Гражданская война - Георгий Лопатин
— Автономов открыто выступил против своего правительства называя членов ЦИК «немецкими шпионами и провокаторами», а те в ответ назвали Автономова и Сорокина — «бандитами и врагами народа». В итоге в распре приняла участие армия, которая на фронтовом съезде в Кущевке постановила сосредоточить все войска Северного Кавказа под командованием Автономова и категорически потребовать от Центра устранения вмешательства гражданских властей и упразднить «Чрезвычайный штаб».
Как итог, Автономов демонстративно отказывался исполнять поступающие из Питера директивы, если считал, что они противоречат его интересам, игнорировал распоряжения Троцкого, отказываясь признавать его полномочия в качестве верховного главнокомандующего Красной армией, как результат со своей стороны не выслал подкреплений под Таганрог.
В общем страсти кипели нешуточные и без последствий для Автономова по любому пройти не могли, никакая власть не потерпит, когда ее посылают в лес.
«Понимает ли он, что ему потом придется ответить за свое непослушание головой? Ведь отомстят же и жестко, — подумал Михаил. — Что ж, попробуем вбросить ему эту мысль в итоге возможно сговорчивее станет».
Так что, выбирая главное направление своей дальнейшей деятельности: атака на север с целью захвата Киева и уничтожения сил Центральной Рады или движение на юг, Климов выбрал именно южное направление. Опять же идти на север имея у себя за спиной пороховую бочку, что вот-вот рванет не самый умный шаг.
Сейчас здесь в междуречье Дона и Кубани возник крайне взрывоопасный коктейль, в который если не влить аккуратно деактиватор, рванет и очень мощно, почти как чистый нитроглицерин при ударе молотком. Тут и белые, тут и большевики, тут и казаки с их непростыми взаимоотношениями между собой, тут и горцы с непростыми взаимоотношениями между собой и казаками, а теперь еще и климовцы, что вторглись на Кавказ и в Закавказье, как стадо слонов в посудную лавку. Но, собственно, именно себя Михаил и видел в качестве такого деактиватора.
И сейчас он почувствовал себя сапером, что взялся за разминирование мины, приходилось действовать медленно и аккуратно. Первым делом, Климов заслал всем сторонам конфликта послов, кроме анархистов сбежавших из Новороссийска в Темрюк (этих он собирался давить без всякой жалости), предложив провести встречи на относительно нейтральной территории. Говоря языком бандитов — забил всем стрелку.
От силовых акций, по захвату того же Ростова, Климов пока решил воздержаться, чтобы не нагнетать обстановку. В этом городе, ожидая ответа от заинтересованных лиц он познакомился с довольно колоритной личностью — Парамоновым Николаем Елпидифоровичем, сорока лет. Примечателен он тем, что являясь крупным буржуином-миллионером, прямо-таки классический владелец заводов — судостроительных и судоремонтных, газет — издательство «Донская речь», пароходов, а также барж с пристанями, шахт, мельниц и банка. Но главное он являлся одним из крупнейших зерноторговцев.
Но при этом позиционировал себя как социалист, правда непонятно какой направленности, но это не суть важно, поддерживал всех. Про него в будущем бы сказали — социально ответственный предприниматель. Шахты — лучшие в России в плане безопасности труда. Строил для рабочих общежития, больницы, аптеки, детские сады, школы, даже рабочий универ. Занимался благотворительностью, помогая бедноте.
И внезапно, несмотря на всю свою поддержку революционеров, большевиков поддерживать не стал. Но тут наверное все же удивляться нечему учитывая желание ортодоксальных марксистов все отнять и поделить, сделать государственным. А кто за здорово живешь захочет отдавать в чужие руки дело своей жизни?
При власти атамана Каледина он собирал пожертвования на добровольческую армию. Когда власть взяли большевики, то особо трогать его не стали в память о прошлой поддержке словом и делом, не считая раскулачивания принадлежащих ему предприятий. После свержения большевистской власти на Дону и избрания генерала Краснова атаманом, он стал министром торговли и промышленности в донском правительстве.
В Ростов Климов зашел при поддержке пяти канонерок и двух полков десанта, что в сам город входить не стали, но намек вышел более чем доходчивый, потому местные власти особо не дергались, тем более, что у ростовских большевиков после свержения их власти на Дону сил было крайне мало, ну и как говорится, худой мир лучше доброй ссоры, тем более, что он сразу объявил о желании провести переговоры.
— Скажу прямо Николай Елпидифорович, вы мне нужны, как воздух. При этом я даже не знаю на какой из двух министерских постов вас лучше ставить. Так что если согласитесь на сотрудничество со мной, то сами выберете по своему вкусу, к чему больше душа лежит. Надеюсь, с моей программой знакомы?
— Знаком… И какие это посты, если не секрет? — заинтересовался этот странный миллионер-социалист.
— Первый вариант — министр социального развития…
— Что это?
— Орган исполнительной власти, осуществляющий функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере демографии, труда, качества и уровня жизни и доходов, оплаты труда, пенсионного обеспечения, социального страхования, условий и охраны труда, а так же по управлению государственным имуществом и оказанию госуслуг в установленной сфере деятельности.
— Много непонятного, хотя в целом представление получил…
— Ну да, дело новое и нужное. Что-то подобное вы у себя уже делали, так что какой-никакой опыт есть.
— А второй вариант?
— Министром торговли. Тут у вас опыта тоже немеряно. И это на общегосударственном уровне, как вы понимаете.
Парамонов кивнул с несколько отсутствующим взглядом. Всем людям хочется достичь максимум возможного в своей жизни и Климов ему такую возможность предложил.
— Чувствую себя буридановым ослом, Михаил Антонович, — в какой-то момент засмеялся Парамонов.
— С ответом я не троплю. Просто мне нужно знать, стоит на вас рассчитывать или вы предпочтете остаться на своем нынешнем уровне.
— На меня вы рассчитывать можете смело!
— Благодарю.
«Ну что же, один из столпов идеи независимого донского казачества по факту выбит, — мысленно улыбнувшись, подумал Климов. — И надо думать, что он сам продолжит дальше давить подобных самостийников коих хватает среди казачьей знати».
— А как быть с зерном?
— Да, непростой вопрос, — вздохнул Михаил. — Давайте так… вы зарекомендовали себя как социально ответственный человек, что может думать не только о себе, но и о других, да еще и на государственном уровне.
