Голубой Ютон - Квинтус Номен
– И почему это не проработают?
– Это Алёна. То есть Алёна ей сказала, что без никеля у нас хорошие свечи всяко не получатся.
– Много надо? Я думаю, что если никель с кранов в нашем душе ободрать… свеча-то маленькая?
– А ты не думай. Я уже подумал, к тете Лизе ходил. У нас нет никеля, у нас нет цинка, у нас нет вольфрама и молибдена, еще нет очень много чего – там список страницы на три. И главное – это уже Вера Сергеевна говорила – у нас нет бора. А без него стеклоизоляция внутри свечи все равно не получится хорошей.
– И что делать?
– Делать что и делали. Елена Викторовна уже проволоки наделала, сейчас вроде даже тросы скрутила: будут высоковольтку с Верхней речки к поселку тянуть. Провод, конечно, железный – но Михалыч сказал, что по этому тросу можно до ста киловатт спокойно передавать. Вика и Алёнины девочки заняты изоляторами, так что больше свечей в ближайшее время нам все равно не получить, а все остальное… В общем, можешь уже магнето для мотора собирать, я все равно не понимаю как оно работать должно, а картер и цилиндр я уже бронзовые отлил.
– Ну допустим. Но зачем я тогда дорогу-то делаю? Если грузовиков не предвидится…
– У Жени уже шестеро лошадок под хомутами телеги таскают. Пока тележки небольшие, чтобы к хомутам привыкнуть, но по пять мешков репы они чуть ли не рысью тащат. Немного, но я-то как раз на пневмомолоте заготовки для шариков ковал, через неделю, как твоя бочка-галтовка довертится, три сотни шаров для подшипников будут готовы. Женя нарисовала телегу с колесами на подшипниках, сказала что на них по тонне возить можно будет. Я знаю, что ты скажешь, но телегам этих подшипников на год хватит, а там мы уж точно что-нибудь с грузовиками придумаем. Или Женя еще два десятка лошадей обучит.
– Придумать-то мы сможем, а где людей брать придумки наши воплощать?
– Сами и обучим. Как Ксюша, как Света…
– А где взять тех, кого обучать?
Проблемой были не люди как таковые, а люди, обладающие хоть какими-то знаниями. Ксюша – та набрала себе в «подмастерья» мальчишек, ранее обучавшихся у кузнецов в Унде, Света – самих кузнецов, то есть у них учились те, кто хоть немного, но с металлом работать умел. Телегостроением у Жени занимались мальчишки, которых Володя успел обучить работе с топорами и пилами, а вот «свободных» людей, каким-то ремеслам хоть немного обученным, не хватало. Даже после того, как «богиням» стали присылать людей «на обучение» даже из самых дальних деревушек…
Часть 3. Si vis pacem…
Глава 1
Людей «на обучение» в поселок к «волшебницам» с прошлой осени посылалось много, и причиной стала своеобразная местная «вертикаль власти». Те, кого учительницы поначалу посчитали «вождями», были именно вождями – но только «военными» и «охотничьими»: их обязанностью было обеспечение обороны «городов» и добыча разнообразной дичи. Еще «вождь» отвечал за «внешнюю торговлю» – впрочем, это дело от войны мало отличалось, по крайней мере степенью риска для участников.
А внутренней жизнью во всех поселениях руководили женщины. И если в Вете такой руководящей дамой была жена Баты (третья, не мать Жвана), то в Вырке всем управляла Двига, которая Копотю даже дальней родственницей не была. Она вообще в Вырку приехала из какого-то «костра», лежащего у реки с названием «Сожа» – ее там взял в жены купец из Вырки, возвращающийся от греков (как прикинула Вера Кузнецова, «в греки» местные ходили в Крым по Днепру, через Угру а затем через Вязьму) – то есть теоретически мимо реки Сож проплывали. Сама Двига внести ясность в вопрос не захотела (или не смогла: в замужество она попала лет в двенадцать, а сейчас ей было уже за полтинник).
По местным меркам уже древняя старуха, но тетка была крепка и телом, и духом. В смысле, могла и оплеуху отвесить нерадивому, от которой тот долго очухиваться будет, и наорать так, что ушам больно станет. Но, как утверждал Михалыч, «баба всегда бабу поймет» – и Двига как-то очень быстро сообразила, что «у волшебниц жизнь вообще райская и дети не мрут как мухи». К рекомендации Марины «всем беременным и кормящим бабам давать по пять грамм соли в день» она отнеслась всерьез (благо, соль «богини» просто так для этого дали), и в городе особо следили за тем, чтобы соль эта доставалась именно женщинам. А когда Даша за пару дней вылечила от сильнейшей ангины беременную правнучку Двиги (всего лишь стрептоцидом), советы «богинь» в городе воспринимались как приказы, подлежащие беспрекословному исполнению.
Всего лишь год воспринимались, но за этот год в Вырке родилось почти двести младенцев (из которых померло – за весь год – чуть больше двух десятков), а матерей при родах померло лишь четверо. Последнее – главным образом в результате жестоко насаждаемой гигиены: бабки-повитухи теперь тщательно мыли руки с мылом, а после того вообще протирали их спиртом. Все мыли и протирали: после того, как Даша сказала Двиге, что очередная роженица умерла из-за того, что повитуха руки не вымыла, Двига эту повитуху просто приказала убить – и приказание её было немедленно исполнено…
Вдобавок всех «первородок» – с разрешения Двиги, конечно – вообще рожать привозили к Марине. Почти сорок человек – и Марина восьмерым, которые оказались совсем еще маленькими девочками, сделала кесарево сечение, сообщив при этом «коллективу», что «понятно почему матери-первородки тут мрут как мухи»: все они были в возрасте от двенадцати до четырнадцати. Заодно и Двиге подробно рассказала, почему ее правнучка непременно померла бы без такой операции – после чего «посадница» с еще большим рвением стала внедрять в жизнь советы «богинь».
Впрочем, население Вырки особо не роптало, все успели заметить, что «богини плохого не посоветуют». А вот хорошего – сколько угодно: урожаи «красной репы» (так тут называли брюкву) сильно отодвинули угрозу голода, а «белой репы» (то есть турнепса) – переместили эту угрозу вообще в раздел «страшных сказок». Причем настолько переместили, что разведение свиней стало не изощренным способом перевода ценного продукта, коим являлись желуди, в редкое лакомство для избранных,
