Сэй Алек - Рейхов сын

Сэй Алек

Рейхов сын

Kapitulieren wird Deutschland niemals,

niemals, jetzt nicht und in drei Jahren auch nicht.

Hitlerrede am 8.11.1939 Burgerbraukeller, Munchen

Предисловие

        (для читавших первую книгу совершенно ненужное)

8 ноября 1938 года в Берлине появился странный молодой человек, утверждающий, что явился из 2006 года. Неподобающая времени одежда, своеобразный немецкий язык и, главное, мобильный телефон и МР3-плеер, которые были при нем, заставляют верхушку Третьего Рейха принять его бредовые россказни всерьез.

К сожалению, он очень мало может рассказать как об истории, так и о технике, а в мобильнике у него нет ничего кроме музыки и порно, но все же некоторые выводы на основании его показаний сделать удается. История начинает развиваться иным путем.

Получив от Чехословакии Судетскую область, Гитлер не аннексирует эту страну. Раздела Польши между Германией и СССР не происходит - более того, в обмен на Данцигский коридор президент Мошицкий получает возможность захватить Литву, что и делает (несмотря на отчаянное, но недолгое сопротивление литовцев) 30 апреля 1939 года. Польша вновь становится Речью Посполитой. Эстония и большая часть Латвии отходят к СССР.

Будучи твердо уверены в дальнейшем, германо-польском наступлении на Советский Союз, Англия и Франция посылают в воюющую с СССР Финляндию сорокатысячный экспедиционный корпус, под прикрытием мощной эскадры боевых кораблей. Почти сразу после этого английские и французские бомбардировщики наносят из Сирии авиаудар по нефтепромыслам Кавказа и черноморским портам Страны Советов, однако решительного успеха операция «Бакинская нефть» не приносит. Попытка склонить Турцию к совместным действиям против СССР оканчивается ничем, и Новая Антанта объявляет войну и этой стране, надеясь за неделю-две принудить ее к капитуляции и вторгнуться на Советский Кавказ через ее территорию.

Несмотря на успех начальной фазы войны, Турция, благодаря помощи Болгарии, Югославии, Румынии, Венгрии, СССР и - незначительной - Германии, также вступившей в войну против Франции и Англии, устояла, и продолжила сопротивление.

Однако войска Вейгана и О`Коннора уверенно рвутся к Анкаре, а ожесточенные бомбежки советских и турецких территорий продолжаются…

Часть I. Das kleine Edelweiss

Так оставьте ненужные споры!

Я себе уже все доказал.

Лучше гор могут быть только горы,

На которых еще не бывал…

Владимир Высоцкий, «Прощание с горами»

А внизу дивизии «Эдельвейс».

И «Мертвая голова».

Михаил Анчаров, «Баллада о парашютах»

Северное побережье Турции, окрестности города Герзе

12 марта 1940 г., 06 часов 12 минут

Холодные волны Черного моря, свинцово-серые в утренних сумерках, лениво, словно объевшиеся пиявки, накатывались на галечный пляж, и с тихим шорохом откатывались назад. Откатывались, чтобы вновь омыть гальку пляжа, и то, что на него вынес прибой. А вынес он этим утром немало.

- Какой черт понес этого русского вдоль побережья, прямо под английские бомбы? - оберфельдфебель Рольф Фишер был трезв, хотел спать, и, как следствие, чертовски зол на капитана советского парохода, подставившего свою, несомненно заслужившую участь металлолома, лоханку под атаку ночного пикировщика Новой Антанты. - Не мог подохнуть где-нибудь посреди моря, чтобы честные немцы могли спокойно выспаться?

- Не бурчи, Ролле. - усмехнулся оберлейтенант Дитер фон Берне. - Как говорят на каких-то южных островах, «Кто знает, что принесет прилив»? Сейчас перевалим холмик, быстро глянем, что да как, и обратно.

- Ага. Как раз ко времени побудки и вернемся. - Фишер не разделял благодушный настрой своего ротного, который - в 100-м горном полку об этом не знал только глухой, - обходился двумя-тремя часами сна в сутки. - И вообще, не нравится мне что-то… Предчувствия какие-то поганые заели.

Предчувствия его не обманули. Нескольких бойцов в фельдграу, включая всего месяц как прибывшего в полк фаненюнкера Инго Ортруда, буквально вывернуло наизнанку при виде утреннего морского пейзажа.

- Господи, Боже мой, Дева Мария… - ошарашено пробормотал ни разу не замеченный в религиозности оберфельдфебель, и перекрестился.

Дитер фон Берне с трудом сглотнул вставший в горле ком:

- Отставить блевать! Быстро все вниз, может кто-то еще жив!

В каких-то трех-четырех сотнях метрах от берега, из волн выглядывал кусок закопченного, развороченного взрывами борта советского парохода, а прямо перед Фишером и фон Берне, по всему пляжу, валялись выброшенные морем тела. Обожженные, искалеченные взрывами и огнем.

Детские тела.

Их было много, больше сотни. Мальчишки и девчонки от лет шести-семи, до подростков годков пятнадцати, страшно рваные и переломанные, в покрытых гарью и кровью, которые не смогла смыть даже морская вода, лохмотьях. Кого-то из них прилив вынес на берег, кого-то, словно выброшенную за ветхостью тряпичную куклу, прибой болтал на самой своей кромке, иные едва видны были из под воды, рядом с берегом…

- Тощенькие-то все какие, прям сущие цыплята. - произнес Фишер, закуривая папиросу. Полчаса спустя, когда солнце уже начало несмело выглядывать из-за горизонта, солдаты осмотр тел на предмет наличия живых продолжали, но надежд на успех не было ровным счетом никаких. Все трупы были либо изувечены взрывами и осколками, либо несли на себе ожоги совершенно несовместимые с жизнью. Чаще, впрочем, было и то, и другое. - Не кормили их там что ли, в их СССР?

- Ты ненаблюдателен, Ролле. - командир второго взвода, фельдфебель Шварц, хотя и не курил, но присел рядом, на здоровенный валун, где разместился свое седалище его товарищ. - Мальчишки все с бритыми головами, одежда на всех детях из одного материала, и, судя по всему, при жизни несчастных ребятишек была если и не одинаковой, то единообразной… Тебе это ничего не напоминает?

Фишер затянулся, и задумчиво поглядел на Шварца.

- А скажите, когда вам давали по зубам последний раз, герр Холмс? - спросил он. - А то у меня сейчас как раз возникло почти непреодолимое желание это сделать, пока некоторые умничали.

- Перед самой отправкой в Турцию, герр Ватсон, в заведении мадам Лили, где мы с вами, геноссе, не поделили Адель и толстушку Инкен с летунами. Вы, камрад, помнится, тогда схлопотали стулом по хребтине, отчего тот полностью утратил целостность и превратился в топливо для камина. А вывод из всего того, что я тебе до этого сказал, Ролле, самый простой.

Однако озвучить этот вывод фельдфебель не успел.

- Герр оберлейтенант! Есть один живой! - прокатился над пляжем взволнованный крик Ортруда. Юноша быстро справился со скрутившим его спазмом, и в дальнейшем вполне успешно исполнял свои ефрейторские обязанности. (1)

Само собой разумеется, что все присутствующие тут же поспешили на зов фаненюнкера.

Когда Шварц и Фишер добрались до места обнаружения выжившего, там уже был ротный санитётерфельдфебель Северин с еще более мрачным, чем обыкновенно, лицом, меряющий пульс едва заметно дышащему пареньку лет четырнадцати-пятнадцати. Удивительно, но молодой человек выглядел сравнительно целым, что «ротный коновал» и не замедлил подтвердить:

- Открытых ран нет, переломов, кажется тоже. - сообщил он фон Берне. - Конечно, могут быть внутренние ушибы и гематомы, разрыв органов…

- Ты, как всегда, оптимистичен, Ганс. - скривился Шварц.

- …однако на это ничего не указывает. Я бы предположил шок от контузии. Кроме того, он, вероятно, наглотался морской воды.

Словно услыхав его слова, мальчик приоткрыл глаза, обвел окружающих мутным взглядом и простонал:

- Pit`

- Что он сказал? - спросил ротный. - Кто-нибудь понимает по-русски?

- Он просил пить, герр оберлейтенант. - сообщил оберягер Бюндель. - Я знаю русский.

Ни говоря ни слова Дитер фон Берне отцепил с пояса свою фляжку, открыл ее, и поднес горлышко к губам пацана. Тот сделал несколько жадных глотков, подавился и закашлялся.

- Пока довольно, герр офицер. - Северин мягко отстранил руку с фляжкой. - Обезвоживания у него нет.

- Бюндель! - фон Берне обернулся к оберягеру. - Спросите у него, хотя бы, как его зовут.

- Яволь. - унтер встал на одно колено рядом с пареньком, и по-русски, медленно и раздельно, произнес, - Как тьебя зов`ут, мальчьик?

- Гена… Кудрин. - невнятно и очень тихо прохрипел тот в ответ, и снова потерял сознание.

- Was?!! - всем присутствующим показалось, что сейчас у оберягера глаза лопнут от изумления.

- Что он сказал? - нетерпеливо поинтересовался фон Берне.

- Прошу простить, герр оберлейтенант, но, если я правильно понял, он утверждает, что его имя - Гейнц Гудериан!