Игорь Подгурский - Подземный рейд

Игорь Подгурский

Подземный рейд

Глава 1

– Лифтера вызывали?

– Ась?

– Фигась! Лифтера, спрашиваю, вызывали?

Двое беседовали на повышенных тонах, стоя на полуразрушенном крыльце многоэтажной панельки. Седенький старичок в профессорском пенсне, с бородкой клинышком и трясущейся левой рукой стоял на верхней разбитой ступеньке и никак не мог понять, чего от него хотят. Напротив него возвышался высоченный громила в замызганном красном комбинезоне и с потертым армейским штурмовым рюкзаком в руке. Здоровяк стоял на тротуаре, но при этом умудрялся смотреть на старичка сверху вниз. Громила ткнул грязным пальцем с обгрызенным ногтем в шеврон, пришитый на предплечье. Шеврон – ярко-фиолетовый щит с перекрученными тросами, вышитыми золотой нитью, смотрелся чужеродным пятном на засаленной ткани спецодежды. Счастливый комбинезон лифтера Шаржукова. Постирать его – означало сознательно лишить себя удачи, без которой нечего делать в этой профессии, полной всяческих неожиданностей. Как все коммунальщики, незаметные герои мегаполиса, Олег верил в приметы, даже если они были следствием собственной лени и патологического отвращения к чистоте.

За спиной лифтера глухо громыхнуло, тротуар под ногами ощутимо вздрогнул. Старичок, начальник ЖЭКа, вцепился сухонькими ручками в коммунальщика, пытаясь осторожно заглянуть ему за спину. На повторный вопрос: «Так вызывали или нет?» – он безостановочно закивал головой, словно китайский болванчик, который никак не мог остановиться. Шаржуков решил считать нервный тик за утвердительный ответ и начал потихоньку отдирать от себя руки. Хватка у старичка оказалась мертвая. Видать, первый день на службе. Ишь ты, наверное, решил подзаработать в ЖЭКе прибавку к пенсии, то да се. Олег освободился, лишь разогнув по очереди каждый палец старичка.

Оглянувшись, он увидел, как из раскрытого полуподвального окна валят клубы зеленого дыма.

«Должно быть, кто-то из жильцов решил потравить дымовой шашкой панцирохвостов, потомков мутировавших хорьков. Правда, в последнее время у них к любой химии мгновенно вырабатывается иммунитет. Лучше по старинке с ними разбираться – огнеметом. Проверено. Обработал огнесмесью, и все в полном ажуре».

В подтверждение его мыслей из подвала раздалось басовитое гудение турбины, нагнетающей давление в баллонах с огнесмесью. Невидимый борец с панцирохвостами словно подслушал мысли лифтера и решил действовать более радикально. В зеленом дыму стали преобладать черные тона. Из подвала ощутимо потянуло жженым пластиком и пережаренным шашлыком. Вместе с дымом из окошка повалил утробный рев, нарастающий с каждой секундой. Лифтер отступил к старику на крыльцо. Если что, всегда можно успеть заскочить в подъезд. Он точно помнил, панцирохвосты пищат, а не воют. Значит, в подвале затаился кто-то другой: огромный и более опасный. Чистить подвалы – служба тяжкая. Никогда не знаешь, с кем можешь столкнуться. Ну да ладно, у каждого человека есть выбор. Сами знали, на что подписывались, когда лезли под землю.

Из окошка показалась голова в защитном металлокерамическом шлеме с закопченным забралом. Через такое стекло хорошо смотреть на солнечное затмение. Лифтер вспомнил босоногое детство и улыбнулся. Со стороны улыбка на лице, заросшем седой щетиной, напоминала волчий оскал. Бриться лифтер тоже не любил. За бритву он брался, когда щетина была готова перерасти в бороду. А это уже помеха на работе. Защитная маска не так плотно прилегает к лицу, а значит, есть реальный шанс не вернуться с работы домой…

Вслед за шлемом показались плечи с алыми погонами, испятнанными витиеватыми желтыми вензелями. Подтянувшись на руках, мутантоборец выбрался на тротуар. У лифтера от удивления отвисла нижняя челюсть. Перед ним стоял в пятнистом камуфляже воспитанник Президентского кадетского военного училища. Держась рукой за стенку, парнишка, пошатываясь, побрел к крыльцу.

– Предупреждать надо, батя, – писклявым фальцетом произнес кадет, обращаясь к начальнику ЖЭКа. Он снял шлем и попытался пригладить непослушный сальный вихор. С бледным осунувшимся лицом кадет больше напоминал больного, сбежавшего из госпиталя, чем будущую красу и гордость Вооруженных сил России.

– А вы не спрашивали, – старичок вскинул подбородок с бородкой. – Сразу в подвал рванули.

Кадет был еще совсем подростком, лет пятнадцати. На костлявых плечиках топорщился камуфляж минимум на размер больше, чем нужно, и, судя по блеклым пятнам защитной окраски, второго срока службы. Сразу видно, что на задание выдали то, что не жалко.

Мальчишка злобно зыркнул исподлобья на старика и вытащил из-под мятого погона сигарету. Сигарета была сломана. Оторвав фильтр, кадет сунул бумажный цилиндрик в рот и пробурчал:

– Огонька не найдется?

Лифтер суетливо пошарил по карманам и, выудив зажигалку, с готовностью щелкнул у конопатого носа.

Кадет несколько секунд всматривался в маленький огонек, потом с невозмутимым видом прикурил. После первой затяжки молодой организм сразу дал сбой. Мальчишка судорожно сглотнул и согнулся пополам. Густой желчью его вырвало на высокие шнурованные ботинки, измазанные подозрительно блестящей слизью.

– Бли-и-ин! Ну ты и зараза! – кадетик разогнулся и оттер тыльной стороной ладони обломок сигареты, прилипший к нижней губе. – Надо же правильно оформлять заявки. Всего одно гнездо панцирохвостов! – мальчишка явно кого-то передразнивал.

– Что вы себе позволяете, молодой человек? Я буду жаловаться вашему командованию! – начальник ЖЭКа затрясся от возмущения.

– А-а, звоните, пишите, шлите кодограммы, – отмахнулся, словно от надоедливой мухи, парнишка.

Лифтер вытащил из нагрудного кармана плоскую золотую флягу с эмалированной эмблемой военно-морского флота. На обратной стороне шла лаконичная гравировка «Старшине первой статьи О. Шаржукову за храбрость, проявленную на спецучениях». После тех «учений» от экипажа осталось меньше трети личного состава, а Шаржукова списали на берег по состоянию здоровья и записью в личном деле «ограниченно годен к военной службе в военное время». Тогда Олегу и пришлось переквалифицироваться в лифтеры. Фляжка была наполовину полна или наполовину пуста, как кому нравится. В ней плескался «адмиральский коньяк»: смесь крепкого чая и водки со стимуляторами, снижающими болевой порог. Он протянул флягу кадету:

– Хлебни, коллега!

– Благодарю. За рулем, – мотнул головой кадет и побрел вдоль стены дома. – Вы там смотрите… поаккуратнее с этим хрычом. Неизвестно, что он там наплел, когда вызывал вас сюда.

– Учиться лучше надо, двоечник! – выкрикнул-выплюнул старик в удаляющуюся пятнистую спину со следами побелки. Он повернулся к лифтеру и пояснил: – Кадетам, провалившим переводные экзамены на следующий курс, предоставляют альтернативу: еще одна пересдача или полевая практика в городской черте. Так сказать, стажировка, максимально приближенная к боевым действиям в городе. Вы же знаете, у Министерства обороны строгие правила – не сдал экзамен повторно, голубчики сразу вылетают из училища, как пробка из бутылки. А тут теория закрепляется на практике. Ничего плохого не подумайте, все исключительно добровольцы.

– Говоришь, плохо учатся. – Лифтер задумчиво поскреб щетину на подбородке. Дедуля все меньше и меньше начинал ему нравиться.

– Да, и хулиганья всякого хватает! – старичок возмущенно всплеснул руками. – В мое время дисциплина так не хромала в армии!

– Сам-то где служил? – поинтересовался лифтер, бесцеремонно перебив заказчика.

– Я, э-э-э, служил… гм-м… – Старик, по-птичьи склонив голову на плечо, внимательно стрельнул взглядом из-за стекол пенсне на лифтера.

Договорить он не успел. Из подвального окошка один за другим поползли кадеты, как черви из земли. Одного они вытащили ногами вперед.

«Плохая примета, – пронеслось в голове у Шаржукова. – Совсем еще зеленые. Ничего не понимают в коммунальном деле».

Кадеты с алыми погонами были обмундированы в разномастную форму: попугайской раскраски тропический камуфляж ярким пятном выделялся на фоне бело-серой «шелестелки» для горных восхождений, а оливковый комбинезон парашютиста соседствовал с черной робой бронетанкиста, отсвечивающей пластиковыми накладками на коленях и локтях. Форму объединяло одно – высокая степень изношенности и потертости. Компания подростков, похоже, была собрана не только из разных рот, но и с разных курсов. Горная и парашютная подготовка – прерогатива старшекурсников. Каптерщики обмундировали добровольцев в старье, подготовленное к списанию на роль ветоши, пригодной лишь к чистке оружия. В галдящей толпе мальчишек, выбравшейся из подвала, одинаковыми были лишь алые погоны и стандартные защитные шлемы старого армейского образца.