Влад Савин - Страна мечты
А что у нас? В состав ТОФ входили: два крейсера, «Калинин» и «Каганович» (почти однотипные с «Кировым» с КБФ). Лидер «Баку» и десять эсминцев постройки 30х, еще два старых «новика», «Войков» и «Сталин» (второй, в музейные экспонаты просится — в октябре семнадцатого носил имя «Самсон» и стоял на Неве рядом с «Авророй»). Два сторожевых корабля (по сути, миноносцы) тип «Метель». И аж семьдесят восемь подлодок (больше, чем во всем японском флоте) — но из них, тридцать, это «малютки», причем ранних серий, годятся лишь для дозора у своей базы. Еще по нескольку десятков катеров МО (для охраны водного района и погранцов хороши) и торпедные тип Г-5 (для Тихого океана почти бесполезны, и дальность крохотная, и мореходность ни к черту), единственно могут пригодиться, если японский флот решит Владивосток обстрелять, как Порт-Артур, и то, при хорошей погоде. Еще есть какое-то количество мобилизованных гражданских судов (как больших пароходов, ставших минзагами, так и множества мелочи — сейнеров, буксиров — ставших тральцами и сторожевиками). В сравнении с великим и могучим японским флотом — считайте сами!
Правда, японцам надо еще держать громадную территорию Южных Морей (воспетых Джеком Лондоном), от метрополии весьма удаленных. Но все равно — достаточно им выделить одну дивизию крейсеров с двумя десятками эсминцев, при поддержке базовой авиации с близких своих аэродромов — и картина для ТОФ весьма печальна. А могут ведь и что-то посерьезнее найти, пару линкоров и авианосцев, а то и побольше — напомню, что местом сбора японской эскадры перед атакой на Перл-Харбор была гавань у одного из Курильских островов. Да и вообще, метрополия рядом — а значит, реагировать самураи будут очень быстро и нервно.
Что делалось с нашей стороны? Усиливалась авиация, как количественно, так и качественно, перевооружаясь на новейшую технику (а то тут где-то еще старые бипланы И-153 были, привет даже не из сорок первого, а с Халхин-Гола!). В Петропавловск-Камчатский пришли лодки с СФ (под командой Котельникова, четыре больших субмарины тип К), теперь на тамошнем морском заводе (скорее уж, просто судоремонтные мастерские), их приводят в боеготовый вид, снимают противоледовую «шубу» на обшивке и заменяют ледовые винты на штатные. Ожидаем бригаду «двадцать первых немок» с советскими экипажами (двенадцать единиц), в ноябре вышли из Бремена, через Атлантику и Панамский канал. По железной дороге начали поступать «шнелльботы», к весне планируем иметь полноценную бригаду мореходных торпедных катеров дальнего действия (800 миль полным ходом, экономичные дизеля), с «секретными» торпедами с самонаведением на кильватер. От союзников прибыли три ледокола типа «Нордвинд» (очень полезны, для обеспечения круглогодичной работы Камчатской базы), двадцать тральщиков АМ (у американцев они считались «чистыми» тральцами, у нас же работали и как корабли ПЛО), девять фрегатов (а это, откровенное дерьмо, корпуса трещат на волне, вооружены откровенно слабо для своих размеров, эскортные миноносцы по вооружению не уступят, будучи вдвое меньше), большие охотники (хорошие кораблики, лучше наших БО), торпедные катера, «хиггинсы» и «восперы» (и еще ожидается — если янки договор полностью выполнят, будет еще одна бригада тка). Если повезет, к маю успеем получить два авианосца типа «Касабланка» (эскортник, корпус и машины торгаша «либерти», несет двадцать истребителей) и шесть эсминцев типа «флетчер». Ну и десантные корабли, как пехотные LSI так и для танков, LST, приходят в Петропавловск.
И — путь через японскую «таможню». Курильская гряда для самураев, это рубеж обороны, пока против американского флота (прежде всего, подводников). Советские транспорта, идущие через проливы, самураи внаглую останавливают и досматривают (а как иначе завести груз в Петропавловск — а везти туда надо много, и разного). Причем останавливают — в нейтральных водах. И если продукты и цемент еще можно объяснить мирным строительством, или грузами для пресловутого ГУЛАГа, то военное имущество (в том числе и секретное, как РЛС ПВО) желательно не светить! Приходится личный состав и особенно ценные грузы возить самолетами (тут четырехмоторные «йорки» ценны — поднимают если не как Ан-12, то сопоставимо). И что-то еще успеем закинуть по морю в последний момент, как вскроется ото льда Татарский пролив.
Несмотря на все меры, японский надводный флот, при всех своих потерях, кроет наш ТОФ как бык овцу. За исключением авиации и подплава — но есть тактические задачи, где надводные корабли ничем заменить нельзя; к таковым безусловно, относится высадка десанта и обеспечение своих коммуникаций. Другое дело, что летчики и подводники могут существенно облегчить задачу надводному флоту. Как моего «Воронежа» не хватает, он бы один тут стоил, всех японских линкоров вместе взятых! Но Сирый в своем мнении непреклонен — имеем все шансы превратиться в К-19 из голливудского фильма с Харрисоном Фордом; а зная нашего меха, могу уверенно сказать, он напрасно паниковать не будет. Так что не судьба больше единственной в этом времени атомарине покинуть Север — по крайней мере, пока не научатся здесь полное техобслуживание реактора делать, с капитальным ремонтом и заменой активной зоны. И мы, носители информации из будущего, ценность имеем — так что был уже наметившийся поход «Полярного Ужаса» на восток отменен. Остался наш атомоход в Молотовске, и мудрят около него товарищи конструкторы, и Курчатов. Завидую белой завистью Ивану Петровичу, бывшему моему старпому, назначенному командиром. Атомной подлодкой командовать, это совсем не то, что целым флотом. Особенно при таком соотношении сил, и с задачей победить!
Я не вступаю в безнадежный бойТам выход был — вы просто не заметили.
План я Ракову, в первом приближении, уже изложил. Морская версия «блицкрига», бить врага по частям, пока он еще не развернулся. Имея господство в воздухе, и завесу подлодок — проделать с японским флотом то, что Хэлси при Окинаве, когда топили «Ямато». Там было три сотни самолетов против суперлинкора, легкого крейсера и восьми эсминцев, авиационное прикрытие у самураев отсутствовало. Против нас же ожидается полнокровное авиаударное соединение — несколько линкоров и авиносцев, с сопутствующей мелочью, и сотня палубных истребителей в воздухе, так что задача была сложнее, чем у американцев тогда.
Вспоминаю, как я выбивал в Москве силы для реализации этого плана. Лавочкин не подвел, мы получим истребители — и то, чтобы обеспечить требуемое количество, пришлось разбавить «фрицами», пусть держат ПВО. Штурмовикам альтернативы не было — другое дело, что против японского флота они были бесполезны, дальности не хватит — зато хорошо поддержат десант. Так что задача была, лишь обеспечить количество, и аэродромы здесь. С ударной авиацией была проблема. У нас были отличные самолеты, в целом не хуже чем у Германии — что подтверждает наша Победа. Просто наша техника была заточена под другие условия — как правило, на советско-германском фронте, бой в воздухе шел «на коротком плече», и даже на морем расстояния там были отнюдь не тихоокеанские. Следует учесть еще одно обстоятельство: нашим противником была палубная авиация! Если например, у Ла-7 указана дальность 635 км — то это именно перегоночная дальность, в один конец, на крейсерском режиме. А в боевом вылете надо не только разделить на два, для возвращения на аэродром, но и учесть, что во время боя расход топлива возрастает раз в пять, да и путь туда и обратно далеко не всегда проходит при наивыгоднейшей скорости и высоте. Так что сто морских миль (185 километров), были пределом, на котором у Ла-7 еще хватило бы бензина на не слишком длинный бой. А у японцев — своя палуба, прямо под местом боя! Вот отчего в расчетах даже в наше время принималось, что один палубный истребитель по эффективности равен трем береговым (при действиях около эскадры). Следовательно, мы должны были выставить три Ла-11 против каждого японского «зеро».
Аналогично, если для Ту-2 указано, дальность 2000 км, то боевой радиус действия не больше 500–600. И это с бомбовой нагрузкой в тонну, а не с максимумом, три тонны, Ту-2 это поднимал, но лишь для работы по переднему краю, дальность падала очень сильно. В то же время До-217 имел дальность также в 2000 км, но — с нормальной, а не предельной, нагрузкой в четыре тонны! А бомба Х-1400 и до полутора тонн не дотягивала (1400 — это как раз вес), так что Дорнье теоретически мог и две штуки поднять, но в бомбоотсек не лезли — зато с одной летал далеко. А вот у Ту-2 превышение веса над номинальной тонной уже сажало дальность весьма ощутимо. Так что, при всем уважении к отечественному авиапрому, для данной конкретной задачи немцы сделали гораздо лучший инструмент!
К счастью, уже в июне 1944 года стало ясно, что нам достался практически весь немецкий авиапром. Первым германским самолетом, крупносерийный выпуск которого был налажен уже после Победы, для нужд Фольксармее и ВВС СССР, на заводах «фокке-вульф» в Зорау и Коттбусе, был высотный перехватчик Та-152, с августа 1944 начавший поступать в части ПВО — мимо внимания Советского Правительства не прошли уже наметившиеся агрессивные устремления пока еще наших союзников, и было решено создать оружие для отражения возможных налетов «летающих крепостей». Также, СССР проявил интерес к ночному перехватчику Хе-219 («филин»), и перспективному тяжелому бомбардировщику Хе-277, был поставлен вопрос о постановке их в серию, как и о возобновлении производства разведчиков ФВ-189 и транспортных самолетов Ю-52. По настоянию Наркомата ВМФ, в список были включены Хе-177 и До-217, как наиболее подходящие для нужд флота — и если первый из них не имел шансов на серию, место было занято его развитием Хе-277, и речь шла лишь о использовании в СССР уже имеющихся самолетов, то производство До-217 казалось вполне реальным. Однако следует учесть, что если Фокке-Вульф и Хейнкель имели очень развитую производственную базу, включающую свыше двух десятков заводов у каждого, то возможности Дорнье были гораздо скромнее. И, что еще существеннее, на эти самолеты претендовала Дальняя Авиация!
