Союз-77. Книга 1. Теория заговора - Дмитрий Ромов
— Для человека, по которому проехал, каток, ты действительно выглядишь очень даже неплохо, — ухмыльнулся, Весёлкин.
— Да и для семидесятитрёхлетнего старца тоже, да? — ответил я. — Одно неясно, там на посту дежурная медсестра. Сегодня на смене очень злая и несговорчивая бабища. Как мы через неё проскочим? Она ведь поднимет шухер.
— Не поднимет.
— Знаток женских сердец.
— Не болтай, зашнуровывай ботинки.
— Не могу наклониться. Можешь помочь зашнуровать?
Он присел и зашнуровал. Ну надо же, завязал мне здоровенные ушастые бантики, поднялся и протянул мне два бумажных пакетика.
— Если будет невмоготу от боли. Отличные порошки, хоть и горькие.
Я взял, и он молча вышел в коридор. Я сунул порошок в карман и последовал за ним. Глотать неизвестно что я не собирался, но пусть будут пока. Я огляделся. Коридор был совершенно пустой. Никого не было, никаких трупов — ни санитаров, ни медсестёр. Оставалось только надеяться, что Прокофьев следил и был в курсе того, что сейчас происходило…
Мы прошли по коридору, подошли к лестнице в противоположной стороне от стола дежурной медсестры и от ординаторской. Он открыл дверь, и двинул впереди меня. Торопливо сбежал по лестнице, а я, кряхтя, опираясь на перила, поковылял за ним. «Костюмеры» тихо двигались за мной.
— Слушай, — нахмурился Весёлкин, повернувшись ко мне. — Возьми себя в руки, пожалуйста. Я ж тебя попросил. Иначе, вряд ли мы сможем добиться успеха в нашем деле.
— Хотелось бы ещё знать, что у нас за дело такое — пожал я плечами.
— Дело всё тоже, а некоторые детали сегодня тебе станут ясными.
Мы спустились. Прошли по длинному, плохо освещённому коридору и подошли к задней двери, через которую обычно разгружали белье и продукты.
На крылечке стояли ещё два человека в штатском, но по их внешнему виду можно было вполне определённо сказать, каким родом деятельности они занимаются. Один из них придержал входную дверь, пропуская Весёлкина и меня. Мы спустились с крылечка и подошли к «Волге».
Вообще-то их было две. Две чёрные «Волги». Весёлкин сам открыл дверку, пропуская меня на заднее сидение. Я со скрипом и со стонами забрался внутрь. Он обошёл машину и уселся рядом со мной.
— Поехали, — бросил он водителю, одному из тех, кто ждал нас на крыльце.
Во вторую машину сели те, кто принёс одежду, и мы, собственно, двинулись в путь. Ночная Москва, огни, лозунги, редкие машины, редкие прохожие. Все это поддерживало атмосферу таинственности, атмосферу загадки и добавляло немного тревоги и в без того неопределённую ситуацию.
В любом случае, преимущество было на моей стороне. Весёлкин думал, что я нахожусь в положении человека немощного и больного. Конечно, он мог выяснить, что я симулирую, но вряд ли. Леонид всё обставил очень правдоподобно. Да и вся организация моей эвакуации не походила на ликвидацию. Впрочем, я был на чеку, готовый моментально и жёстко отреагировать.
В общем, наш небольшой кортеж из двух черных волжанок, пронёсся по городу. И направились мы прямо на Лубянку. Дзержинский зыркнул бронзовым глазом, когда мы пролетали мимо, мол, ну-ну, купился дурачок. По спине пробежал холодок, но отступать было уже поздно. Оставалось верить, что не для того меня облекали в дорогущий «Дормей», чтобы засадить в каземат.
Мы пролетели через ворота КПП во внутренний двор, проехали в глубину, машины остановились, мы вышли. Чувствовал себя Штирлицем, которого Мюллер… ну, типа, откуда ваши пальцы на чемодане русской пианистки…
В общем, мы пошли по коридорам, спустились по лестнице и оказались в кабинете, похожем на тот, в котором я встречался с Воронцовым из КПК. Тоже, типа, такая переговорная, небольшой конференц-зал. Комната для совещания. Длинный стол, стулья, железный бюст железного Феликса, красное знамя, портреты выдающихся чекистов, телефон и графин с водой.
— Проглотил порошок? — кивнул Весёлкин. — Вон водичкой запей.
Я не ответил. Сидеть под веществами во время беседы мне не улыбалось. Я надеялся, что в этот раз беседа должна обойтись без Шахерезады Степановны…
— Не бойся, — усмехнулся он. — Травить тебя не собираюсь.
Ха-ха, смешно.
— Нужно немного подождать, — сказал Весёлкин и уселся за стол.
— Кто-то меня подгонял, — хмыкнул я.
— Ну, тут такое дело, — пожал он плечами. — Мы свои обязательства выполнили, пришли вовремя.
— И с кем мы встречаемся? С гипнотизёром, психологом или с кем-то из начальства? О чём будет речь? Или о ком?
— О ком же мы можем говорить? — хмыкнул он.
— О Сёмушкине? Или о ком-то из его начальства? О Чурбанове?
— Так, давай не будем всё сгребать в одну кучу и…
Дверь распахнулась и Весёлкин не договорил. Он тут же поднялся и вытянулся по стойке смирно. Я сидел боком к двери, но даже не рассмотрев вошедшего, сразу понял, кто это и тоже встал. Правда не забыл чуть охнуть и крякнуть для правдоподобия.
Энергичным шагом в зал вошёл высокий седой человек в массивных очках. Он чуть сутулился. Подошёл к столу и внимательно посмотрел. Собственно, посмотрел он на меня. А я на него.
— Здравствуйте товарищи, — кивнул он.
— Добрый вечер, Юрий Владимирович, — задорно ответил Весёлкин.
— Присаживайтесь, товарищ полковник, — кивнул Андропов. — И вы, молодой человек.
Председатель, конечно, был человеком невоенным, а Весёлкин заявился в штатском, но даже при таких вводных называть старлея полковником было странно.
— Значит, — приветливо кивнул мне председатель, — вы и есть тот герой, что отличился в Анголе?
Я не ответил, потому что зазвонил телефон и Андропов снял трубку.
— Да, — сухо бросил он. — Хорошо. Через полчаса подходите. Мы тут должны закончить с товарищем Грабовским… Верно, Алексей Михайлович?
С кем?
Весёлкин даже и бровью не повёл.
— Да-да, с Грабовским.
28. Тень на плетень
— Так, товарищи, — сказал Андропов, опустив трубку на рычаг, и внимательно посмотрел сначала на Весёлкина, то есть, как теперь стало понятно, на Грабовского, а потом на меня.
Лицо у него было одутловатым, а взгляд прозрачно-водянистым, неприятным, проникающим глубоко под кожу, куда ему проникать совсем не следовало. Так и в рептилоидов поверить недолго. Я даже подождал, не отводя глаз, пока он не моргнул. Но нет, моргнул обычно, по-человечьи, зрачок не вертикальный, змеиные перепонки
