Алекс Алекс - Броненосцы Петра Великого -ч.1 Архангельск
Вернулся на Орла еще до вечера, ждал купцов и укладывал новые впечатления по полочкам. Каждый виденный город невольно сравнивал с русскими городами. Первое, что бросалось в глаза, мелкие тут городишки. Вот этот, например, тысяч на двадцать народу тянет не больше. И домишки тут съежившиеся, пытающиеся жить на головах друг у друга. Представить себе тут типичное русское подворье совершенно невозможно. На той площади, которую займет подворье, с его обширным двором, домом, пристройками и амбарами, местные умудряются десяток домов построить. И это не только тут, все города, которые нам встретились - имели сжатый план застройки. Зато домики тут лепили на удивление симпатичные, вся архитектура была устремлена не вширь, как в России, а ввысь. Усмехнулся про себя, ну да, хлев на первом этаже, курятник на втором, а жить на третьем, с видом на такой же дом напротив и слышать разговоры у соседей, живущих через стенку от тебя справа и слева. Благодарю покорно, таких изысков архитектуры мне не надо, уже пробовал.
Вернувшиеся купцы потащили меня смотреть отобранные ими помещения. Пришлось вновь накидывать плащ, прикрывающий мою сбрую и выдвигаться в город.
Из представленных, мне понравилось помещение в основном городе, рядом с аристократическим районом. Раньше в помещении была лавка, но ценники на съем помещения явно сократили лавке жизнь. Мне ценники были не столь важны - за несколько дней, сумма аренда была вполне скромной. Смущало отсутствие рядом рынка. Но и этот вопрос оказался решаем. На рынке были свои зазывалы, которых нанимали именно для таких случаев. Ударили с хозяином помещения по рукам, получил ключ и расстался с авансом. Двинулись с купцами на Орла обмывать сделку. Эта традиция почему-то была одинаковой у всех народов. Меня хотели тащить в трактир, но сослался, на необходимость отдать срочные распоряжения на Орле и потащил купцов в гавань, успеем еще морды в трактире набить.
Со следующего дня все шло установившимся порядком, удочка, наживка, ожидание поклевки. Место было рыбное, мальки клевали наживку постоянно, и поплавок прыгал на поверхности как сумасшедший, но ничего крупного в первый день подсечь не удалось.
А на второй день меня вызвали во дворец Розенборг, благо не к королю, а к принцу Фредерику. Пришлось лихорадочно наводить справки, о принце. Короля датчане любили, даже не стал спрашивать за что. О принце отзывались уважительно, упоминали его природный ум, и интерес к наукам, но никаких деяний за ним не вспоминали. Попробую ориентироваться на месте.
Дворец раскинулся в глубине парка перед городскими стенами. Парк окружал ров, и за деревьями просматривались земляные редуты, так что резиденция местных самодержцев только казалась открытой и беззащитной. Сама деревянная резиденция выглядела приятной и воздушной, хотя впечатления дворца не производила, да и маленькая была, скорее летний домик, чем дворец. Больше всего удивили огородики рядом с резиденцией. Королевская семья, похоже, предпочитала к столу все свеженькое.
И слуг было мало. Доставившие гвардейцы, передали нашу компанию, из меня и толмача, с рук на руки молодому слуге, который провел длинным коридором увешанным картинами грехов человеческих и поднявшись на второй этаж просил подождать в коридоре у кабинета. По дороге встретили еще одного слугу, и один гвардеец стоял в карауле на этаже. Скромненько они тут принца обеспечивают, и, кстати, нас никто не обыскал, зря, выходит, оставил сбрую на Орле.
Принц принял в своем кабинете, заваленном бумагами. Посмотрев на этот творческий беспорядок, начал надеяться, что с принцем можно договориться - знакомые замашки трудоголика. Тем более, по возрасту, принц был примерно как Петр.
Принц интересовался новинками. Интересовался настолько дотошно, что порадовался об оставленном оружии, Фредерику совершенно не нужно копать еще и в этом направлении. Рассказывать о диковинах на пальцах было несколько не удобно, и пригласил принца посетить нашу выставку. На что получил встречное повеление доставить выставку сюда. Все же самодержавие из Фредерика выпирает явственнее, чем из Петра, надо будет это учитывать.
Весь следующий день был посвящен рассказам о диковинах, перевезенных утром в резиденцию. Народа собралось много, ощущал себя фокусником на сцене перед зрительским залом, систематически вытаскивающим зайцев из шляпы. Представление было принято благосклонно, правда, ожидал больших восторгов. Однако, роль детонатора представление сыграло. После обеда, на который меня не пригласили, была еще одна аудиенция у принца, преподнес ему в подарок ручку работы моего ювелира.
Вопросы поставок принца не интересовали, у него был интерес к технологиям. Пришлось надеть на себя сибирский валенок, и упирать на простого торговца, знать не знающего и ведать не ведающего. Все скользкие вопросы были благополучно переадресованы Петру. Фредерик остался, в целом, беседой доволен, судя по тому, что обещал запомнить купца Александра, и замолвить словечко, кому надо.
Замолвил или нет, но интересные предложения пошли косяками. Однако, ничего соответствующего моим планам не встречалось. Времени, ходить по приглашениям, не было совершенно, мне еще с факторией шведской разбираться, ганзейцы намекают, что пора выдвигаться, и еще назад до штормов успеть надо. Решил организовать прощальный прием, на котором все со всеми и обсудить. Осталось решить вопрос где, благо тут аристократия практиковала организацию банкетов за деньги. Договорился с содержателем одного из фешенебельных залов, долго с ним торговались, но все же ударили по рукам. Разослал приглашения, собрал гостей.
Прием получился веселым и многолюдным, пожалел, что Тая осталась в Швеции. Опять было много разговоров и лавирования. Всем вкладывал мысль - мне надо торговая фактория и сеть. Однако, местные были торговцами от рождения, и умели виртуозно не слышать, то что не поощряет их интересы. Они, в свою очередь, предлагали мне не мучатся и продавать им все оптом, на что всех отправлял закупаться в Швецию на мою факторию. Сдвиги намечались, но медленно, начал активно работать с колеблющимися, рассказывая, сколько диковин могу привезти в следующем году. Закончил прием с некоторой надеждой, на желаемые зимние предложения. Пусть еще дозреют и пишут письма в Москву своим послам.
Снялись с якорей еще ночью, заблудиться тут было просто негде, а лоцманы знали эту акваторию досконально. Конвой шел к последнему пункту своего маршрута, в вольный город Любек.
На этот раз, дошли без приключений. Вновь поднимались, на этот раз по реке Траве, для разнообразия ничем не защищенной, кроме маяка, до прячущегося городка. Поднимались медленно, река крутили, то, сужаясь, то, расширяясь. Пожалуй, загонять сюда апостолов может стать проблемой. Наконец дошли до оплота ганзейских купцов. Любек выглядел солидно. Река расходилась перед нами на два рукава, обнимающие со всех сторон большой остров, километра два в длину и не меньше километра в ширину. Остров походил на плоский стог, поднявший свою вершину на пару десятков метров над рекой. На этом острове и стоял вольный город Любек, отгородив остров от реки высокими стенами с круглыми башенками. Сам город карабкался на холм, покрывая его сплошной чешуей черепичных крыш. То тут то там небо пронзали иглы шпилей, на вскидку, не меньше десятка. Город был старый и богатый.
Старый - из-за крепостной стены, в рыцарских традициях. Тем не менее, перед этой стеной были выстроены, на другом берегу реки, вполне современные, для этого времени, пушечные бастионы. Стены города выполняли теперь роль второй линии обороны.
А богатый - сюда одного только кирпича должно было уйти астрономическое количество, и черепицы, да и всего остального.
А еще, любимая немцами готика - все стрельчатое, устремленное вверх, добавляющее росту и так не маленькому городу. Впечатлился совершенно искренне. Шел по городу как на экскурсии, постоянно крутя головой. Параллельно слушал, в который раз, наставления купцов.
За время моего общения с ганзейцами вызнал большую часть истории союза. В основном их подвиги и победы, о поражениях и развале купцы говорили крайне скупо, они вообще не признавали ни того, ни другого. Однако, зная о моих планах, честно предупредили, что было несколько провальных попыток возродить союз, последняя из которых закончилась три десятка лет назад. За три десятка лет разошлись по частным рукам дома и фактории союза, умерли от старости самые преданные сторонники. На настоящий момент в союзе состояли, и то формально, три города Любек, Бремен, и Гамбург. Формально их было еще больше, но тут даже купцы соглашались, что остальные только числятся. Шли мы в головную контору союза, где проходили раньше съезды и собрания, на которые собиралось до двухсот представителей из разных городов. По пути мне рассказывали, кто теперь у кормила союза.
