Владимир Добряков - Фаза боя
—На себе потащим, — прерываю я Ленину воркотню. — Надо скорее уходить отсюда. Вон сколько кровищи в воде. Привлечем сюда что-нибудь вроде пираний или акул.
Мы с Петром подхватываем засыпающего прямо на глазах Сергея и направляемся к берегу. Все остальные идут за нами. Путь до берега занимает больше часа. Последние триста метров Сергея приходится нести. Он уже спит.
Заросли, которые я разглядывал в бинокль, оказались всё-таки лесом, а не тростником или хвощом. Причем среди деревьев неизвестной породы видны вполне пригодные для постройки плота стволы.
Берег такой же илистый, как и дно, по которому мы брели. Кажется, уровень воды просто понизился на полметра, причем не более часа назад. Несколько минут безуспешно ищем местечко посуше. Махнув на это дело рукой, укладываем Сергея на кусок пластиковой плёнки. Деревья, пригодные для постройки плота, растут всего в десяти метрах от берега. Но прежде чем приступить к работе, решаем пообедать. Последний раз мы ели за прощальным ужином в замке колдуньи Фриды. А это было Время знает сколько часов назад.
После обеда приступаем к лесоповалу. Эти деревья похожи одновременно на ель и на сосну. Ствол, как у ели, а крона, как у сосны. Лена с Наташей лазерами срезают деревья, отсекают сучья, а мы таскаем брёвна к воде. Хотя наши женщины сразу режут стволы на куски нужной длины, тащить их по вязкому и скользкому грунту — адская работа. Да еще в такую жару и при такой влажности. Когда женщины уже нарезали нужное количество брёвен, мы не успели перетащить и трети. Женщины пытаются присоединиться к нам, но я останавливаю их:
—Не женская это работа. Вы лучше поищите, чем можно связать брёвна.
Вскоре просыпается Сергей и, наскоро перекусив, присоединяется к нам. Теперь работа идёт быстрее. Когда мы уже почти заканчиваем свой титанический труд, из леса возвращаются наши женщины. Они тащат огромные охапки тонких лиан.
Через три часа плот готов. Лена с Наташей срезают еще несколько тонких стволов и делают из них шесты. Можно отправляться в путь, но уже темнеет, и мы устраиваемся на ночлег. О костре при такой влажности нечего и помышлять. К тому же его свет может привлечь каких-нибудь ночных хищников.
Плот мы связали удачно. Он хорошо держит шестерых человек вместе с немалым грузом. Подгоняемый толчками шестов, он идёт довольно ходко. До чайного клипера ему, конечно, далеко, но нас вполне устраивает и эта скорость. Всё лучше плыть на плоту, чем брести по воде и кормить своей кровью гигантских пиявок.
Наташа стоит на носу с установкой создания переходов и задаёт нам курс. Лена на корме управляется с грубым импровизированным рулём. А мы работаем двигателями и движителями одновременно. По двое с каждого борта слаженно толкаем плот шестами. Ритм задаёт Лена: «Раз! Два! Раз! Два!».
—Как на галере, — шутит Пётр. — Она — надсмотрщик, а мы — рабы, прикованные к вёслам.
—Но никогда им не увидеть нас прикованными к вёслам на галерах! — запеваю я.
Но песня не получается. Наташа, исполняющая по совместительству обязанности вперёдсмотрящего, докладывает:
—Прямо по курсу плавают какие-то брёвна!
—Вот невезенье! — ворчит Анатолий. — Придётся обходить.
—Брёвна плывут к нам! — вновь докладывает Наташа.
—А вот это уже серьёзно, — говорю я и снимаю из-за спины автомат.
Те предметы, что показались Наташе безобидными брёвнами, довольно быстро плывут нам навстречу. Вблизи их тоже можно принять за брёвна двух с половиной — трёх метров длины. Однако у этих брёвен имеется по два небольших красных глаза, расположенных в самом конце бревна. Если предположить, что всё остальное — это челюсти, картина получается внушительная. Больше ничего не видно, прочее скрыто под водой. И эта вода колышется далеко позади «бревна». Можно только догадываться об истинных размерах этих существ.
Эти змеекрокодилы берут нас в кольцо. Какое-то время мы успешно отстреливаемся, но это не может продолжаться слишком долго. Скоро они поднырнут под плот, перевернут его, и мы окажемся в их власти.
Неожиданно ситуация резко изменяется. Змеекрокодилы, атаковавшие нас с фронта, вдруг берут левее. А там в воде мы видим такие же змеиные тела, только желто-зелёного цвета и без гребней на хребте. Видимо, кровь змеекрокодилов и шум схватки привлекли сюда новых хищников.
Мы становимся свидетелями жуткой сцены. Змеекрокодилы схватываются с гигантскими змеями вроде анаконд. Только размеры этих анаконд я оцениваю до тридцати метров, не меньше. И головы у них напоминают щучьи, только размеры соответствующие. Эти змеи обвивают змеекрокодилов своими телами и вгрызаются в них щучьими пастями. А змеекрокодилы перекусывают тела змей и хлещут их своими зубчатыми хвостами.
Вода в пятидесяти метрах от нас бурлит, как в полосе прибоя. Над ней взметаются переплетающиеся змеиные тела. И вода уже не желтая, а бурая, столько в ней растворилось крови. На нас уже никто не обращает внимания, и мы, воспользовавшись этим, снова берёмся за шесты и спешим убраться подальше от места схватки двух стай страшных хищников.
И снова нам приходится остановиться, не успеваем мы проплыть и двух сотен метров. Наперерез нашему курсу у самой поверхности воды плывёт огромная стая пиявок. Тех самых, одна из которых напала вчера на Сергея. Тех да не тех. Те пиявочки, которых мы видели, наверное, детёныши этих, не иначе. Эти пиявки достигают в длину двух и более метров, а толщиной будут с голень взрослого человека. Попадись такой, и она из тебя за полминуты всю кровь высосет. Берёмся за оружие и готовимся отражать очередное нападение. Но пиявки нас игнорируют. Они спешат к месту схватки чудовищ. Там их ждёт настоящее пиршество. И неизвестно, кому в конце концов достанется победа.
—А ты вчера предлагал брести к переходу пешком, — еще раз говорю я Анатолию.
—Да, — Анатолий качает головой, — вряд ли мы смогли бы далеко уйти. Кстати, до перехода осталось всего четыре километра. Поднажмём.
Мы пропускаем стаю пиявок и продолжаем толкать свой плот. Вскоре мы подъезжаем к зоне перехода. Чтобы не входить в эту жуткую водную стихию, Анатолий готовит переход заранее, и мы вплываем в него прямо на плоту.
Вплываем с оглушительным треском. Это ломается наш плот, раздираемый какими-то металлическими конструкциями. И куда же это нас занесло на этот раз? Это даже на Фазу непохоже.
Мы находимся внутри какой-то ажурной металлической конструкции. И конструкция эта, несомненно, не человеческими руками сотворена. Это какое-то причудливое переплетение неравномерных по толщине, корявых, металлических… Даже затрудняюсь сказать чего. В голову приходит только одна ассоциация: кораллы. Во все стороны тянется затейливая металлическая паутина черно-серебристого цвета. И мы на своём разбитом плоту висим где-то в центре этой паутины. А может быть, и на периферии её. Кто разберёт?
Всё это кружево освещено неярким, неизвестно откуда льющимся светом. Воздух сильно разрежен, но дышать им можно. Правда, воздух этот какой-то стерильный и сухой. Лена обнаруживает слабый радиационный фон. Фонят как раз эти самые металлические кружева.
—Переход в семи километрах.
Анатолий показывает куда-то вверх и влево. Придётся карабкаться по этим кружевам. Хорошо еще, что сила тяжести здесь примерно в два раза меньше нормальной. Интересно, что никто не задаёт вопросов и не высказывает предположений. Скорее всего, все просто ошеломлены. Лена предлагает перекусить прямо на плоту и отправляться в путь.
—Чем раньше мы выберемся отсюда, тем лучше.
—А может быть, когда выберемся, тогда и перекусим? — предлагает Наташа. — Мне здесь как-то не по себе. Помните Стеклянный Мир или Темпоральный Куб, куда мы попали из самого первого перехода? По-моему, это что-то в том же роде. Но там перехода не было. А здесь переход всего в семи километрах.
—Всего? — переспрашивает Лена. — Не знаю, подруга, сколько времени потребуют эти семь километров. К тому же неизвестно, куда мы отсюда выйдем.
Предложение Лены принимается. Позавтракав, мы прощаемся с нашим плотом и начинаем карабкаться по металлическим кораллам. Лена, как всегда, оказалась права. Местами они расположены так плотно, что между ними невозможно протиснуться. Приходится идти в обход порой весьма далеко.
Наташа предлагает прорезать проход лазером. Но я, критически посмотрев на переплетение этой несуразной паутины, отказываюсь от затеи. Одно Время знает, какие последствия может вызвать нарушение этой причудливой структуры. И мы всё-таки идём в обход. Из-за таких обходов мы на четыре километра тратим два часа.
—А где Сергей? — взволнованно говорит вдруг Лена. Останавливаемся и осматриваемся. Сергея нигде не видно. Куда он мог здесь пропасть?
—Ты же идёшь последней, — говорю я Лене. — Разве ты ничего не заметила?
—Заметила. Он шел за Петром. Когда тот замешкался перед слишком узким для него проходом, Сергей свернул вот сюда, — Лена показывает на пространство между двумя кораллами справа. — Свернул и исчез.
