Сакура-ян (огрызок 18 глав) - Андрей Геннадьевич Кощиенко
— У вас есть объяснение обстоятельств произошедшего с её здоровьем?
— Доктор, вы знаете, моя дочь сейчас находится в исправительном учреждении «Анян» …
Мужчина за столом молча кивает, показывая, что ему известно об этом факте.
— Вы думаете, над ней издевались? — испугано спрашивает мама, поняв смысл задаваемых ей вопросов.
Доктор делает неопределённое движение головой.
— Считаю, вам необходимо обратиться с этим вопросом к руководству исправительного учреждения, — отвечает он. — У вашей несовершеннолетней дочери наличествует дефицит массы тела. Вы имеете право знать, по какой причине это произошло и почему не была своевременно оказана медицинская помощь, если у девочки развилось какое-нибудь заболевание.
СунОк, став ещё более хмурой, кивает на ответ на слова доктора.
— Спасибо вам большое, — благодарит мама и спрашивает: — Можно мне увидеть ЮнМи?
— К сожалению, за жизнь вашей дочери, как и за её контакты с другими людьми, сейчас отвечает пенитенциарная система. Пациентка находится в охраняемой палате, в которую запрещён доступ всем, кроме медицинского персонала. Для получения одобрения на посещения вам необходимо обратиться в юридическую службу по месту исполнения наказания. Я подготовлю справку о состоянии здоровья вашей дочери, которую вы можете использовать в качестве обоснования необходимости свидания.
— Спасибо, доктор, — со слезами на глазах благодарит мама.
(двадцать пятое марта, начало ночи. Чат, который не спит)
[*.*] — АГДАН ЗАМОРИЛИ ГОЛОДОМ!!!
[*.*] — Выдумки!
[*.*] — Она сегодня упала от истощения прямо во время суда!
[*.*] — Откуда такие данные?
[*.*] — Из больницы! Результаты обследования!
[*.*] — С каких пор медицинская информация у нас стала в открытом доступе? Когда и что я упустила?
[*.*] — Ой, да ладно! «Утечки» про «звёзд» всегда были и будут.
[*.*] — Ну, допустим. И что там, у Агдан?
[*.*] — Она в коме. Из-за сильного истощения!
[*.*] — У неё рак?
[*.*] — Почему — «рак»?
[*.*] — Обычно онкобольные на последней стадии сильно худеют.
[*.*] — Такая молодая, а уже рак…
[*.*] — У Агдан — «рак»?
[*.*] — К сожалению, по-видимому да.
[*.*] — Это её боженька покарал за ДжонХёна.
[*.*] — Сгинь, нечисть, тварь, убью, сука, если поймаю!
[*.*] — Чё ж она так? Когда заболела?
[*.*] — Вполне может быть последствия контузии. Я читала, что пулевые ранения и оглушения от мощных взрывав сотрясают ДНК в клетках настолько сильно, что со временем они начинают перерождаться в злокачественные.
[*.*] — Правда? Никогда не слышала о подобном. Но какое отношение это имеет к ЮнМи?
[*.*] — Она была ранена во время артобстрела. У неё даже есть за это награда!
[*.*] — Единственная, которую не отобрали, кх-кх-кх…
[*.*] — Тварь, убью, мразь, поймаю, сука, вешайся, сгинь!
[*.*] — Вычисли меня по IP, кх-хк-кх…
[*.*] — Жалко. Такая короткая жизнь.
[*.*] — Она успела за неё столько, сколько другим не сделать за десять!
[*.*] — А могла сделать ещё больше! Первое корейские «Грэмми» и «Хьюго». Такое дорого стоит.
[*.*] — «Дорого»? Сколько? Около пяти лет на каторге? Кх-кх-кх…
[*.*] — Агдан получила наказание не за награды!
[*.*] — Я не слышала, чтобы она кого-нибудь убила. Непонятно, зачем было давать такой срок несовершеннолетней девушке?
[*.*] — Закон один для всех!
[*.*] — Правда, что ли? Уверена, с учётом её заслуг, можно было назначить условное наказание. Никто бы такому не возмутился. А сейчас япошки прикалываются над тем, что мы вначале мобилизуем школьниц, а после сажаем их за дезертирство. Спрашивают: «у вас, что оппа закончились? Приезжайте к нам!»
[*.*] — Это где такое они пишут?
[*.*] — В чатах, где ещё? А теперь Агдан возьмёт и умрёт! После этого хангук сарам вообще будут выглядеть последними идиотами, своими же руками, уничтожающие собственные таланты!
[*.*] — Действительно, стрёмно как-то, если подумать. Может она не умрёт?
[*.*] — Почему это? У неё наверняка все ДНК в клетках повреждены после разрывов снарядов.
[*.*] — Почему они у других солдат тогда не повреждены? У тех, которые в этот момент были рядом с ней?
[*.*] — А самой подумать — никак? Они же взрослые мужчины! А ЮнМи — девочка, вообще школьница.
[*.*] — Ну, возможно…
[*.*] — Жалко, что так получилась. Может, можно чем-нибудь помочь?
[*.*] — Например?
[*.*] — Кровь сдать…
[*.*] — Зачем умирающей от рака кровь?
[*.*] — Пусть врачи промывают. Отрава будет из организма выводиться. При подобном заболевании много токсинов образуется. Если их удалять, то становится гораздо лучше.
[*.*] — Что за бред?!
[*.*] — Ну, а чего ещё сделать?
[*.*] — Венки принести?
[*.*] — Зачем? Она же ещё не умерла?
[*.*] — Не похоронные, праздничные. В качестве поддержки.
[*.*] — Как она их увидит, находясь в коме? А если очнётся, то может решить, что все радуются её скорой смерти.
[*.*] — С Агдан всегда непросто…
[*.*] — Кома — это уже всё. Последние моменты в этом мире. В такой ситуации разумнее скидываться на поминальные венки. Здесь есть кто-нибудь из «RedAlert»? Упоротые, чего делать собираетесь?
[*.*] — Будем сдавать кровь.
[*.*] — Если начнёте собирать пожертвования, сообщите об этом на сайте своего фэндома. Для других людей.
[*.*] — До этого не дойдёт.
[*.*] — Я не возражаю.
[*.*] — Сообщите, где сдавать кровь? Может, я тоже пойду.
[*.*] — Щибаль, какая мерзкая новость…
Время действия: двадцать пятое марта, вторая половина дня
Место действия: Сеул, телефонный звонок
Мама — Доченька, дорогая, мне нужно сказать тебе важную вещь. Ты можешь меня выслушать?
СунОк — Да, мама. Говори.
Мама — Я только что разговаривала по телефону с адвокатом ЮнМи. Он очень просил меня и просил передать тебе, чтобы мы вдвоём, ни в коем случае ничего не рассказывали о состоянии здоровья ЮнМи. Никому. Он сказал: «чтобы вы не услышали или прочитали». Ты поняла?
СунОк — А почему?
Мама — Это должно помочь твоей сестре получить помилование.
СунОк — Не понимаю, как это должно сработать. Адвокат рассказал тебе?
Мама — Он сказал, что «это не телефонный разговор». И всё объяснит при личной встрече.
СунОк — Хм, странно…
Мама — Доченька, я ему пообещала. Сделай так же.
СунОк — Хорошо мама.
