Валерий Моисеев - Анатомик

Валерий Моисеев

Анатомик

Пролог

Таиланд, Паттайя

Стояло раннее утро. Старый Джонг привычным жестом зачерпнул большим жестяным совком белый порошок и высыпал его в голубую воду бассейна.

Возраст давал о себе знать. Чувства Джонга совсем притупились, даже старый добрый порошок для дезинфекции бассейнов больше не шибал ему в нос хлоркой. Как бывало раньше, когда он совсем молодым обслуживал бассейн при американском госпитале.

Тогда янки летали со здешнего аэродрома, расположенного неподалеку от Паттайи, бомбить Вьетнам. А заодно поправляли свое здоровье, пошатнувшееся во вьетнамских джунглях, в компании щедрых на любовь тайских девушек.

Тем временем, высокий мускулистый парень вышел из отеля на утреннюю побежку, и принялся нарезать круги по зеленой лужайке. Пробегая мимо Джонга, он приветливо улыбнулся ему, и старик радостно замахал рукой в ответ.

Джонг знал этого парня. Это был Белый Медведь, приехавший сюда из России для того чтобы драться с мастером муай — тай, Тайским Тигром. Об этом кричали, расклеенные по всей Паттайе яркие афиши. По слухам призовой фонд составлял около миллиона долларов.

Белый Медведь, которого звали Стасом, несмотря на внешнюю беспечность и показную браваду, чувствовал себя не в своей тарелке. Сказывался девятичасовой перелет, а также непривычная влажная духота таиландского климата.

Когда месяц назад тренер Стаса, сказал ему что есть возможность прошвырнуться в Таиланд, и провести пару недель на пляжах Паттайи, он сначала не поверил своему счастью. Но потом выяснилось, что для этого надо будет провести бой с тайским тяжеловесом, и он призадумался. Но потом все же согласился.

Муай — тай является, пожалуй, самым жестким видом рукопашного боя, в котором разрешены, в частности, удары локтями и коленями. Стас утешал себя тем, что противник на двадцать килограмм легче его и ниже, чуть ли не на полметра, а руки и ноги у него значительно короче.

— Ничего, как‑нибудь справлюсь! — пробормотал он и бодро нырнул в бассейн.

Вода приятно обожгла, разгоряченное пробежкой, тело. Хотя, по логике вещей, должна была встретить прохладой. Неожиданно Стас ощутил нарастающий дискомфорт. По коже побежали мурашки, и ему стало холодно.

С водой, что‑то было не так. Но что именно, Стас понял лишь, когда вынырнул и открыл глаза. Он страшно закричал, потому что вода, попавшая в глаза, тут же выжгла их, словно он оказался в бассейне с концентрированной кислотой.

На краю бассейна, стоял оцепеневший от ужаса Джонг и смотрел, на то, как Белый Медведь, бьется в агонии. Голубая вода вокруг пловца окрасилась кровью, а по поверхности поплыли клочья облезшей кожи.

Когда парень затих, старый Джонг перевел взгляд с неподвижного тела на фирменное ведро, из которого он только что сыпал в бассейн порошок для дезинфекции воды. Глаза его поползли на лоб, когда он понял, что там не было привычной наклейки с надписью «Хлорная известь». Вместо нее, была наклеена совсем другая этикетка. С нее на Джонга издевательски скалился желтый череп со скрещенными костями.

Головой Виктора бесцеремонно распахнули створки резных дверей, и швырнули его в темноту. Проявляя похвальную осторожность, Виктор не торопился подниматься с пола, покрытого мохнатым ковром.

Он настороженно оглядел помещение, в котором очутился. Низкий потолок поддерживали, покрытые причудливой резьбой, темные балки. Скользнув взглядом по змеящимся деревянным драконам, Виктор уперся взглядом в массивный стол, высящийся над ним словно Великая Китайская стена.

Пахло благовониями и ароматическими свечами.

Царящий в кабинете, полумрак не позволял хорошенько рассмотреть человека сидящего в массивном кресле за столом. Да в этом и не было нужды, Виктор и так прекрасно знал, кто это.

В воздухе стоял могильный холод. Виноват в этом был огромный кондиционер. На какое‑то мгновение Виктору даже показалось, что изо рта у него идет пар. Впрочем, крупная дрожь начала сотрясать его тело задолго до того, как он очутился здесь. И холод здесь был совсем не причем.

Виктор был менеджером Белого Медведя, у которого должен был состояться бой с Тайским Тигром, пару часов тому назад. Но выписанный им из России боец, не вышел на ринг, и победа была присуждена тайскому бойцу, ввиду неявки соперника.

Белый Медведь не смог выйти на ринг по чисто техническим причинам. Уже с самого утра он был безнадежно мертв. Какие‑то негодяи отравили воду в бассейне, и бедный парень превратился в окровавленный бифштекс, так и не успев добраться до ринга.

В связи с этим у босса Чанга, контролирующего, в Паттайе, проведение боев всех видов, включая нелегальные, возник к Виктору ряд вопросов. Именно с этой целью незадачливого менеджера и доставили к нему в офис. То, что провожатые не особо церемонились с гостем, и пренебрегали традиционным тайским гостеприимством, указывало на то, что разговор будет нелицеприятным.

Поднявшись на ноги, Виктор сложил ладони перед грудью, широко разведя локти в стороны, и склонился, в традиционном тайском приветствии.

— Доброй ночи, мистер Чанг! — почтительно произнес он по — английски.

— Не вижу ничего доброго в том, что ты подвел меня! — хозяин кабинета, недобро блеснул черным глазами. — Твой боец не вышел на ринг! И не имеет значения, по какой причине это произошло. Кроме меня, на этот бой сделали ставки очень серьезные люди, обладающие большой властью. Твоему ублюдку нужно было продержаться всего лишь десять раундов, после чего Тигр сдал бы ему бой. По твоей милости, мы понесли большие убытки. Почему ты все время молчишь? Не советую испытывать мое терпение! Я жду объяснений!

— Мне нет оправдания! — со слезой в голосе, воскликнул Виктор. — Что я могу сделать, чтобы искупить свою вину?

— Умереть мучительной смертью! — свирепо рыкнул босс Чанг, закуривая сигарету. — Но это было бы самое дорогое эротическое шоу за всю историю Паттайи! И, к сожалению, оно мне не по карману.

— Я мог бы продать свой дом и бизнес, в конце концов, свою почку, — неуверенно промямлил Виктор.

— Ты хоть знаешь, на какие бабки попал, ничтожество? — нетерпеливо перебил его босс Чанг и глубоко затянулся сигаретой. — Даже если у тебя, каждый день будет вырастать по паре новых почек, печени и прочего ливера — твоей никчемной жизни, все равно, не хватит на то чтобы рассчитаться!

Тайский мафиози пожевал попавшую на язык крошку табака, и с отвращением выплюнул ее.

— Для тебя есть лишь один выход, — взглядом, острым как мотыга красного кхмера, босс Чанг расчленил Виктора на части. — В погашение своего долга, переправишь в Россию пробную партию новой синтетической дури. Там груз заберут, наши деловые партнеры. Она, чтоб ты знал, вызывает стопроцентное привыкание. Так, что пробовать не советую! Короче, чумовая дурь. Не зря ее прозвали «розовой чумой». Мы завалим Россию этим добром, а потом двинем дальше на запад. Если все пойдет как надо, организуем регулярный трафик, через эту страну в Европу. С каждой партии, ты будешь иметь твердый, хороший процент. Сможешь не только расплатиться, но и станешь очень богатым человеком.

Черные бархатные браслеты, прикрепленные к четырем углам огромной кровати, надежно сковывали запястья и лодыжки, лежащего на ней, мужчины. Он был полностью обнажен. Судя по покрытой морщинами, дряблой коже он был уже не молод. Тем не менее, его естество находилось в вертикальной стойке и ритмично покачивалось в такт биению сердца. Пульс явно частил.

Впрочем, это было не удивительно. Подле мужчины расположилась роскошная смуглая тайка. Из одежды у нее было лишь яркое павлинье перо. Девушка ласково водила им по телу мужчины, выбирая самые чувствительные места. Распятый мужчина издавал сладострастные стоны и содрогался всем телом, когда партнерша касалась особо деликатных участков.

Когда престарелый любовник издал особенно громкий вопль, девушка досадливо поморщилась. Из своей сумки она извлекла ярко — оранжевый резиновый шарик и, несмотря на бурные протесты, вставила его в рот мужчине.

После этого, девушка вплотную занялась, тщательно выбритыми, подмышками мужчины. Любовник извивался, как уж, пытаясь уйти от ласкового павлиньего пера. Но все было тщетно! Девушка свое дело знала и методично щекотала своего любовника.

Если бы рот мужчины был свободен от кляпа, он бы захлебывался хохотом. Но вместо этого лишь безостановочно мычал. Глаза его, от нехватки воздуха, вылезли из орбит, а лицо и обширная лысина стали пунцовыми от натуги.

Прежде чем сердце престарелого ловеласа, не выдержав щекотки, разорвалось, прошло минут десять с небольшим. В какой‑то момент, он вдруг выгнулся всем телом, напрягся, закаменел, потом мелко затрясся, после чего окончательно расслабился.