Союз-77. Книга 1. Теория заговора - Дмитрий Ромов
Пока он давал вводную, Ивашку вынесли на крыльцо и в тот же самый миг из горчичного комби выпрыгнули двое чуваков с автоматами. Один из них вскинул оружие, прицелился, но не выстрелил, а, вместо этого, дёрнулся и упал на асфальт. Без звука. Наши работали с глушителями.
Второй не растерялся, дал очередь в сторону, откуда могло прилететь и тут же начал палить по «скорой».
— Внимание! — закричал Леонид. — Брать живыми!
Но кто там его уже слышал в этот момент! Всё закрутилось и засвистело. Мирная жизнь общаги вмиг превратилась в сводку прифронтовых новостей. Кто-то закричал, кто-то ничего не понял, кто-то побежал с огромными от ужаса глазами, а кто-то продолжал лупить из калаша.
Я бросился вниз по лестнице. Когда выскочил из дверей, трое бандосов лежали на асфальте, а скорая с ценным грузом уносилась прочь. И горчичный комбик тоже уходил, но не туда, куда скорая. За ним, судя по всему, планировали лететь и две буханки, стоящие поодаль, а «Диспетчерская» уже тоже мчалась вдаль.
Я бросился к своей машине, едва не столкнувшись с бледной, как полотно, Алей. Схватил её в охапку и прорычал прямо в ухо.
— Ментам про меня не говори. Пришёл человек, потерял сознание, ты позвонила по ноль-три, приехала машина. Всё. Что там дальше —не знаешь. Тверди одно и то же. Про меня — ни слова! Поняла? Поняла?!!!
Я тряхнул её и она часто закивала.
Картина стремительно менялась. От буханок и след простыл. Медленно отъезжала голубая «копейка». Твою мать! На земле в крови лежало трое. Все молодые, все с автоматами. Один застонал и открыл глаза. Сука! Прям пацан совсем, хорошо, если лет восемнадцать исполнилось. Салажонок.
— Живой? — нахмурился я.
— Только рука… — проговорил он, как мне показалось с акцентом.
— В голубой тачке тоже ваши? — спросил я, вытаскивая ремень из своих брюк.
— Да-а-а… — протянул он.
Эстонец что ли?
— Поднимайся! Руку давай!
Он снова застонал.
Рука была прострелена насквозь. Я затянул ремень повыше раны и рывком поставил пацана на ноги.
— Держись, брат, держись! — подбодрил его я и усадил на переднее сиденье.
— Я не стрелял, — покачал он головой. — У меня даже оружия нет…
— Эстония? — кивнул я, заводя мотор.
— Не-е-т… Я из Литвы. Я-а за рулём был… Я не хотел, зна-аешь? Но нет кому за рулём ехать, вот меня и послали…
— Вильнюс?
Я ударил по газам и мой супермобиль заревел, как тысяча разъярённых быков.
— Из села… ты не слышал. Маленький хутор…
— Где девушка? Ты знаешь, где девушка?
— Да-а.
— Говори!
— Она та-а-м, в деревне.
— В Красноперниково что ли?
— Да-а, в своей деревне, на закрытой базе. Она заброшена.
— С ней есть ваши?
— Та-ам есть местные. Плохие местные… Они придут, ко времени.
— Шабашники что ли?
Казалось бы, куда быстрее? И так сердце долбило, как бешеное, но нет, можно было ещё шибче. При упоминании о шабашниках из темноты выплыла рожа Мурадяна.
— Если мы не приедем в назначенное время они должны её убить.
Ну, это чересчур даже для шабашников. Они, конечно, совершенно без башни, но не настолько же, чтобы убивать девчонку.
— Им дали деньги, — кивнул пацан.
— А эти на синей машине не туда, значит сейчас едут?
— Не-ет, у них другое дело.
— А чего вам вообще надо-то? Чего вы хотите?
— Мы хотим отомстить! — выпалил он. — Вы не будете жить в покое, пока не отпустите нас. Мы будем вас взрывать!
— Чего⁈ — усмехнулся я. — Малиновый джихад, в натуре. Вы кто такие, «Лесные братья» что ли?
— Так неправильно говорить! Мы партизаны!
Твою мать, точно!! «Лесные братья». Недобитки, бляха. Последние из могикан…
У меня чуть голова не взорвалась. Кто-кто, а вот «Лесные братья» в картину точно никак не вписывались.
— А Ивашко что, тоже ваш? — нахмурился я.
— Не-ет, это другое, — махнул он рукой. — Это Стасис Гуйга с ним связался, это его затея. Не надо было, я ведь говорил. Но он не сам, ему из Центра приказали. У нас есть «друзья», но они не советуют, а дают приказы. Меня это бесит, но зато у нас есть и машины и оружие. Всё, что нам надо.
— А почему ты мне это рассказываешь? — спросил я. — Разве это не тайна?
— Наоборот, наша история станет примером для многих. Кого-то вдохновит, а кого-то остудит. И потом, я благодарен, что ты мне помог, а свои уехали. Я их понимаю, у них задание. Но я убивать не хочу, меня заставили идти с ними.
— Кто заставил-то?
— Мать и отец.
— У вас там секта что ли?
— Мы боремся за свою свободу. Это правильно. Но я не хочу убивать простых людей. Нужны политические решения. Есть ООН, есть…
— Минуточку… — оборвал его я.
Мысли в голове заметались, как бешеные белки.
— Вы… — продолжил я, — убивать в Москву приехали?
— Взрыв. Нас почти не осталось. Все давно сдались, держится только Литва. Мы больше, чем тридцать пять лет боролись с оружием в руках, но теперь нас почти не нет.
— Да погоди ты с Литвой своей. Какой взрыв⁈ Толком скажи!
— Да-да, сегодня будет большой взрыв в метро. Через час. Но ты не успеешь ничего сделать. Потому что нужно спасти девушку.
Я сжал зубы и посмотрел на часы.
— Не успеешь. Потому что плохие люди, скорее всего, уже там. С ней…
30. Все ведь только начинается!
Парня колотило крупной дрожью. Да я и сам едва сдерживался от напряжения. Нервы были перетянуты, как струны.
— Где будет взрыв? — резко спросил я, и он вдруг поджал губы и замолчал.
Отвернулся к окну, прикоснулся к раненой руке, вздрогнул, откинул голову, наклонился вперёд. Места себе не мог найти.
— Тебя как зовут? — спросил я.
— Матис, — ответил он и отвернулся к окну. — Матис Симонайтас.
— А лет сколько?
Он крутанул головой, глянул на меня и промолчал.
— Ясно, — кивнул я. — Слушай, Матис, у тебя есть позиция, и я это уважаю. Сейчас тебе плохо. Был выброс
