концов страны по официальным повесткам военкоматов «партизаны» (так с незапамятных времён в советской армии назывались резервисты, сорванные с гражданки очередными сборами), одетые в хабэшные мундиры пошива шестидесятых годов без знаков различия, стояли в две шеренги на тщательно утоптанной площадке, заменяющей здесь войсковой плац, под вкопанным в землю штоком, на котором развевался трёхцветный российский стяг.

– Товарищи офицеры, смирно!

Седовласый и седоусый генерал-полковник вышел в центр плаца. Чуть помедлив, он развязал тесёмки простой картонной папки, извлёк из неё лист бумаги, прокашлялся в кулак и монотонным голосом зачитал: