Сергей Симонов - Трамплин для прыжка
- Так точно, Никита Сергеич! - ответил командир.
- И эти самые переборки идут через весь корабль сверху донизу?
- Вообще-то нет, - ответил Кухта. - На "Новороссийске" 20 водонепроницаемых переборок, они идут от днища до главной броневой палубы. Она проходит примерно в середине корпуса. И до неё доходят только 14 переборок из 20. К тому же "Новороссийск" - корабль трофейный, строили его итальянцы, они пытались добиться максимальной скорости хода... В общем, облегчали конструкцию как могли. Переборки делали из алюминия толщиной 3 миллиметра. На наших линкорах переборки стальные, 10 миллиметров толщиной.
- А в носу у вас какие помещения находятся? - Хрущёв, казалось, бессистемно перепрыгивал с одной темы на другую.
- Ну, под башнями погреба боезапаса, дальше в нос - матросские кубрики, отсеки хранения якорь-цепи, кладовые, приводы шпилей...
- А можно кубрики посмотреть? - спросил Хрущёв. - Хочу взглянуть, какие у вас условия содержания матросов.
Гости спустились в нижние помещения, с интересом осматривая кубрики личного состава.
- А под кубриками что? - спросил Хрущёв.
- Там трюмы, Никита Сергеич. Ничего интересного и довольно грязно, - честно ответил командир корабля.
- А давайте взглянем, - попросил Хрущёв. - Я на больших кораблях иностранной постройки ни разу ещё не бывал. Тут у вас так интересно...
- Там тесно, неудобно... И грязно.
- И всё-таки?
- Ну... Воля ваша, Никита Сергеич. Только переоденьтесь в робу.
Принесли флотские спецовки и фонари. Хрущёв и Кухта переоделись. Упитанный Никита Сергеевич с трудом протиснулся в люк. Сопровождающие лица остались в кубрике, гадая, что понадобилось в трюме линкора Первому секретарю ЦК.
После нескольких минут лазания по немыслимым закоулкам в глубине линкора Хрущёв и Кухта остановились перед глухой переборкой в носу корабля.
В переборке были заметны следы трёх то ли люков, то ли вырезов, которые были аккуратно заварены и закрашены.
- А что у вас за переборкой? - спросил Хрущёв, светя фонариком на переборку.
- Там такой же трюмный отсек, Никита Сергеич, - ответил командир.
- А вот эти ... люки, они всегда были вот так заварены? - докапывался Хрущёв. - Так и должно быть?
- Э-э... Ну... - командир линкора замялся. - Это так называемые флорные вырезы... Обычно их не заваривают, вообще-то... Странно... Когда корабль от итальянцев принимали, они были уже заварены...
- Та-а-ак... Ладно, пошли наверх.
Они выбрались из трюма.
- Как я и думал, - сказал Хрущёв. - Там, в трюме, - пояснил он собравшимся, - есть переборка с заваренными вырезами, которые должны быть открыты. Несите автоген!
- Никита Сергеич! - изумился Кузнецов. - Зачем? Вы хотите переборку резать?
- Именно!
- Но зачем? - адмирал Горшков тоже был в недоумении.
- Чисто детское желание посмотреть, что у игрушки внутри, - Хрущёв, казалось, шутил, но по глазам было видно, что он серьёзен, как никогда.
Стоявший позади адмиралов Серов молча показал ему поднятый вверх большой палец.
- Иван Александрович, доложи товарищам адмиралам, - попросил его Хрущёв.
Серов протолкнулся вперёд.
- Весной мы получили агентурное сообщение, - начал он, - что группа итальянских ветеранов из числа подводников-диверсантов готовит диверсию на линкоре "Новороссийск". В результате оперативных мероприятий, проводившихся на всей территории Италии, были устранены более 20 ветеранов итальянских диверсионных подразделений, в том числе - бывший командир 10 флотилии князь Юнио Валерио Боргезе.
- Однако, - продолжал Серов, - мы не можем быть уверены, что все участники заговора были нами обнаружены.
В кубрике стояла мёртвая тишина.
- Ё# вашу мать! - прорычал Хрущёв. - Вы принимаете корабль от недобитых фашистов, видите на нём заваренную переборку, и ни один идиот не додумался её вскрыть и посмотреть, нет ли там взрывчатки! В охранении главной базы флота - е#аный бардак, в бухту может пролезть кто угодно, в любое время! Живо несите сюда автоген! Если вам, бл#дь, лень, я сам туда залезу и эту переборку вскрою! Я, всё ж таки какой-никакой слесарь!
- Никита Сергеич, если там взрывчатка, то резать автогеном может быть опасно, - осторожно заметил командир корабля. - Можно пневматической машинкой попробовать разрезать.
- Да хоть консервным ножом ковыряйте! - рявкнул Хрущёв, снимая перемазанную мазутом робу. - Сейчас же вскрыть переборку и доложить! А мы посмотрим, что вы там найдёте.
Принесли шлиф-машинку, подключили длинным шлангом к магистрали сжатого воздуха. Вызвали флотского старшину-сапёра, Никита Сергеевич лично объяснил ему задачу.
- Ясно, товарищ Хрущёв, сейчас всё сделаю в лучшем виде! - ответил старшина. - Только вот вам и товарищам адмиралам лучше опасную зону покинуть. Если там действительно мощный заряд, не дай бог, сдетонирует.
Все покинули кубрик, поднялись на палубу и собрались в центральной части линкора позади мостика. Хотели продолжить экскурсию, но все нервничали, разговор не клеился. Хрущёв, министры и адмиралы в напряжённом молчании стояли и ждали результатов осмотра.
Прошло около полутора часов. Наконец прибежал - именно прибежал, хотя капитаны 1 ранга не бегают :) - командир линкора Александр Павлович Кухта. Вытянувшись перед Хрущёвым, он взял под козырёк и доложил:
- Товарищ Первый секретарь! Докладываю! Переборка в носовом трюме вскрыта. В выгородке обнаружено не менее тонны тротила, брикеты в водонепроницаемой упаковке. Старшина Иванов уверенно опознал тип взрывчатки. Закладка обезврежена, сейчас сапёры выгружают взрывчатку из выгородки.
- Ясно... - помрачнел Хрущёв. - Успели, к счастью.
- Противник намечал диверсию на 29 октября, - сказал Серов. - Предположительно диверсанты должны подойти с моря на сверхмалой подводной лодке. Вероятно, они привезут с собой мощный заряд взрывчатки. Необходимо устроить патрулирование бухты нашими боевыми пловцами. Всё должно происходить обычным порядком. Никто не должен знать о взрывчатке. У противника могут быть агенты в городе. Мы не можем быть уверены, что в Италии нам удалось уничтожить всех диверсантов. Нельзя позволить, чтобы они что-то пронюхали и перенесли операцию.
- Надо проработать и возможность подрыва с помощью уже имеющейся в бухте донной мины. - добавил адмирал Горшков. - Линкор должен стоять на своём месте, как обычно. Людей на борту оставить самый минимум - дивизион борьбы за живучесть, механиков, трюмных. Боезапас башен главного калибра выгрузить на берег. Никаких выходов в море, пока разведка не скажет, что опасности нет. Крупные корабли должны оставаться на своих стоянках. Мы не знаем, сколько магнитных мин может оставаться в иле на дне бухты. Корабли могут потревожить их якорями. И без всяких диверсантов взорваться можем.
- Разумно, - подтвердил Серов. - Ещё надо бы подключить к операции военную контрразведку.
- Ну, я смотрю, вы тут сами разберётесь, что надо делать, - проворчал Никита Сергеевич. - Главное, что в трюм лазить уже не надо. Хрущёв сам слазил. Ладно, работайте дальше.
Он повернулся и пошёл к трапу.
С 13 по 31 октября крупные корабли Черноморского флота не покидали бухту. На вид всё шло как обычно. Матросы драили палубы, красили корабли, выгружали и загружали боекомплект...
Только по ночам бухту начали патрулировать аквалангисты. На входе в бухту установили ультразвуковой локатор, засекавший даже крупную рыбу.
Ожидание диверсии было напрасным. Видимо, КГБ в этот раз сработал без ошибок, уничтожив предполагаемых диверсантов.
С 1 ноября специальные катера, оснащённые буксируемыми магнитометрами, и водолазы начали поиски магнитных мин. В течение двух месяцев было обнаружено 17 магнитных мин немецкого производства, полностью погрузившихся в толстый слой ила на дне бухты. Три из них были найдены непосредственно на обычном месте стоянки линкора "Новороссийск".[115]
Помимо этого, в стране в этот период происходило множество других важных событий.
В сентябре в Антарктиду отправилась первая советская экспедиция. Южный континент тогда был полной загадкой. Американцы развернули обширную программу исследования Антарктики. Невзирая на дефицит бюджета, Советский Союз не мог позволить им в одиночку присвоить славу первооткрывателей и возможность претендовать на ресурсы ледяного континента.
17 сентября 1955 года Президиум Верховного Совета СССР объявил об "амнистии граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов".
8 октября 1955 года в Пoртсмут с визитом дружбы прибыли советские крейсера "Свердлов" и "Александр Суворов".
12 октября в Ленинград пришёл с ответным визитом британский авианосец "Триумф".
