Кирилл Тимченко - Без солнца
Его снова подняли и понесли куда-то, еще более восторженно крича и повизгивая. Покачав головой, Саша все же открыл глаза, решив, что ничем больше его не напугаешь. Он ошибался. Напугать его можно было, очень даже серьезно. Даже не видя тех, кто его тащил, Саша по-настоящему испугался. Заезженным, запоздалым страхом, даже не за себя, а за всех остальных, за других, кто про это еще не знает. А когда узнает, то будет слишком поздно, чтобы что-то исправлять.
Мрачные стены, словно вырезанные из голого камня, ярко освещенные пылающими оранжевым цветом пламенем, украшенные жуткими орнаментами из костей и черепов, расписанные непонятными рунами и заклинаниям, потолок, выполненный в форме небосвода, с которого свисали гигантские люстры, увешанные телами. И Саша даже не поверил сперва, когда разглядел, а поняв, что это правда, ужаснулся еще больше. Существа, повешенные на этих украшениях, были еще живыми. Насквозь проткнутые ржавыми цепями, прибитые к железу гвоздями, он все еще дергались и кривлялись, раскрывая рты в беззвучном крике.
Его внесли в большой зал, в котором устоялся запах крови настолько сильно, что от него мутнело в голове. Здесь работали какие-то машины, скрежетом и гулом наполняя воздух. Их предназначения можно было не угадывать, достаточно просто бросить взгляд на гигантские конвейеры, на которых, как на заводе, собирали из различных кусков самых невероятных тварей, как обезумевшие ткачи пришивая друг к другу абсолютно неподходящие части тела, оставляя кровоточащие края и торчащие кости. И все же собирая живых и жестоких тварей. Одна из них даже вырвалась из оков на ленте и накинулась на молчаливого техника, стучавшего по клавишам, разорвав его в мгновение ока. Тварь убили несколькими секундами спустя, а потом, недолго думая, бросили останки обратно на конвейер.
А вот и его место, с ужасом подумал Саша, когда крест с ним установили на одну из лент, неторопливо двигавшуюся на выход из пещеры. Уроды, тащившие его, радостно вопили и размахивали своим оружием, когда лента потащила его.
Здесь собирали какую-то жуткую армию, как с ужасом подумал Андрей, глядя на огромное количество таких сборочных линий, сейчас, правда, полупустых или вообще выключенных, но если те кого успели наштамповать, вырвутся отсюда, поток мертвых тел может в разы увеличится, тем более, что местные и куска не теряют.
А ему теперь оставалось только молиться и надеяться на то, что смерть будет для него быстрой. Саша не хотел становится таким, быть изуродованным за просто так, ради исполнения чужого безумия. И исковеркают ведь не только тело, но и душу превратив в такого же, охваченного безумием убийства, урода.
Высокий человек в абсолютно черном и блестящем плаще, закрывавшем все тело от шеи до пят, с противогазом, закрывавшем лицо, оставив только две узкие щелки для глаз, оказался первым неизмененным существом, увиденном им здесь. Равнодушно окинув взглядом Сашу, он ничего не сказал, только поставил на руке знак фломастером, развернулся и ушел. А конвейер поехал дальше, уводя его вглубь каких-то коридоров и тоннелей, из которых шли неприятные звуки. Ни один из них не сулил ему ничего хорошего.
Огромные помещения, соединенные маленькими и узкими коридорами нагнетали чувство подавленности и отчаяния. Культ смерти, чувствовавшийся в каждом украшении этих залов, подавлял воображение, заставляя отчаянно желать оказаться где-нибудь далеко отсюда, в безопасности и тишине.
Голова трещала от однообразного песнопения, исходившего, казалось, отовсюду. Запахи горящих факелов смешивались со смрадом давно не мытых тел, разложения и запекшейся крови. Иногда сквозь всеобщий шум пробивались отдельные вопли боли и отчаяния, но Саша уже не реагировал на них. Всеобщая атмосфера настолько подавила его, что мысли замерли на одном месте, полностью поддавшись отчаянию. Делать уже ничего не хотелось, вид этой мощи, подмявшей его, сломал внутренний хребет, заставив покорно ждать приближающуюся смерть.
Лента резко свернула в сторону, уводя прочь от основных залов в рабочие помещения, мрачные, низкие, с удушливым застоявшимся воздухом, насквозь пропитанным запахом крови и гнили. Сейчас они пустовали, но в слабом свете рабочих фонарей и искрившихся сочленений можно было разглядеть свежую кровь на острых как бритвы пилах и ножах, вставленных в жуткие механизмы, ожидавших его появления. Эти места готовились для другого, они только ждали своего часа, способные истреблять и уродовать тысячи людей часы напролет, не останавливаясь, не замедляя конвейер ни на секунду.
Ближайших к Саше механизм ожил, когда проезжал мимо, и занес над ним острый тесак. На лезвии были характерные бороздки, остающиеся, если рубить толстые кости. Вот так он и погибнет, быстро и больно. Зажмурившись, он только надеялся, что не успеет понять, что уже умер.
Хлопнул взрыв, и ему рассекло щеку осколком металла. В остатки защитного костюма ударилось еще несколько осколков, но ни один не пробил его насквозь. Зато в рану на ноге впился осколок, а это было уже страшнее, потому что ушел глубоко и вызывал сильную боль.
Раскрыв глаза, он увидел, что механизм разворотило, превратив в кучу обломков. Тесак бессильно воткнулся в ленту в нескольких сантиметрах от него, заклинив механизм намертво. Внутри обломков что-то загорелось, наверное, закоротило контакты, вызвав возгорание изолятора. Понимая, что другого шанса у него быть и не может, да и этот, мягко сказать, возможен один на миллиард, Саша попытался вырваться, но привязывали его на совесть, веревки даже не шевелились, когда он изо всех сил напрягал мышцы, пытаясь их ослабить. Мозг разрывался от понимая того, что каждая потерянная секунда с огромной скоростью отдаляет его от возможного освобождения. Не было слышно ни тревоги, ни сигнализации, но чувство того, что сюда спешат изо всех сил, не покидало Сашу ни на секунду. Если не вырваться сейчас, то уже не вырваться никогда. Все органы чувств словно усилились в десятки раз, стараясь уловить признаки приближающихся уродов, с визгом и воплями бежавших по коридору.
Шаги, которые он услышал, не походили на них, гораздо более аккуратные и тихие, говорившие о существе, быстро приближавшемся к нему со спины. И тут оно словно проявилось перед ним, настолько быстр и точен был прыжок. Бесшумно приземлившись, существо, похожее на человека, только более стройное и высокое, развернулось, обнажив длинную и тонкую саблю. Два быстрых взмаха, и веревки, связывающие руки Саши, упали на пол, перерезанные острым лезвием. Еще один взмах и он почувствовал, что у него свободны ноги. Не удержавшись, он упал на пол, залитый чем-то вонючим и скользким. Частично это было масло, вытекающее из разбитого механизма, а остальное… Он не хотел думать об этом.
– Двигайся быстрее, человек, – сказал гуманоид тонким, но удивительно мелодичным голосом, оглядываясь в поисках возможной угрозы, – слуги зла уже бегут сюда. Нам надо немедленно уходить.
– Не могу, – прохрипел Саша, пытаясь встать на раненную ногу, но каждый раз падая, – осколок в ноге. Мышцу повредил. Я даже идти не могу. Уходи один.
– Не ради этого я рисковал, – сразу отказался от этого предложения его спаситель, – я помогу тебе.
Его неожиданный спаситель оказался гораздо сильнее, чем можно было предположить, глядя на его стройную фигуру. Он был одет в облегченный защитный костюм из тонкого и скользкого на ощупь материала, а лицо закрывала маска, раскрашенная под человеческое лицо, но лишенное глаз. Вместо них были две пустые дыры, замазанные чем-то черным. Никаких разрезов или линз, через которые можно было видеть окружающую обстановку, заметно не было, хотя незнакомец, казалось, все прекрасно видел. Тонкий костюм, повторяющий очертания тела, почти полностью скрывался под широким и толстым плащом, которым незнакомец размахивал как веером. Подставив Саше руку, он частично накрыл плащом и его, от чего он сразу почувствовал себя легче. Почему это произошло, сказать Саша затруднялся.
– Чтобы не случилось, не останавливайся, – прошептал незнакомец на ухо, – запоминай дорогу: сейчас мы идет по техническому тоннелю, потом на втором повороте направо, дальше снова прямо, третий поворот налево. В конце коридора вентиляционная шахта. Спускайся туда. Там будут ждать.
Саша заметил, что оружие в руке незнакомца сменилось. Место сабли, сейчас спокойно висевшей на боку, занял пистолет, немного искрившееся голубыми разрядами, пробивавшимися через ствол и пусковой механизм. Плазменный пистолет – редкое и невероятно дорогое оружие, которое могли позволить себе далеко не все города. Зарядить его тоже могли всего в нескольких местах, где не утратили навыки подобных технологий. Но незнакомец обращался с ним как с чем-то вполне обычным.
Он тащил Сашу на себе, хромавшего на каждом шагу, ничего не говоря и только стараясь сохранять дыхание. Первый поворот уже прошли. Здешние тоннели выглядели совершенно запущенными и необитаемыми. Даже не чувствовался вездесущий запах крови, только тлен и застоявшийся воздух. Здесь не было светильников и Саша шел в полной темноте, подталкиваемый своим спасителем в нужном направлении. Тот видел все отлично, ни разу ни обо что не ударившись и не зацепившись.
