Андрей Матвеенко - Сны Великого князя. Дилогия (СИ)
Российские же власти в это время, можно сказать, сами невольно дали дополнительный повод для новых радикальных революционных идей, жестоко подавив 2 мая антивоенное восстание на броненосце «Князь Потемкин-Таврический». Причиной его стала распространенная среди матросов социалистами-провокаторами информация (кстати, вполне соответствующая действительности) о планирующейся отправке моряков с Черноморского флота для пополнения убыли на кораблях прорвавшейся во Владивосток Тихоокеанской эскадры, что вкупе с серьезным падением патриотических настроений в отношении войны с Японией и накачкой команды корабля революционными идеями и привело к бунту. После безуспешных переговоров с захватившими «Князь Потемкин-Таврический» бунтовщиками и их отказа подчиниться требованиям командования флота о прекращении мятежа, броненосец был расстрелян стоящей на рейде Севастополя эскадрой по приказу адмирала Чухнина. При этом одним из немногих ответных выстрелов, произведенных с «Потемкина», был ощутимо поврежден однотипный «Князь Суворов» — 12-дюймовый снаряд разворотил носовой барбет главного калибра, убив 11 человек и 18 ранив. Это стало поводом для крайне жестких ответных действий лояльных правительству кораблей — огонь ими велся до полной потери мятежным броненосцем боеспособности.*
*Справочно:
В данном происшествии по сути «аккумулированы» два события из нашей истории — восстания на броненосце «Князь Потемкин-Таврический» и на крейсере «Очаков». Соответственно, и последствия революционного выступления моряков в этом мире достаточно серьезны.
И, кстати, уважаемые читатели, вот вам еще одна маленькая загадка — что общего у нашедших свою погибель в данной истории таких кораблей, как «Аврора», «Очаков», «Кагул», «Пантелеймон» и «Князь Потемкин-Таврический»?
Судьба экипажа новоявленного «корабля Свободы», в котором после расстрела насчитали 117 убитых и более 230 раненых (еще 45 человек были впоследствии казнены по приговорам военного трибунала), взывала к «суровому революционному возмездию ненавистному царскому режиму» (о том, что до этого скорым матросским судом были приговорены к смерти и расстреляны 7 офицеров броненосца, пытавшихся помешать бунту, идеологи социалистов предпочитали не вспоминать). В свете изложенного немудрено, что призыв Гапона к вооруженной борьбе был сочувственно встречен большинством революционных партий. Ленин отозвался на него статьей «О боевом соглашении для восстания», в котором поддержал его инициативу. Впрочем, это не помешало большевикам вместе с рядом национальных социал-демократических партий впоследствии покинуть конференцию из-за разногласий с иными ее участниками. Меньшевики во главе с Г.В.Плехановым отказались от участия в конференции еще раньше — их не устраивала фигура Гапона как основного организатора этого мероприятия ввиду его малоопытности в революционных делах.
По итогам конференции были выработаны две совместные декларации, в которых содержались призывы к вооруженному восстанию, созыву Учредительного собрания, созданию в России федеративной демократической республики и к социализации земли. Также был создан единый Боевой комитет, который должен был ведать всеми практическими аспектами вооруженной борьбы (собирать деньги, устраивать оружейные склады, мастерские взрывчатых веществ и т. д.) и начать действовать уже в мае 1905 года.
Прямым результатом деятельности Боевого комитета стала отправка в Россию в августе-сентябре 1905 года закупленных на японские деньги значительных партий оружия на пароходах «Джон Графтон» и «Сириус».
Первый из них, вероятно, не без влияния финского революционера Конни Циллиакуса, главного приспешника японского разведчика Мотодзиро Акаси, имел местом назначения Финляндию и даже успел выгрузить две партии оружия и боеприпасов близ портовых городов Кеми и Пиетарсаари. Однако затем удача отвернулась от судна — утром 7 сентября 1905 года пароход налетел на каменистую отмель в 22 километрах от города Якобстада и после малоуспешных попыток команды выгрузить оружие и боеприпасы на соседние острова, чтобы спрятать их там, был взорван. К 21 октября 1905 года с остова взорванного парохода, а также из тайников на ближайших островах российскими властями было извлечено 9670 штук винтовок «Веттерли» (примерно две трети всех находившихся на борту «Джона Графтона»), около 4 тысяч штыков к ним, 720 револьверов «Веблей», около 400 тысяч винтовочных и около 122 тысяч револьверных патронов, вся взрывчатка (порядка 3 тонн), 2 тысячи детонаторов и 13 футов бикфордова шнура. Революционерам достались лишь жалкие крохи от этого обширного арсенала — так, финляндская партия активного сопротивления получила с парохода всего 300 стволов.*
*Справочно:
Одиссея «Джона Графтона» в полной мере соответствует тому, что было в нашей истории.
Второй пароход, «Сириус», был использован для попытки ввоза 8,5 тысячи винтовок «Веттерли» и 1,5 миллиона патронов к ним через Черное море на Кавказ, где революционное брожение началось еще в 1902 году. Но здесь успехи у революционеров оказались еще скромнее, чем на Балтике. Благодарить за это стоило флот, передавший в начале 1905 года для усиления флотилии пограничной стражи устаревшие к тому времени, но еще вполне боеспособные минные крейсера «Абрек» и «Гридень». Именно «Гридень» смог 24 ноября 1905 года обнаружить и захватить возле города Поти «Сириус» с его смертоносным грузом, а также три из четырех баркасов, на которых оружие планировали свозить на берег. На единственный ушедший от пограничников баркас успели погрузить и впоследствии спрятать в городе всего около 500 винтовок и 10 тысяч патронов, что существенно снизило возможности революционеров по дестабилизации Юга России.*
*Справочно:
В нашей истории минный крейсер «Гридень» действительно был передан во флотилию пограничной стражи, но несколько позже — 31 мая 1908 года. А доля оружия с парохода «Сириус», дошедшего до своих «потребителей», была гораздо выше — около 1500 винтовок и примерно миллион патронов.
На Женевской конференции было решено устроить «первую вспышку» в Петербурге, которая должна была стать сигналом для последующих восстаний по всей России. Сообразно этому плану 13 октября 1905 года начал работу Петербургский совет рабочих депутатов, который имел целью организацию стачек под политическим лозунгами на всей территории империи и пытался дезорганизовать финансовую систему страны, призывая не платить налоги и забирать деньги из банков.
Депутаты Совета были арестованы 3 декабря 1905 года, но остановить уже набравшее его стараниями размах стачечное движение было далеко не так просто. И начавшаяся в октябре 1905 года стачка в Москве, целью которой было добиться экономических уступок и политической свободы, смогла, как и задумывалось ее идеологами, охватить всю страну и перерасти в так называемую Всероссийскую октябрьскую политическую стачку 1905 года. 12–18 октября в различных отраслях промышленности бастовало уже свыше 2 млн. человек.
Эта всеобщая забастовка и, прежде всего, забастовка железнодорожников (в числе прочего сорвавшая график эвакуации войск с Дальнего Востока в центральную часть России, что стало причиной серьезных волнений во все еще остающихся на бывшем театре военных действий частях армии Линевича), вынудили императора пойти на очередные политические уступки.
17 октября был издан Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», который был разработан С.Ю.Витте по поручению Николая II и при поддержке Д.Ф.Трепова в связи с непрекращающейся «смутою». С изданием манифеста и внесением изменений в Основные государственные законы Российской империи последние стали де-факто первой российской конституцией.
«Манифест 17 октября» даровал такие гражданские свободы, как неприкосновенность личности, свобода совести, слова, собраний и союзов. И последние не замедлили появиться на российской политической арене — как в виде профессиональных и профессионально-политических союзов, так и в виде укрепляющихся действующих и создаваемых новых политических партий (в частности, таких, как Конституционно-демократическая партия, «Союз 17 октября», «Союз Русского Народа»). По сути, манифест стал серьезной победой демократических сил внутри страны, но крайние левые партии в лице большевиков и эсеров не поддержали его — они собирались получить власть не парламентским путем, а посредством вооруженного захвата власти, и выдвинули лозунг «Добить правительство!». Большевики прямо объявили о бойкоте создаваемой «законосовещательной» Думы и продолжали курс на вооруженное восстание, принятый еще в апреле 1905 года на III съезде РСДРП в Лондоне.
