Василий Каталкин - Малец
Вся эта погоня вместе с возвращением беглецов продолжалась без малого двадцать дней. Хорошо так пробежались, особенно если учесть, что эти дни непрерывно моросил дождь - прохудилось небо. Я уже все знал от казака прибывшего двумя днями раньше и пришел встречать отряд на паром.
- Ну, здрав будь Кузьма, - поздоровался я с кузнецом, - долго жить теперь будешь.
- И тебе здравствовать, Василий Алексеевич, - вдруг поклонился мне Кузьма.
- Э..., - обалдел я от такого обращения, думая, что зря пришел к пристани.
Но мастер будто и не заметил:
- В храме свечку за тебя поставлю, - продолжил он, - а родится сын, в честь тебя Василием назову.
- Э ..., - снова потянул я, - с чего бы? Да и рано еще мне свечку ставить.
Казаки вокруг согнулись от хохота:
- Слышь, Кузьма, а тебе знаешь, не одну свечу в церкви за упокой поставили. Ты смерть обманул и жить тебе теперь до ста лет.
Суд воеводы был скорый, хозяина кабака и его родственника привязали к столбу и после обработки плетьми с неоднократным приведением в чувство, получили нужное признание. 'Тобольский купец' оказался вовсе не из Тобольска и даже купцом он не был, а приехал он в Иркутск не просто так, а по поручению тульских заводчиков. Мол, прослышали там, что на земле иркутской железные заводы стоят, и мастера в них чудеса с чугуном выделывают, вот и решили они сманить тех мастеров на свои заводы, чтобы секрет выделки крепкого чугуна прознать. Ну и для этого наняли неких людей, которые должны были с этими мастерами сговориться, да за каждого сманенного мастера обещали огромную сумму, по пять десятков рублей. Только не смейтесь, сумма по этим временам была действительно большой, и мне сразу стало понятно, что прижимистые туляки свои обещания выполнять не собирались. Видимо 'купец' тоже что-то такое заподозрил, а потому сильно не старался, да и не получалось никого сманить, не желал народ менять синицу в руке на журавля в небе. А тут случай свел его с кабатчиком, вот и сговорились втихаря мастера умыкнуть, а дабы тот не сильно препятствовал их гениальным планам, опоили опиумом. Кстати, после этого случая Кузьма от пива нос воротит, говорит все зло через него. А вот смерть Афанасия уже на совести бугая, когда пьяный в хлам работник полез на него с кулаками, тот ухватил дебошира за шею и потащил за ворота, однако во время транспортировки шея не выдержала. Дабы скрыть смерть Афанасия кабатчик с родственничком завернули труп в рогожу и припрятали в сарае, но время было летнее, а сарай хорошо прогревался и труп стал пованивать, нужно было его срочно или закапывать или сбрасывать в реку с привязанным грузом. Тут-то и родилась гениальная мысль труп переодеть в одежду Кузьмы и сбросить где-нибудь в реку так, чтобы его нашли. Дабы люди не могли в трупе не признать Кузьму, бугай напоследок хорошо его попинал, да не учел, что труп пинать бесполезно, от этого он не сильно изменится. Ну, а дальше все пошло как по писанному, мастера, в невменяемом состоянии, затащили на дощаник, а труп лодкой на отмель к острову и там сбросили.
И все бы получилось, как задумано, да тут вмешалась моя паранойя и читанные в моем будущем детективные истории.
В итоге кабатчика и его родственничка повесили без проволочек, видимо давно на него разбойный приказ зуб точил, 'купца' отпустили, стребовав виру в казну и в пользу пострадавшего по семь рублей (смешная сумма по таким делам), остальным из его команды было обещано по пять плетей. Однако последнего наказания не случилось, откупились виновные, и как оказалось дело совсем не в том, что они боялись плетей, а в том, что пятью плетьми наказывали за несерьезный проступок, вроде как подростков так потчевали, а это позор. Вот если бы воевода назначил им хотя бы десяток плетей, они, может быть, и согласились, сэкономили свои денежки, а позор для таких иногда хуже смерти - правильные мужики.
Перед тем как неудавшийся вербовщик отбыл с чистой совестью обратно, наши казаки успели с ним хорошо поговорить, только не подумайте чего, сам все рассказал без утайки, так вот, Демидовы на которых я подумал в первую очередь, к этому делу никакого отношения не имели, получается не вышел еще Демидов на высокий уровень, вроде как... Но промелькнула фамилия Акема, кто такой и какими заводами в Туле он владеет, не знаю.
Однако, пора было уже задуматься и после долгих разговоров с Тропиным и Гандыбой, с зимним купеческим караваном на запад отправилось четверо наших людей, родственников мастеров, работающих на заводе. Именно с них должно было начаться создание новой службы с принципиально иными функциями, и в частности сбор данных о существующих производствах на Руси, чтобы видеть чем живут железные заводы не только в Туле. Естественно обеспечили их надежной легендой и главное деньгами, даже упросили нашего дьяка выправить им хорошие документы в дорогу, не бесплатно, конечно.
****После случая с похищением Кузьма долго приходил в себя. Когда он, в конце концов 'протрезвел' на дощанике и ему сказали, что везут в Тулу, бузить не стал, но дождавшись ночи, на это время все высадились на берег, попытался сбежать. Не получилось, следили за ним серьезно, схватили сразу, повалили на землю, хорошо прошлись по ребрам кулаками и крепко связали, а потом и в дальнейшем пленника старались все время держать связанным. После этого и упал мастер духом, понял, что ничего ему не поможет, привезут на какой завод, да заставят работать денно и нощно за малый кусок хлеба, был опыт, пришлось поработать некоторое время у братских в кабале. И вдруг, о чудо, нагнали их казаки в пути, сопротивлялись тати недолго и после переговоров сдались на милость преследователей.
- Ну, в рубашке ты Кузьма родился, - говорил ему Тропин, снимая путы, - кабы не Васька со своим звериным чутьем, быть тебе в крепости при чужом заводе.
А когда уже спокойно возвращались, поведал всем казак, как они с Василием Дежневым вели расследование гибели Кузьмы, и как проводили 'следственный эксперимент'. Сказ был интересным, да и Степан оказался рассказчиком не из последних, потому и слушалось все это с большим интересом, а в некоторых местах слушатели чесали затылки и удивлялись проницательности Василия.
- И что, он и в самом деле определил, что не утопленник то был? - Посмотрел дьяк с удивлением на Тропина.
- Ага, - отвечал тот, - и про Байкал рассказал, почему тот утопленников не отдает.
- Ишь ты, - хмыкнул на это дьяк, - а ведь действительно, ни одного утопленника с Байкала не помню. Да и Ангара не сразу свое отдает, редко когда найти кого удается.
- Вот, о том речь и веду, - продолжил казак, - а то, как он на раз определил, что кабатчик с бугаем брешут, вот откуда такое знать может? А уж как про ряженного купца прознал, то вообще не понять, хорошо Гандыба подтвердил, а то бы не поверили.
- Допустим поверили бы, - возразили Степану, - Васька зря языком трепать не станет, а что знает много того, чего никто не знает, так то всем известно, видимо Зосима многому тогда его научил.
- Да уж, старец кладезь ума был, упокой Господи его душу, - перекрестился дьяк, - видимо чувствовал, что недолго ему осталось, потому и торопился знания свои передать. Повезло Ваське.
- Те знания не каждому впрок пойдут, - высказал свое мнение один из казаков, - смотрите, как вертится парень. Нам-то что, свое отбыли и по домам, а он весь день и даже ночь вертится как заводной, согласится кто за те знания так жизнь поменять?
- Ну, их к лешему, - тут же перекрестился Степан, - мне наше служивое дело больше по сердцу.
Задумался мастер, услышав такие разговоры, и дал себе зарок, что всю премудрость, какая Ваське от старца досталась по делу железному перенять. Все перенять не получится, уж слишком много он всего знает, а вот что касается железных дел, то надо постараться.
Уже когда окончательно пришел в себя, пошел к Василию и попросил научить работать с железом.
- Погоди, Кузьма, - вскинулся парень, - ты же мастер, делаешь много того, что другим недоступно, а ко мне за знаниями пришел, как подмастерье какой.
- Те умения мне отец передал, и по своему недомыслию я подумал, что того много, а сейчас вижу мало. Если я не знаю как делать, то и сделать не могу, а ты даже если не знаешь, все равно придумаешь как сделать.
- Ну, скажешь тоже, - задумался Василий, - хотя, стоит, конечно, кое о чем вам рассказать. Давно хотел организовать курсы повышения квалификации среди мастеров.
С того дня и стал Дежнев учить мастеров железному делу, сначала-то некоторые усмехались, мол, чему может их Васька научить, а потом притихли, потому как оказались его слова несли не давно известное всем, а откровение, все почувствовали как будто им глаза открыли. Что такое руда, как ее надо предварительно обрабатывать, зачем проводить обжиг руды, зачем для домны смешивают руду с углем и известью, как получается крица, как чугун, как выковывается сталь, в каких случаях она становится прочной, а в каких хрупкой... Так постепенно наполнялись головы мастеров знаниями, которые они тут же спешили опробовать на своем деле и многое получалось с первого раза. Попробовал и Кузьма применить свои знания, когда попытался ствол пистолета не высверливать, а проковать на оправке. Получилось, но после сверла ствол был куда как лучше.
