Мне бы в небо - Даниил Митрофанов
Все собравшиеся сейчас здесь прошли необходимые испытания и зачисляются на первый курс созданной совсем недавно Лётной Академии Стратегического Сдерживания Военно Космических Сил СССР.
На плацу повисло молчание. Ребята просто не верили, что нас взяли всех и наверняка пропустили слова Мохова мимо ушей. Академия стратегического сдерживания. Из нас будут готовить пилотов стратегических бомбардировщиков? Больше мне ничего не приходило в голову.
— В академии будет создано две учебные группы. Всего будет два направления, о которых вам расскажут уже в процессе обучения. Два направления для двух типов новейших самолётов. Узнаете вы, что это за самолёты или нет будет зависеть только от вас самих и вашей способности к обучению, которое начнётся через месяц. Как я уже говорил вам всем, учиться придётся очень много. Более подробно обо всём вам расскажут кураторы во главе с капитаном Лужным.
Поздравляю, вас — товарищи курсанты!
— Ура! — закричал кто-то из наших армейцев и мы тут же подхватили этот клич.
Мохов ещё немного постоял, отдал какие-то распоряжения кураторам и отправился обратно в штаб. А нами начали заниматься кураторы. Всего их было шесть человек, и главным оказался капитан, которого мы видели впервые. К остальным кураторам мы уже успели привыкнуть за эти две недели. И вот появился, какой-то незнакомый куратор, который даже не подумал представляться, решив, что фамилии для нас будет вполне достаточно. А затем он принялся орать на нас, за отвратительное построение, неподобающий внешний вид и ещё кучу всего. До этого ни один куратор не позволял себе подобного. Они даже приказы нам не отдавали. Эти занимались сержанты, а впоследствии и наша троица старших. Кураторы просто разговаривали с нами по вечерам.
Удовлетворившись нашим внешним видом и построением, капитан начал рассказывать, о наших дальнейших действиях, не забыв сказать, что после начала обучения сделает из нас образцовых курсантов.
Как уже говорил Владимир Алексеевич, обучение начнётся только через месяц. Сейчас нас распускали по домам. И явиться в СЛУГА мы должны будем к двадцатому сентября. Если мы передумали, то должны сказать об этом сейчас, пока ещё не приняли присягу и не подписали дополнительные документы. Какие именно капитан не сказал. Но здесь и так всё было понятно. Очередная бумага о неразглашении.
За это время на территории СЛУГА будут созданы все условия для нашего обучения, необходимые в первый год.
О том, что мы будем обучаться в только созданной академии, говорить кому-либо нам было запрещено, до того момента, как о её создании не будет объявлено официально, на самом высоком уровне. Когда это произойдёт, нам скажут. А до этого момента, для всех мы будем обучаться в филиале Балашовского ВВАУЛА.
Завтра с утра нас доставят в училища, откуда забирали. Для тех, кто твёрдо решил, поступать и не хочет возвращаться домой, есть возможность сразу отправиться в СЛУГА. Эти курсанты будут помогать в подготовке училища к началу учебного года. А на сегодня мы были свободны и могли делать всё, что захотим в пределах разумного. Единственное, что нам было запрещено, это покидать территорию базы. Да и смысла в этом никакого не было. Кругом были леса и чего там делать непонятно.
На этом капитан закончил свою речь и двинулся следом за Моховым, ещё раз напомнив, что он будет внимательно следить за нами. Ну а наши старые кураторы сказали, что будут в своих палатках, если кто-нибудь захочет поговорить. Испытания закончились, свою работу они выполнили и теперь так же могут немного отдохнуть.
Единственным, кто вызвался отправиться в СЛУГА в качестве добровольного помощника, оказался Андрей. Остальные ребята хотели этот месяц провести с родными.
— Мне некуда возвращаться. На ближайшие четыре года училище будет моим домом. Надеюсь, меня будут выпускать с территории училища. Хочу навестить маму, да и брата с сёстрами нужно начинать искать. В каком детском доме они были, я знаю. Вот и пойду к руководству, узнавать, о судьбе их воспитанников.
— Оно тебе надо? Целый месяц батрачить под командованием Синельникова? — спросил я у Андрея, вспоминая старшину и то, как он ведёт себя с подчинёнными. Капитан Лужный был очень похож на Синельникова, своим поведением. А сержант по-любому будет находиться в СЛУГА до того момента, как там не закончат все работы по переоборудованию.
— Во-первых, я уже говорил, что мне тупо некуда возвращаться... Не хочу обратно в детдом. Хватит с меня уже. Насмотрелся и натерпелся за эти годы. Да и кормить в училище явно будут лучше. А денег на проезд можно будет заработать, если выпустят за территорию. Всегда есть люди, которым нужна помощь. Дом, огород, мне без разницы. Возьмусь за любую работу. А во-вторых, я не нахлебник.
Слушал я Андрея и понимал, что не могу его вот так просто оставить. Не знаю почему, но я хотел помочь парню.
— Значит так. Завтра возвращаемся в Сасово, а оттуда уже двигаем вместе в Рязань. Поживёшь этот месяц у меня. По поводу финансовой стороны вопроса можешь не переживать. Что-нибудь обязательно придумаем. Сам говорил, что готов взяться за любую работу. В любом случае у нас пустует одна комната. Сразу говорю, что отказ не принимается. Сможешь спокойно навестить маму и заняться поиском брата и сестёр.
Андрей сразу же замялся и всё же попробовал отказаться. Но я ничего не хотел слушать. Последним его аргументом было то, что у него нет денег на билет до Рязани. А училище, из которого его привезли на базу, находилось совсем недалеко от детского дома и добрался он до него на своих двоих.
— В начале лета у бабушки в деревне дом сгорел. Вместе со всеми сараями. Так вот, поможешь мне построить пару сараев и считай, что мы в расчёте. Ещё и сверху за это денег получишь. Мама уже знает, сколько берут строители, поэтому не обидит тебя.
— Денег мне не надо. Вполне хватит и того, что буду жить у вас. — сдался Андрей. Впрочем, я и не сомневался, что мне удастся его уговорить.
Я предложил ему отличный вариант. Повидается с матерью и начать поиск родных. Может, за этот месяц ему удастся кого-нибудь найти. Всяко меньше будет отвлекаться во время учёбы. Только сейчас понял, что Андрей чем-то напоминает моего Виталика. Выходит, что я увидел в нём сына. Вот и объяснение, почему я так
