Старуха 5 - Квинтус Номен
Пообещать «иностранным партнерам» можно было что угодно, а вот обещание выполнить было несколько сложнее: Вера, говоря о рыболовецких судах для Исландии, имела в виду все же главным образом верфи Данцига и Штеттина, и немножко – Хельсинки (последнюю – именно немножко, финская верфь была сильно загружена постройкой рыболовецких суденышек для советских рыбаков в Балтике). И имела она в виду эти верфи потому, что в Европе производственные мощности судостроителей были, мягко говоря, избыточными: в преддверии войны Германия нарастила производственные мощности (причем в расчете на массовый выпуск подводных лодок, то есть небольших по габаритам суденышек), а вот делать на этих верфях после завершения войны стало нечего. То есть совсем нечего: на небольших стапелях большое судно было просто не построить, а на маленькие спрос был, но недостаточный для загрузки всех таких верфей. И Вера об этом знала – но кое-чего она все же не учла. Не учла того, что строящиеся в Германии рыболовные кораблики (небольшие, водоизмещением по двадцать – двадцать пять тонн) снабжались немецкими дизелями около двухсот лошадок мощностью – но такие были годны лишь для Балтики, в океане они выглядели бы печально. А большие, тонн на сто двадцать суда с двумя шестисотсильными двигателями уже не вписывались в параметры подписанного Верой соглашения. В Хельсинки строились и вполне себе даже «океанские» суденышки, тонн на пятьдесят водоизмещением, с германскими холодильными установками на борту – но им уже одного двухсотсильного мотора было маловато, и на них ставили так и не пригодившиеся пока для танков «авиадизели», хотя и дефорсированные до трехсот пятидесяти сил – но они под такой (очень небольшой по размерам) двигатель и проектировались, и воткнуть вместо него чугунный (и очень габаритный) немецкий судовой двигатель в шестьсот тридцать сил возможности просто не имелось.
А исландцы, получив независимость (и «бесконечный», по их мнению, кредит на развитие рыбной промышленности), буквально уже подпрыгивали от нетерпения этот кредит побыстрее истратить: им успели до конца года перегнать восемнадцать ранее выстроенных для мурманских рыбаков траулеров, а они успели их проверить в деле в первую же зиму «независимости», так как сезон ловли трески как раз в январе и начинался. И оказалось, что даже при использовании совершенно традиционного способа ловли трески «на удочку» каждое суденышко успевало в день привезти в порт тонны две с половиной, а то и три ценного улова. Очень ценного: в договоре с Советским Союзом была установлена цена в одну исландскую крону за килограмм трескового филе, и суденышко (даже если не считать потенциальных доходов от селедки, пикши и прочих рыб, которых можно было добывать в межсезонье) обещало полностью окупиться за год-полтора, а дальше только чистую прибыль приносить. Вообще-то цена только казалась небольшой: ранее продаваемая за рубеж треска шла по две, а то и две с половиной кроны за килограмм – но раньше-то продавалась-то треска сушеная, а рыбка в процессе сушки становилась аж впятеро легче.
Так что Вере очень хотелось исландцев «не обидеть» – и у нее все получилось, несмотря на то, что она в работе над обеспечением исландцев особо и не работала. А работал товарищ Ульбрихт, причем с бешеной интенсивностью работал – а вот результат его работы удивил и Веру, и Валентина Ильича, и даже самого Иосифа Виссарионовича: к расчетной системе ВТБ совершенно неожиданно присоединилась Дания. Причем присоединение это произошло из-за одного-единственного контракта.
Просто в Дании была довольно мощная (и всемирно известная) судостроительная компания «Бурмейстер и Вейн», у которой как раз было налажено серийное производство именно «морских» дизелей мощностью в четыреста лошадок. Вальтер Эрнст Пауль Ульбрихт, прикинув перспективы получения крупного заказа для собственной судостроительной промышленности, выдал ценное руководящее указание – и германские судостроители провели с датчанами очень интенсивные переговоры. До мордобоя там дело, конечно, не дошло: все же люди разговаривали образованные и воспитанные, а закончились эти переговоры тем, что датчане подрядились за три года выстроить – по немецкому заказу – двести малых траулеров (но с германскими холодильниками на борту), а за это обязались в Германию поставить тысячу своих моторчиков по четыреста сил. И передать после выполнения заказа немцам лицензию на этот двигатель. Если поглядеть на такой договор с позиции германского судостроителя, то выглядел он строго «в пользу датчан», которые отъедали двадцать процентов заказов и еще денежки за моторы получали немаленькие. А вот с политической точки зрения все уже выглядело куда как интереснее: по условиям контракта все расчеты между сторонами должны были осуществляться через ВТБ. А так как «Бурмейстер и Вейн» в лучшие годы обеспечивал свыше десяти процентов всей датской внешнеторговой прибыли, Кнуд Кристенсен – премьер-министр Дании – быстренько подписал «конвенцию участника ВТБ».
Ну подписал – и подписал, если из-за одной подписи крупнейшая промышленная компания страны может чуть ли не в полтора раза продажи за рубеж увеличить, то потраченные чернила окупятся быстро. А то, что поступления на «золотые счета» в ВТБ можно тратить только на покупку товаров у других участников ВТБ, он не учел. Или проигнорировал, ведь по правилам банка любая валюта (в том числе и стран, в ВТБ не участвующих) была там обычным товаром и сложностей с получением тех же фунтов или долларов вроде быть не должно.
Сложностей и не было – но другие (совсем не судостроительные) компании как-то очень быстро сообразили, что практически те же товары, что предлагают британцы с американцами или французы с бельгийцами, но гораздо дешевле можно приобрести и у участников ВТБ – а еще они выяснили, что в ВТБ рынок-то вообще практически бездонный! И к осени сорок четвертого уже больше трети внешней торговли Дании пошло через ВТБ. Просто потому, что вести торговлю через этот «не совсем уже банк» мог любой предприниматель: для того, чтобы купить через него какой-то импортный товар, было совершенно необязательно иметь иностранную валюту, все расчеты через него велись в валютах национальных. Конечно, при условии что экспорт в такой стране был достаточен для расчетов по импорту (хотя банк мог и кредиты, причем весьма приличные, предоставлять отдельным странам). Датский король Кристиан десятый, увидевший резкое увеличение деловой активности в стране, связанной главным образом с поставками датских товаров за границу (и связанную с этим возросшую популярность датской кроны в соседней Бельгии) даже издал указ о том,
