Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой!
— От вас скрывать не буду. Я собираюсь обсуждать с Федором Савичем вопросы временной передислокации дивизии. Сами понимаете, что посторонние глаза при этом нам никак не нужны. Но это еще только половина вопроса. А другая половина связана с возможным резким увеличением числа диверсантов буквально за день — два до нападения. Если до сих пор были в основном шпионы, то тут можно ожидать любых действий, направленных на дезорганизацию армии. А конкретно для дивизии — это связь, склады и т. п. Поэтому у меня к вам не задание, поскольку не имею таких прав, но большая просьба. Продумайте организационные меры по предотвращению подобных вещей.
Если утром Максимов был просто мрачный, то теперь он вообще стал мрачнее тучи.
— Понимаю вас, Анна Петровна, и полностью разделяю ваши опасения. Но просьбу вы выложили непростую. Давайте сделаем так: пару — тройку дней я беру на обдумывание. Время еще терпит?
— Два — три дня может и терпит, но ведь потом нужно будет еще время на реализацию предложенных мер.
— Это я учитываю. Вот через два-три дня давайте все обсудим с Федором Савичем. Если он даст добро, то сразу и начнем реализовывать. Полагаю, что за следующие три — пять дней все сделаем.
— То есть можно рассчитывать, что к 18 июня все будет реализовано?
— Так точно.
— Хорошо, этот срок вроде бы устраивает, но только этот срок. Потом может оказаться уже поздно.
— Значит, уже известна точная дата?
— По последним разведданным, про которые я знаю, дата нападения — 22 июня. Но, сами понимаете, приказы отдают на той стороне. Остается только надеяться на немецкий орднунг — если запланировали на 22, то 22 и нападут. Хотя, что в последний момент может втемяшиться в башку ихнему фюреру, никто предсказать не может.
— Значит договорились. Через два дня у Окулова.
— Договорились, вот только я прямо сейчас сообразила, что теперь лицо подневольное. Хотя меня и назначили сюда на весь цикл обучения, но начальство может и передумать. Так что, возможно, что вам придется вести подобные обсуждения без меня.
— В случае вашего внезапного отъезда так и сделаем, а вам потом сообщим.
На этом наша беседа закончилась, причем, к моему удивлению, Максимов стал еще мрачнее, хотя до этого мне казалось, что мрачнеть ему дальше некуда.
161
После разговора с Максимовым я вдруг поняла, что у меня образовалось свободное время. Я помогла толкнуть маховик учебного процесса, и теперь он успешно раскручивается без моего участия. Если я сейчас буду куда-то соваться, то в лучшем случае меня вежливо пошлют и, между прочим, правильно сделают. А чем тогда заняться до вечера? Где-нибудь лечь позагорать, благо погода позволяет? Нехорошо, меня просто не поймут. К счастью, в поле зрения появился Ипполитов. Привел откуда-то своих разведчиков. Теперь, насколько я помню расписание, будут стрельбы. О, в этом я с удовольствием поучаствую. Нужно только раздобыть снайперку.
— Здравия желаю, товарищ майор.
— Здравствуй Анна Петровна, поздравляю с очередным званием.
— Спасибо, Аркадий. У вас сейчас, кажется, стрельбы?
— Да, учебный процесс идет как обычно.
— Тогда можно я к вам присоединюсь?
— Пожалуйста, а из чего хочешь стрелять?
— Из снайперской винтовки. Как у вас теперь, достаточно их?
— Вполне. Есть даже несколько запасных. И все твои любимые СВТ-40.
— Тогда сейчас я одну заберу на время стрельб, а вечером уговорю Федора Савича подарить ее мне. Думаю, он согласится.
— Конечно, согласится. Тебе он не в силах отказать.
Принесли мне винтовку, и я вместе со всеми двинула на стрельбище. Там отвела душу, постреляв для начала из всех своих пистолетов и револьвера, а потом, на закуску, отстреляла несколько обойм из СВТ-40. Причем сначала отработала стрельбу из трех стандартных позиций: лежа, с колена, стоя, — а потом стрельбу после пробежки с падением. Так что до ужина время израсходовала с пользой. Перед тем, как идти на ужин, я спохватилась и снова обратилась к Ипполитову.
— Аркадий, у меня образовался один очень интересный знакомый. Бывший полковник царской армии Романов Аристарх Ксенофонтович. Он большой специалист по разным историческим видам оружия. Скоро он приедет в Минск, его берет к себе товарищ Жуков на должность переводчика. Я хочу вас познакомить. Вполне возможно, что он подскажет кое-что интересное для работы разведчиков. Товарищ Жуков сказал, что Романов по сути дела ходячий справочник по истории армии.
— Хорошо, дополнительные знания никогда лишними не бывают. Когда приедет этот ваш специалист, дайте мне знать. Только учтите, что через пять дней мы все выходим на месячный летний учебный сбор. В этом году товарищ Павлов запланировал начало сбора на 22 июня, но товарищ Жуков, как нам сказали, вернул дату сбора на 15 число.
— Я в курсе, ведь теперь я порученец товарища Жукова.
— Вот даже как! Вот только не знаю поздравлять вас с такой должностью или посочувствовать?
— Честно говоря, я и сама не знаю, потому что в этой должности работаю всего два дня. Поживем — увидим.
На этом мы с Ипполитовым расстались, и я пошла на ужин. За ужином, который проходил в той же компании, я согласовала с Федором Савичем свое расписание на два следующих дня. Первую половину дня буду наблюдать процесс учебы при штабе, а вторую половину дня в одном из стрелковых полков. Сразу после ужина я пошла в штаб, связалась со штабом округа и доложила адъютанту Жукова свою программу. Он принял это к сведению и обещал доложить генералу.
Все, на сегодня все дела закончены. Можно приводить мысли в порядок, чтобы грамотно обсуждать с Окуловым весьма серьезные вопросы.
Ровно в 21:00 я толкнулась в дверь к Окулову.
— Заходи, Анечка, мы тебя давно ждем. — Это голос Екатерины Ивановны. — Подожди пару минут, сейчас Федор Савич выйдет.
И действительно, через минуту в большой комнате показался Федор Савич.
— Сына укладывал, все не хотел без сказки засыпать. Но теперь все в порядке. Можем спокойно поговорить.
Мы уселись на диван, стоявший в углу комнаты, и я начала.
— Федор Савич, сегодня за обедом я внимательно слушала обсуждение проблемы с транспортом. Насколько я поняла, обеспечение дивизии транспортными средствами со времени подготовки нашего прошлого доклада нисколько не улучшилось.
— Не только не улучшилось, Анечка, но можно даже сказать, что ухудшилось. Мы продолжаем получать пополнение, технику, боеприпасы, и, в то же время, не получили дополнительно ни одного грузовика, ни даже лошадей-тяжеловозов. Как мы будем маневрировать в случае военного конфликта, я плохо представляю.
162
— Прекрасно вас понимаю, Федор Савич, тем более, что это беда не одной вашей дивизии. Товарищ Жуков вчера ездил к первому секретарю ЦК КП(б) Белоруссии, товарищу Пономаренко, именно по этому вопросу. И не думаю, что сумел решить данную проблему. Поэтому я и хотела бы с вами обсудить именно вопросы маневрирования в случае, как вы говорите, военного конфликта. Разрешите, я для начала изложу свои мысли, а вы, как профессиональный военный, поправите мои дилетантские рассуждения.
— Активный маневр дивизии невозможен из-за нехватки транспорта. Следовательно, при начале военных действий, ни о каких наступательных операциях не может идти речи. Пешком и без регулярного подвоза боеприпасов много не навоюешь. Тогда остается только оборона. Значит нужно заранее наметить возможные направления атаки со стороны противника, а кто этот противник мы с вами уже знаем, и продумать, что и как этим атакам противопоставить.
Пока я говорила, Федор Савич прикрыл глаза и только кивал головой в такт моим словам. Я было подумала, что он дремлет, но тут Окулов заговорил.
— Все ты правильно говоришь. Думал я уже про оборону. Так как местность лесистая, то основное движение техники и войск будет по дорогам. Мы, например, можем заранее разместить на скрытых позициях наш гаубичный полк, и точно рассчитать направление стрельбы. На деревьях в некоторых местах посадим корректировщиков огня, и в нужный момент нанесем удар. Есть и другие задумки, только ничего этого я сейчас сделать не могу.
— Почему, Федор Савич?
— Потому что я только командир дивизии. Я не имею права развернуть дивизию без согласования с командиром нашего корпуса. А тот, в свою очередь, должен получить добро от командарма. То есть существует цепочка, без прохождения которой никакие серьезные действия дивизии невозможны.
— А если вы сейчас составите проект и отошлете его комкору?
— Составлю и отошлю. Он даст своему штабу этот документ для анализа. На это уйдет время, а дальше, надеюсь тебе понятно.
— Понятно. В случае одобрения документ попадет в армию и там все снова повторится. То есть пока документ будет ходить по инстанциям, дивизия прикажет долго жить.
