Формула Бога. Восхождение - Юрий Витальевич Яньшин
— Да уж, — не нашелся, что ответить на это Захария.
— А так как время, представляет из себя, помимо прочего, сложно сконструированную и закрученную спираль, то при нагреве или охлаждении ее, она, то раскручивается, то закручивается, тем самым убыстряя или замедляя свое течение. Когда вы научитесь изменять температуру внутри атомных и межатомных связей, не трогая при этом сами атомы, вы овладеете временем. Или оно вами, но тут уж, как повезет. Мы с тобой находимся в разных потоках времени. Для меня — год, а для тебя — тысячелетие. Чтобы мне не выпасть из твоего времени, мне приходится тормозить свое, охлаждая квантовые связи. Ты же не можешь увеличить скорость своего, чтобы двигаться мне навстречу. Вот мне и приходится трудиться за нас двоих, поэтому тебе и зябко, тепличный ты мой.
— Ага! — поняв про себя что-то, произнес Захария. — Значит, аномальное изменение температуры окружающей среды это один из признаков твоего незримого присутствия?! Верно?!
— В принципе, да, — почесав нос, согласился Господь, посмотрев на своего собеседника более уважительно, чем минутой раньше. Затем неожиданно спросил. — Я все жду, когда ты обратишься ко мне с просьбой?
— Какой? — не понял ангел.
— А лично у тебя разве нет никакой просьбы ко мне?! — удивился Бог.
— Просьбы? — переспросил он Бога, а потом вдруг вспомнил и закивал головой. — Прости, Господь, со всеми этими вселенскими вопросами я и забыл, что хотел попросить у тебя разрешения на еще одну командировку. Внелимитную.
— Знаю-знаю, — проворчал Господь. — Это конечно не проблема. Но ты выбрал подходящего реципиента?
— Нет, — развел руки в стороны ангел. — Я хотел попросить тебя помочь мне в выборе.
— Я, честно сказать, до сегодняшнего утра еще был против этой затеи, — прямо и без выкрутасов ответил тот. — Но сейчас на эту проблему смотрю с другой стороны. В связи с этим кляузным делом, которое возникло вокруг твоего возвращения, возникла острая необходимость устроить кое-кому показательные посеканции по мягким местам. И тебе, в общем, не стоит находиться в эпицентре предстоящих разборок. Ты должен быть кристально чист и с надежным алиби в кармане. А есть ли алиби более надежное. Чем срочная командировка? Тем более у меня на тебя есть особые виды, по возвращении.
— Неужели предсказание серафимов…
— А хоть бы и так! — усмехнулся Господь краешком губ.
— Но мне этого совершенно не надо! — чуть не взмолился Захария.
— Поверь, дело отнюдь не в тебе, а в принципе. Неладно что-то в Датском королевстве. Нужно исправлять, пока проблема не укоренилась. Может возникнуть бунт, а ты сам знаешь, что это такое. В принципе, серафимов понять можно. И я их понимаю, поэтому найду им более достойное применение, если и не здесь, то в каком-нибудь ином мире, заботу о которых теперь возложили на наш филиал. Но показательную порку я устроить обязан, во избежание рецидива, ну и чтобы лишний раз напомнить о себе некоторым, позабывшим страх Господний.
— Гавриила ты тоже накажешь? — спросил Захария, невольно жалея старика, вспомнив его с баяном в руках на последней вечеринке.
— Старый пройдоха сам себя наказал, пытаясь усидеть сразу на двух стульях, да вот только седалища не хватило. Если на объединенном заседании секторальных коллегий будет принято решение об объединении некоторых секторов, то естественно поднимется вопрос в Объединенной Штаб-квартире ангельского воинства о новом командовании нового сектора. И если на этом заседании кто-то предложит в качестве командующего ангельским войском вновь образованного сектора кандидатуру не Гавриила, а кого-то иного, то я возражать не стану. А такой кандидат у меня уже есть. Для соискания места командующего ему всего лищь надо получить звание генерал-майора.
Захария густо покраснел.
— Высокое звание генерал-майора еще надо выслужить, — скромно заметил он, все прекрасно понимая.
— Присвоение генеральских чинов — моя прерогатива. Вот сделай еще одну ходку, а там будем разбираться. Значит, говоришь, реципиента не выбрал? — без всякого перехода орять спросил он.
— Нет.
— В качестве телохранителя от этой сумасшедшей бабищи, что числилась вашей с Кругловым женой, кого попало нельзя подбирать, — вслух начал рассуждать Господь. — Во взрослого человека внедрить тебя не представляется возможным. Это грозит ему, в лучшем случае, сильнейшим нервным потрясением. В сверстника твоей Инессы — не имеет практического смысла. Какой телохранитель может быть из карапуза, только что вылезшего из детской коляски? Остается только…
— Ну?! — вытянул в нетерпении шею Захария.
— Остается только не человек.
— К-как это?! — офонарел Захария. — Робот что ли?!
— Почему же сразу робот? — смутился Господь. — А чем тебе Колобок не подходит?
— В собаку?! Животное?! — в ужасе воскликнул ангел.
— Да что ж ты так оскорбился-то, голубчик? — удивился реакции ангела Всевышний. — Мне, значит, твоему Богу и Отцу не зазорно в собаку перекидываться, а Его Величеству Захарии Первому, видишь ли, достоинство не позволяет! Каков ты гусь, однако?! Хорошего же генерала я себе воспитал! Ничего не скажешь!
— Собаку, говоришь? Да? — уже поникшим голосом переспросил он, все еще надеясь, на то, что это шутка.
— Ну да! Собака, как известно, самый лучший охранник. Да и живут они не долго — лет 10–12. А тебе больше и не надо. Довести дочь до совершеннолетия, а там уж она как-нибудь сама о себе позаботится. Ты и оглянуться не успеешь, как быстро пролетит время.
— А Оксанка меня домой не пустит, — предъявил Захария свой последний аргумент.
— Куда денется, сука?! — зло ощерился Бог. — Как начнет опять свои молитвенные бдения, так я приду к ней в образе соответствующем и внушение сделаю! На всю жизнь запомнит!
— Ну, разве что так, — уже смирившись с участью стать «лучшим другом» человека пролепетал Захария.
— Вот и договорились! Все распоряжения на данный счет я сегодня пришлю в канцелярию, — со вздохом облегчения сказал Господь. — Если у тебя больше нет вопросов, то давай прощаться, а то мне уже тяжеловато синхронизировать наши времена.
— Да-да, я понимаю. Конечно, — встал с лавки Захария, намереваясь откланяться.
— Давай, передавай привет всем своим. Особенно Ирии и Левушке.
— С Ирией все понятно, а почему Левушке-то? — спросил ангел. — Ведь он в тебя не верит.
— Зато я верю в него! — хохотнул Господь. — Да и вот еще что, пока не забыл. Ты когда вернешься, по моему времени это будет чуть больше недели, сразу посылай мне зов. И я тебя заберу.
— Куда? — округлил глаза ангел.
— Сюда. К себе. Снимать с тебя приобретенные животные инстинкты. А то, знаю
