Елка и терн. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна
– Ёлка, ты что, с клубники упала?
– С ёлки, – я тряхнула головой, щетка, которую Тёрн так и не успел вытащить из моих волос, вылетела сама и устремилась в полет по коридору. Лютик сделал сальто‑мортале и поймал ее, стукнувшись при этом ногой об потолок. На побелке остался неэстетичный след ботинка.
– Прошу вас, госпожа!
Поклон, с которым он преподнес мне щетку, был достоин любого короля.
– А левитация у тебя с каждым днем все лучше. Но мы вообще‑то к Дайру.
– А чего от меня понадобилось королю? – удивился приятель.
– Не от тебя. От твоей девушки.
– Азэлли не отдам, – твердо заявил Дайр. – Пусть ищет себе клыкастых подруг в Элварионе. И вооб‑ще, даешь демократию!
Я отвесила ему легкий подзатыльник.
– Не волнуйся, от нее нужна всего лишь разносторонняя информация о драконах. Все, что только можно найти. Она же этим занимается?
– Даже специализироваться собралась.
Дайр перевел взгляд на Тёрна.
– Пойдемте, я вас познакомлю и поговорите.
– А она сейчас у себя?
– Она отсыпается, но ради тебя обязательно встанет.
– Пошли.
Комната Азэлли была не совсем в моем вкусе, но очень колоритно. У девушки было пристрастие к красным, черным и золотым тонам. Поэтому пол и потолок были черные, стены – красные, а мебеля – черные с золотом. Исключением был только стоящий в одном из углов комнаты здоровущий двуспаль‑ный гроб. Он был красным, но тоже с золотой каймой.
В нем и спала Азэлли. В другом гробу, черном с золотом, спала ее подруга Критта. Две очарователь‑ные вампирши вместе поступили на вурдалачий факультет двенадцать лет назад и попросили, чтобы их поселили в одной комнате. Руководство института не возражало. Даже наоборот. Мало кто разделяет вампирские цветовые пристрастия. И вкусовые тоже.
Кстати, бледно‑зеленый цвет униформы вампиршу очень раздражал, и она даже немного мне завидо‑вала. Но зато она, в качестве утешения, встречалась с Дайром и отделывала свои светло‑зеленые платья черной тесьмой и черным кружевом.
Дверь, разумеется, была не заперта. Воровать у вампира или пакостить ему всегда было чревато не‑приятностями. И юморист мог проснуться с сильной кровопотерей. Или где‑нибудь на крыше. Или вообще не проснуться. В зависимости от чувства юмора данного клыкозавра.
– Азэлли! – позвала я. – Как дела? Можно войти? У нас срочное дело!
Из гроба вынырнула встрепанная черноволосая головка, и заспанные красные глаза оглядели посети‑телей. То есть меня. Остальные пока оставались за дверью.
– Чего приперлись?
– Азэлли, помнишь, ты хотела познакомиться с Тёрном? – вкрадчиво спросила я. – Это взаимно.
– Ёлка!!! – возопила разъяренная вампирша. – У тебя совести нет! Я же не одета!
– Мы можем подождать за дверью, – предложила я. – Только три килограмма косметики не наклады‑вай. Его больше интересуют мозги, чем маникюр.
– Сгинь, нечистая!
Я закрыла дверь за секунду до подлета к ней ярко‑алой бархатной подушки.
– И? – поинтересовался Тёрн.
– Теперь ждем. Сейчас Азэлли попудрит носик и пригласит нас.
– Ёлка, я сейчас тебя попудрю, – раздался грозный голос из‑за двери.
– Мои искренние извинения, – ехидно отозвалась я. – Я забыла сказать про тени, помаду и тушь.
– И накрашу!!!
Слух у вампиров был гораздо острее человеческого. А угроз я особо не боялась. Азэлли была класс‑ной девчонкой, своей в доску. Недаром же она встречалась с Дайром. А еще она была отличным косметологом. И в свободное время подрабатывала в одном из косметических салонов города. Главным мастером‑визажистом. К ней попадали самые трудные клиенты, от которых в ужасе шарахались все остальные мастера. И уж у Азэлли‑то ни одна придворная истеричная дамочка не смела даже слова сказать. Улыбка вампирши, даже несмотря на Межрасовый Договор, была великолепным воспитательным средством. Даже мне иногда не по себе становилось. Хозяева же салона на вампиршу просто молились. Какие там проблемы с клиентурой!? Азэлли стала последним писком моды! Вампирша могла бы и вообще не подрабатывать, семья у нее Азэлли не бедствовала, но Азэлли была свойственна самостоятельность.
'Если я не могу сама себя обеспечить, зачем я тогда вообще из дома уезжала?'
Вопрос был чисто риторическим. Вампиры вообще обожали путешествия. А Азэлли чуть ли не с мла‑денчества проявила склонность к магии. Так что ей просто сам Карел (легендарный вампир, друг Основателей, один из тех, кто подписывал Межрасовый Договор) велел к нам поступать. Она и поступила.
Критта, ее подруга, была из другого клана. Но вампирши на удивление быстро подружились.
Вообще, у вампиров очень сложно организованное общество, но наш Универ быстро стер все границы между девушками. Сообщество вампиров, чтоб вы знали, не является монархией. Это собрание нескольких (по‑моему, их около тридцати) кланов. Клан – это группа вампиров, которые связанны родственными, деловыми или какими‑либо другими отношениями. Например, клан вампиров Ураттес специализируется на подготовке телохранителей. И поэтому очень немногочислен. Тысячи две, не больше. Профессия опасна. А родственные отношения могут быть самыми разными. Например, племянник брата свекрови жены соседки тестя. Тоже считается родней. Минимальное количество вампиров в каждом клане равно тысяче особей. Максимальное – шести тысячам. И в кланах как раз процветает монархия. Между собой вампиры не враждуют. Они и вообще стараются не воевать. Зато традиционно выбирают самые опасные профессии. Ночные воины, телохранители, шпионы, наемные убийцы. Да, в этом мире существует такая профессия. Очень почетная, высокооплачиваемая и ненаказуемая. Проще говоря, киллеры. Если ты вдруг пожелаешь заказать человека, ты можешь обратиться в один из вампирских кланов (не стану его называть). В этом клане за определенную сумму проведут предварительную подготовку, разузнают все о твоем клиенте и предложат тебе на выбор несколько способов убийства. С кем‑то вампиры связываться просто не станут, за кого‑то возьмут больше денег, за кого‑то – меньше. И человек (не‑человек) умрет. Но накажут вампира только в том случае, если он попадется на месте преступления или оставит улики. Услуги вампиров достаточно дороги, но спрос на них не переводится. Здесь это даже не запрещают. Хотели было, но потом даже до самых тупых правителей дошло, что получится просто дурной анекдот. Жопа, простите, есть, а слова – нету?
Смешно. А еще лицемерно и глупо. А короли в этом мире не сторонники лицемерия. Самое забавное в другом. Элвары, выведенные, как боевые машины, стараются отпихаться от своего предназначения руками, ногами и крыльями, а вампиры, укоряют их за излишнюю агрессивность. Хотя история пока не знает ни одного элвара – кровопийцы. Зато стоит вывести из себя вампира – и подушки становятся еще очень хорошей вещью. Азэлли могла бы и всем гробом запустить. Силы бы позволили.
Дверь широко распахнулась. Азэлли стояла на пороге, одетая в парадную униформу, подкрашенная и с прической, на которую у меня ушло бы не меньше двух часов.
– Ваше величество…
Элвар сделал шаг вперед, распихал нас крыльями и склонился над ручкой вампирши.
– Просто Тёрн, миледи. И прошу без церемоний.
Его величество коснулся губами белоснежной кожи и вампирша (вот не сойти мне с места!) порозовела. Для вампиров краснеть вообще несвойственно. А тут…
– Вкусно? – поинтересовалась я.
– Очень, – даже не смутился Тёрн.
– Приятного аппетита.
– Ёлка!
– Да? – я смотрела на вампиршу невинными глазами. Та только головой покачала.
– Тебя проще убить, чем перевоспитать.
– Тетенька, не надо, я буду паинькой, – заканючила я, прячась за спину Дайра. – Дяденька подтвер‑дит…
