Морозов. Книга 7 - Гоблин MeXXanik

Он указал в сторону озера и взглянул на меня, ожидая ответа.

— И Федора считаешь рабом? — вкрадчиво осведомился я, подходя к князю вплотную. — И Тихона с Жириком?

— Кто они, по-твоему? — оскалился отец. — Когда нам выгодно, мы можем играть в хороших ведьмаков. Но при этом должны помнить, кто в этом мире хозяин.

Я вздохнул и покачал головой:

— А я-то думал, что ты умный. Считал тебя человеком, который понимает простые истины.

— А я и не человек, — поправил меня Морозов. — Я ведьмак. Князь одного из старейших родов этого мира. И тот, кто ходит между реальностями, — он произнес это так тихо, чтобы никто посторонний даже случайно не мог услышать сказанных слов. — Мне казалось, что уж ты должен понимать, как устроен этот мир. Как они все устроены. Нельзя давать врагам силу и возможности. Их надо сразу уничтожать, или прижимать к ногтю. Так, чтобы никто из них и подумать не мог, что он достоин чего-то большего. Каждый из них способен стать твоим злейшим врагом. Ты ведь знаешь, какой мощью они обладают. И таких надо порабощать. Вынуждать силой или обманом заключить контракт. Только так и никак иначе.

— Ты знал про Маришку? — спросил я упавшим голосом, и Морозов усмехнулся:

— Я сам выбрал эту девку в приюте. Потому что почуял, что она может выносить и родить потомство. У нее какие-то примеси в крови, которые позволят ей не сдохнуть во время вынашивания потомства от любого из ведьмаков. Я надеялся, что она сможет подарить мне внуков. А если мой сын окажется недостаточно взрослым, или недостаточно умным для этого, то других годных наследников. В конце концов, ее можно было бы продать какой-нибудь ведьмачьей семье как сирену.

Я стиснул зубы так, что вздулись желваки. Сжал кулаки. Но для перевода разговора во вторую фазу, вокруг было слишком много народу. И это меня останавливало. Пока. Потому что на то, чтобы сдержаться, приходилось тратить остатки самообладания.

— Заткнись, — приказал я глухим голосом.

Морозов усмехнулся и покачал головой:

— Ты разочаровал меня, сын. Там, в острожной камере другого мира, после того как ты вместо приветствия ударил меня по лицу, я было подумал, что суровый мир смог воспитать жесткого и волевого человека, который возглавит семью. Который с малых лет должен понять, что мир жесток. Что не нужно играть в благородство, потому что судьба не прощает мягкости. И что я вижу сейчас? Размякшего мямлю, который стоит и канючит: заткнись, заткнись? Хорошо хоть с Воронцовыми разобрался. Топорно и в лоб, как пес, которого спустили с цепи, но и такие люди иногда полезны.

Последние фразы князь произнес с явным презрением. А уголок губ Владимира дернулся, выражая истинные эмоции. Маска благообразного отца вмиг слетела, и теперь я видел Морозова настоящим. И очень хотел убить его прямо здесь. Но останавливало только одно: я понимал, что Владимир меня провоцирует. Ждет, пока я нападу на него на глазах гостей. Чтобы потом выставить себя жертвой и отправить меня в острог. Или дом скудоумия.

— Ты его не расслышал? — внезапно выступил вперед Денис. — Мой брат велел тебе закрыть рот.

Суровая речь Дениса вызвала обратный эффект. Владимир рассмеялся:

— Это кто у нас решил показать характер? — начал он, обернувшись к брату. — Ты наверно позабыл, что самый сильный в нашем роду — это старший. То есть ты сейчас между нами не имеешь права голоса. Ты всего лишь третий.

— Но вдвоем мы тебя точно раскатаем, — мрачно пообещал я. — Или стоит пригласить твоего брата? Как насчет семейной встречи?

Я склонился к уху Морозова и прошептал:

— У нас с папой Легбэ есть уговор, что Александр не вернется в этот мир. Но я готов нарушить его, чтобы с удовольствием посмотреть, как дядюшка порежет тебя на ленты.

Отец дрогнул и отшатнулся. И я заметил, что лицо его побледнело. Ему явно не понравилось упоминание Александра.

— Я ведь знаю, где дядюшка. Могу попросить его заглянуть на огонек, — продолжил я, но Владимиру удалось вернуть самообладание:

— Похоже, он тоже стал мягким как хлебный мякиш. Потому что брат навещал меня в камере того острога, где я гостил. Я бы на его месте обязательно отыгрался, а Александр решил оставить меня жить. Он не стал ничего предпринимать. Все вы сломались как спички. Хотя и подавали надежды.

— Наверно, он понадеялся, что ты поумнел. Не умеешь ты ценить хорошее отношение, батя.

Последнее слово я нарочно выделил, явно теряя самообладание. И сам не понял, что вокруг меня сгустилась тьма. Только в одно мгновение день стал мрачным и пространство рядом почернело. И это было замечено гостями:

— Все сюда! — послышалось издалека. — Морозовы готовят представление.

Горячая ладонь легла мне на плечо. И тихий, спокойный голос Дениса заставил сосредоточиться на нем:

— Не здесь. Не на людях. Сейчас не время.

Я мотнул головой отгоняя морок и посмотрел на брата. Потом перевел взгляд на толпу фанатов, которая уже собралась чуть поодаль. Они смотрели на нас с ожиданием, видимо, считая, что мы и впрямь собрались их развлекать.

— Дорогие гости! — воскликнул я, шагнув к ним и разведя руки в стороны. — Наш отец вызвался показать огненное шоу. Он немного стесняется, потому прошу вас поддержать его. Вла-ди-мир!

Я принялся скандировать его имя, на каждом слоге хлопая в ладоши. Толпа тотчас отозвалась и повторяла его имя все громче и громче.

Князь прожег меня злобным взглядом, но не посмел выказать своих эмоций при посторонних. Он развернулся к публике и взмахнул руками.

С его пальцев сорвались искры, которые превратились в тонкие ленты. Они взметнулись вверх, разрезая вечернее небо, и образовали фигуру огромного зверя с крыльями. Он разинул зубастую пасть и выгнулся, чтобы полететь над берегом. Народ взорвался аплодисментами. На время, про меня все позабыли, и я воспользовался этим. Отошел на несколько шагов назад и выставил перед собой тонкую непроницаемую стену из тьмы. За ней я принялся чертить символы, которые вспыхивали в моей памяти, словно я видел их только вчера. Каждый из них светился под травой. Отчего-то я не ощущал сомнений в правильности своих намерений. Каждое движение было