Полуостров Сталинград (СИ) - Чернов Сергей

Но при этом 10-ая армия нешуточную угрозу создаёт. Сокращено подлётное время к Варшаве и, — о, ужас! — к Берлину. Ещё немного и к столице Германии фронтовые истребители начнут летать.

Группа армий «Юг» обречена. Либо им спешно надо уносить ноги. Опять же под непрерывными бомбёжками.

Что немцы могли сделать, когда ЗапОВО устоял? Надо было наваливаться всем вместе на меня одного, окружать целиком всю Белоруссию и Смоленскую область. Но для этого надо брать Киев, идти дальше. А чем брать? Резервов нет, коммуникации под угрозой, Одесса сопротивляется. Если бы они рискнули, я бы тоже рискнул и приказал бы Рокки ударить в южном направлении. Вот бы он повеселился.

Чем больше думаю, тем более склоняюсь к мысли, что когда мой фронт мало того, что устоял, но начал отгрызать кусочки обратно, вермахт попал в цугцванг. Любой ход — путь к поражению. Что ни сделай, только ближе к пропасти…

— Теперь летим на север, посмотрим, что там происходит, — лётчик кивает и снова берётся за штурвал.

Движение в Вильнюсе и окрестностях оценил, надо смотреть, как далеко ушёл авангард фон Бока и насколько он велик…

Думаем дальше. Демографические потери СССР вряд ли будут больше миллиона человек. Да пусть даже два. По сравнению с двадцатью, это микродоза. Децимация децимации. СССР этого не заметит. Ежегодный прирост у нас 2-3 миллиона человек.

Война войной, а репарации по порядку. Чего бы нам стрясти с Германии и побольше, вот в чём вопрос. И не только о материальном речь, оборудовании, станках и промтоварах. Москва пока ни сном ни духом о возможностях создания атомного оружия. Ракетное направление, которому в той реальности дали сильный толчок германские разработки, тоже в эмбриональном состоянии. Не только в этих областях немецкая наука сильно продвинулась. Нам ещё придётся их догонять.

Кроме военного наступления на Германию, надо думать и об экономической экспансии. Как бы сделать так, чтобы советский рубль котировался хотя бы на оккупированных территориях? Пользуясь военной обстановкой, довольно просто это сделать. Контрибуцировать какой-нибудь немецкий завод, а потом продавать его продукцию за рубли. В первое время у них будут проблемы с продовольствием. Аналогично, продавать за рубли. Но европейцам чтобы что-то купить, надо что-то продать. Найдут, что продать. Драгоценности, фарфор, мебель, что угодно можно в комиссионку военторга снести. Можно будет и заработать. На ремонте разрушенной инфрастуктуры, например. Требующейся нам, разумеется. Свою пусть сами отстраивают.

Свою нишу на европейском рынке искать придётся. В перспективе это нефтепродукты, своей нефти в Европе мало. Кое-какая сельхозпродукция, короче, будем разбираться. Если удастся в Восточной Европе запустить оборот советского рубля, то для СССР это будет победой негромкой, но не менее важной, чем взятие Берлина.

Такие мероприятия помогут предотвратить мародёрство. А зачем что-то отнимать, когда можно зайти в любой магазин или лавку и купить? Рубли у моих бойцов будут… и флаг в руки моему Мерецкову.

Что у нас там? Кажется пора.

— Сержант, сигнал «Скальпель» Анисимову.

Связист козыряет и берётся за ключ. Анисимову уносится команда, он уже на старте. Вчера у него уточнял.

Между вильнюсским и каунасским лесом есть удобный прогальчик. Никитин со своей стороны подтягивает туда 20-ый мехкорпус и 2-ой стрелковый. Аэродромчик трофейный спешно освоен.

А с той стороны, — подлетаем туда ближе, — начинается гроза. Четвертьмиллионная группировка Анисимова вгрызается в уходящую гигантскую колонну немецких войск. Их там, в организуемом котле, останется не меньше ста тысяч. Выйти они уже не смогут. И больше мы переварить не сможем. Все четыреста или пятьсот тысяч воинства фон Бока взять невозможно. Получится анекдот о том, как мужик медведя поймал. А вот откусить сто тысяч, это нам по силам.

15 октября, среда, время 08:10.

Минск, правительство республики, зал заседаний.

Военный Совет Западного фронта.

— Итак, товарищи, — оглядываю длинные ряды этих самых товарищей, военных и гражданских, — Вильнюсский котёл, в основном сформирован. Ожидаемое количество пленных от ста до ста пятидесяти тысяч человек. Вам надо решить, что с ними делать. Сколько оставим себе, сколько отправим на большую землю. Надо приготовить запасы продовольствия, кормить эту прорву.

— Далее. По освобождению Вильнюса придётся восстановить ж/д узел. Немцы там что-то сделали, но по минимуму.

— После ликвидации котла военные действия стихнут. По наступлению зимы вермахт будет вынужден сильно сократить свою активность. К войне в зимних условиях они не готовы. А нам надо освоить захваченные территории. Кирилл Афанасьич, вы разворачиваете там сеть военторга. Магазинные полки заполните трофеями и продукцией наших колхозов и предприятий.

— Гражданским властям очень советую присмотреться к военнопленным. Мне уже докладывали, что в одном из колхозов фрицы сумели организовать пивоварню…

Оживление в зале. Смешки. «Баварское трофейное» кто-то уже пробовал. Я в том числе. Неплохое пиво, очень неплохое, свежему «Жигулёвскому», как минимум, не уступит.

— Думаю, надо включить немчуре зелёный свет. Пусть строят пивоварни, сыроварни, маслобойки, всё, что могут. Пусть работают сами и наших учат. Среди них есть рабочие разных специальностей и тут такое дело…

Беру паузу для обострения внимания.

— Вы все думаете, что знаете, что такое трофеи. Проверим. Что это?

Народ пожимает плечами. Слышу возгласы «Танки, пушки, пулемёты», «продовольствие и амуниция».

— Вот и говорю, что не знаете. Что сказал товарищ Сталин в 31-ом году? — Без упоминания имени вождя можно обойтись, но если есть возможность… — Он сказал: «Мы отстали от передовых стран на сто — сто пятьдесят лет. Если мы не догоним их за десять лет, нас сомнут». Так вот, товарищи, мы до сих пор их не догнали.

Поднимаю руку, успокаивая лёгкий недоумённый шум.

— Расскажу анекдот для лучшего понимания. Немецкая разведка выкрала чертежи нового советского супертанка. На своих заводах немцы сделали всё точно по чертежам, но почему-то получился паровоз…

В зале смешки.

— Пробуют ещё раз, ещё тщательнее сверяясь с чертежами. Опять получается паровоз. Немецкая бравая разведка выкрадывает с нашего завода инженера и привозит его в Германию. Его обступают немецкие коллеги, трясут перед ним чертежами и возмущаются. «Чего вы шумите, геноссе», — отмахивается наш. — «Вы же грубо нарушили технологию». «Варум? Где?», — кричат немцы. «А вот же! Смотрите, на каждом листе приписка «Доработать напильником»».

Моё лицо серьёзно и даже хмуро. Противоположно в зале смешки переходят в хохот. Терпеливо жду штиля.

— Это не совсем анекдот, товарищи. И по большому счёту смеяться не над чем. Вы знаете, что очень часто бывает так, что запчасть с одного нашего танка не подходит другому такому же и с того же самого завода? Наши рабочие сильно уступают немецким в уровне индустриальной культуры. Потому такие казусы и происходят. Причины понятны. Германия индустриализовалась на сто лет раньше России, и за этот срок сформировала культуру промышленного производства. Понимаете, куда я клоню?

Понимают или нет, но вывод давать мне.

— Индустриальная культура, вот важнейший трофей. И поэтому для наших партийных органов тут большое поле деятельности. Нашему рабочему надо перенять эту культуру. Впитать её. Это помимо многих технических достижений Германии, которых у нас пока нет.

— Например? — Фоминых желает уточнить.

— Например, аппараты искусственной вентиляции лёгких. Сейчас врачи в наших госпиталях осваивают несколько таких трофейных устройств. Есть и другие, там целый список, не о том речь. Речь о том, что трофеи это не только товары. Это и станки, которых у нас нет, и… и умение на них работать. А ещё лучше, возможность создавать такие станки. Это тоже трофеи и намного более ценные. Военному Совету, его гражданской части, надо как следует подумать об этом.