Ник Кайм - Вулкан жив

Ник Кайм

ВУЛКАН ЖИВ

На наковальню

Эдварду Нисбетту, моему дедушке. Твои достоинство, милосердие и мужество были для меня источником вдохновения. Покойся с миром и знай, что тебя будет очень не хватать.

Правовая информация

Книга подготовлена для гильдии переводчиков форума Warforge.ru

Любое воспроизведение или онлайн публикация отдельных статей или всего содержимого без указания авторства перевода, ссылки на WarForge.ru запрещено.

Перевод © Kashiwagi

Верстка и оформление Zver_506

THE HORUS HERESY®

Это легендарная эпоха.

Галактика объята пламенем. Великий замысел Императора относительно человечества разрушен. Его любимый сын Гор отвернулся от света отца и принял Хаос.

Его армии, могучие и грозные космические десантники, втянуты в жестокую гражданскую войну. Некогда эти совершенные воители сражались плечом к плечу как братья, защищая галактику и возвращая человечество к свету Императора. Теперь же они разделились.

Некоторые из них хранят верность Императору, другие же примкнули к Магистру Войны. Среди них возвышаются командиры многотысячных Легионов — примархи. Величественные сверхчеловеческие существа, они — венец творения генетической науки Императора. Победа какой-либо из вступивших в битву друг с другом сторон не очевидна.

Планеты пылают. На Исстване V Гор нанес жестокий удар, и три лояльных Легиона оказались практически уничтожены. Началась война: противоборство, огонь которого охватит все человечество. На место чести и благородства пришли предательство и измена. В тенях крадутся убийцы. Собираются армии. Каждый должен выбрать одну из сторон или же умереть.

Гор готовит свою армаду. Целью его гнева является сама Терра. Восседая на Золотом Троне, Император ожидает возвращения сбившегося с пути сына. Однако его подлинный враг — Хаос, изначальная сила, которая желает подчинить человечество своим непредсказуемым прихотям.

Жестокому смеху Темных Богов отзываются вопли невинных и мольбы праведных. Если Император потерпит неудачу и война будет проиграна, всех ждет страдание и проклятие.

Эра знания и просвещения окончена. Наступила Эпоха Тьмы.

Действующие лица

XVIII ЛЕГИОН, САЛАМАНДРЫ

Вулкан — примарх, Владыка Змиев

Артелл Нумеон — капитан Погребальной стражи и советник Вулкана

Леодракк — Погребальный страж

Скатар'вар — Погребальный страж

Варрун — Погребальный страж

Ганн — Погребальный страж

Игатарон — Погребальный страж

Атанарий — Погребальный Страж

Неметор — капитан, 15-я разведывательная рота

К'госи — капитан, пирокласт 21-й роты

Шен'ра — технодесантник

VIII ЛЕГИОН, ПОВЕЛИТЕЛИ НОЧИ

Конрад Керз — примарх, Ночной Призрак

X ЛЕГИОН, ЖЕЛЕЗНЫЕ РУКИ

Феррус Манус — примарх, Горгон

Домад — боевой брат и неофициально исполняющий обязанности квартирмейстера

Веруд Пергеллен — легионер-снайпер

XIX ЛЕГИОН, ГВАРДИЯ ВОРОНА

Корвус Коракс — примарх, Повелитель Воронов

Хриак — библиарий, кодиций

Авус — боевой брат

XVII ЛЕГИОН, НЕСУЩИЕ СЛОВО

Эреб — темный апостол, опальный первый капеллан

Вальдрекк Элиас — темный апостол, в услужении у Эреба

Бартуса Нарек — Охотник, бывший легионер-вигилятор

ПРОЧИЕ ПЕРСОНАЖИ

Сериф — летописец

Вераче — летописец

Керен Себатон — археолог фронтира

С выжженной земли…

— Вулкан жив.

Два слова. Два скрежещущих слова. Они сомкнулись вокруг меня, как тиски ржавого капкана, вгрызлись, как клыки свирепого зверя. Так много мертвых… Нет, убитых. И все же…

Вулкан.

Жив.

Они отдались в голове с мощью свайного молота, бьющего по камертону, сдавили виски, каждый слог вспыхнул в голове красной болью. Но эти два простых слова были лишь насмешливым шепотом, и насмехались они надо мной, потому что я выжил, хотя должен был умереть. Потому что я был жив, а остальные — нет.

Удивление, благоговение или же простое нежелание быть услышанным заставили говорящего произнести слова тихо. Но в любом случае голос, их озвучивший, был полон уверенности и неоспоримой харизмы.

Я помнил эти модуляции и этот тембр так же хорошо, как свои. Я узнал голос своего тюремщика. И тоже проскрежетал, произнеся его имя.

— Гор…

Явная и демонстративная мощь моего брата проявилась и в его голосе, я же едва мог говорить. Словно я был долгое время погребен, и горло исцарапалось из-за всей проглоченной земли. Я еще не открыл глаза: веки казались свинцовыми и горели, будто их промыли чистым прометием.

Прометий.

Это слово вызвало воспоминание-ощущение: поле битвы, окутанное дымом и запахами смерти. Кровь насытила воздух. Пропитала черный песок под ногами. Дым льнул к знаменам, окаймленным огнем. Из фрагментов складывалась картина сражения, подобного которому до сих пор не знали ни я, ни мой легион. Эти гигантские армии, эта мощь вооружения, едва ли не стихийная в своей ярости… Братья убивали братьев, жертвы насчитывали десятки тысяч. Возможно, и больше.

Я увидел, как погиб Феррус. Я не был рядом, когда его убили, но сцена возникла в сознании. Меня с ним связывали узы куда более крепкие, чем те, что выковываются в пламени простого братства. Мы были слишком похожи, чтобы их не иметь.

Передо мной был Исстван-V. Черный, погруженный во мрак мир, захлестнутый морем легионеров, которые жаждали друг друга уничтожить. Сотни боевых танков, смертоносные стаи титанов, рыщущих на горизонте, десантные корабли, заполоняющие небеса и отравляющие его предсмертным дымом и выхлопами.

Хаос. Абсолютный, немыслимый хаос.

Теперь это слово имело другое значение.

Ко мне возвращались новые обрывки воспоминаний о резне. Я увидел склон и роту боевых танков на вершине. Направив вниз орудия, они обстреливали снарядами наши ряды, ломали нас на наковальне.

Раскалывались доспехи. Дождем лил огонь. Перемалывались тела.

Я бросился в наступление вместе с Погребальной стражей, но вскоре мой гнев заглушил способность рассуждать, и они отстали. Я в одиночку обрушился на танки, как молот. Я руками рвал их броню, разбивал ее, ревел, бросая вызов небесам, залитым алым цветом.

Когда мои сыны нагнали меня, нашу атаку встретили свет и пламя. Они разорвали небо, оставив в нем гигантскую полосу ослепительного, магниево-белого цвета. Все, кто был рядом, зажмурились, но я увидел, как ударили ракеты. На моих глазах произошел взрыв, и огонь растекся по миру кипящим океаном.

А потом опустилась тьма… но лишь на время, и я помню, как очнулся, все еще ошеломленный. Моя броня почернела. Меня отбросило с поля битвы, и рядом никого не было. Покачиваясь, я поднялся на ноги и увидел павшего сына.

Это был Неметор.

Я прижал его к себе, как ребенка, поднял Несущий рассвет к небесам и закричал в отчаянии, словно это могло что-то изменить. Ведь мертвые не вернутся, как бы сильно нам этого не хотелось. По-настоящему не вернутся. А если это все же случится, если с помощью какого-нибудь противоестественного искусства получится их воскресить, они уже никогда не будут прежними. Они будут призраками. Лишь бог может вернуть мертвым жизнь, но нам всем говорили, что богов не существует. Мне только предстояло узнать, каким ужасным заблуждением и какой неоспоримой истиной были эти слова.

Враги хлынули на меня волной, пронзая ножами и избивая дубинками. Одни были закованы в ночь, другие окутаны железом. Я убил почти шесть десятков, прежде чем они вырвали Неметора из моих рук. А когда я рухнул на колени, побитый и окровавленный, на меня упала тень.

Я спросил:

— Почему, брат?

И слова, которые Керз произнес, нависая надо мной, врезались в память сильнее всего:

— Потому что здесь только ты.

Не этого ответа я ожидал. Мой вопрос был куда более общим, чем подумал Керз. Возможно, ответа на него и не существовало, ведь разве не суждено сыну рано или поздно взбунтоваться против отца и попытаться превзойти его, даже если для этого потребуется совершить отцеубийство?

Хотя я остался без шлема и веки мне склеила кровь, готов поклясться, что Керз улыбался, смотря на меня сверху вниз, словно я был одним из его рабов. Ублюдок. Я и сейчас думаю, что его это веселило — весь этот ужас, этот позор предательства, грязью приставший ко всем нам. Мы, примархи, должны были быть лучшими из людей, но оказались самыми худшими.