Антон Вольф - Июнь 1941-го. Война на западном направлении.Книга первая. Май
- Нет, мой бригаденфюрер, особо никаких, - ответил начальник отдела наружнего наблюдения.
- Ещё бы, - хмыкнул Мюллер просматривая фамилии, - Тяжело ожидать какой либо информации от молочника Ганса Шлоббера, семидесяти двух лет, последние семьдесят два года проживающего без выезда в крестьянском доме под Карлсбадом.
- Вы слегка перестарались, Шеффлер, - бригаденфюрер отложил бумаги в сторону, - Вообще снимите наблюдение со всех кого вы без нужды посадили под колпак. У объекта оставьте прослушку телефона ещё на неделю. Если никаких компрометирующих фактов не всплывёт, то снимите. Не хватало, чтобы среди сотрудников Управления начали ходить ненужные слухи.
Берлин,
Управление Абвер/Аусланд ОКБ
Дом на набережной Тирпица.
Кабинет начальника Абвера адмирала Канариса.
09.00 (время берлинское)
- Вы рановато пришли мой друг. Даже предварительное заключение ещё не готово. Присаживайтесь, - шеф абвера указал Шелленбергу на кресло возле стола.
Затем Канарис подошёл к сейфу и открыв его снял с нижней полки коричневую папку.
- Но некоторые интересные моменты уже имеются, - адмирал положил перед Шелленбергом несколько увеличенных фотографий.
- Вот, например, эта, - Канарис подвинул на средину стола фотографию шоссе с указателем "Вильно". В левом нижнем углу выделялся обведённый белой каймой волнообразный фрагмент.
- Эксперты абвера пологают, что эта дорога в действительности не существует. Её нет ни на одном из аэрофотоснимков полученных ранее, о ней нет никаких сообщений от наших полевых агентов. Вывод один: эта дорога была построена русской контрразведкой специально для ввода в заблуждение ваших людей, Вальтер. Видите грубоватая работа, здесь ветром задрало материал которым русские застелили болото, - Канарис тонко усмехнулся, - Работа грубая, но в фантазии этим людям не откажешь.
Шелленберг перевёл взгляд на другие фотографии лежащие перед ним.
- Здесь, - Канарис отсортировал фотоснимки согласно одному ему известной системы, - Ложные укрепления, вероятно построенные большевиками из фанеры. Видете, какая странная плоская тень лежит на земле от этого дота?
- Означает ли это, что вся операция СД пошла коту под хвост? - спросил Шелленберг.
- Всё зависит от того, как это подать, Вальтер. Во всех этих ложных укреплениях есть своё рациональное зерно. Однако, - адмирал Канарис внимательно посмотрел на сидящего передним Шелленберга, - Вы ведь не затем сюда пришли, Вальтер, чтобы выслушивать мои рассказы. Вы и сами догадывались о русских фальшивках. Говорите прямо, мой друг, всё сказанное вами не покинет стен этого кабинета.
Шелленберг молча достал из кармана кителя пачку американских сигарет "Кэмел".
- Вы правы, господин адмирал, - Шелленберг прикурил сигарету, - Я пришёл к вам не за этим. Я, зная ваше расположение ко мне, пришёл к вам посоветоваться.
Шелленберг сделал короткую затяжку.
- Вчера вечером, я обнаружил за моей машиной "хвост". Наша служба наружнего наблюдения вела меня от здания РСХА до моего дома, - Шелленберг сбросил пепел с сигареты в пепельницу, - А сегодня утром, один из моих старых знакомых, сообщил мне, что личным решением моего шефа мои телефоны домашний и служебный поставлены на прослушивание.
Шелленберг замолчал.
- Чем же вы могли так насолить вашему шефу, что он так рьяно взялся за дело? - медленно спросил Канарис и сделав секундную паузу добавил, - Я не люблю заниматься гаданием на кофейной гуще. Для того, чтобы как-то помочь вам, мне нужна полная картина. Что вы получили из России, что так напугало Гейдриха?
Шелленберг заметно вздрогнул. Прикурил ещё одну сигарету, затем полез во внутренний карман и извлёк бумажный конверт.
- Это я получил от одного из моих людей, работавших в группе возле Кобрина, - Шелленберг открыл конверт и выложил на стол небольшую фотографию и лист бумаги исписанный каллиграфическим подчерком.
Канарис взял фотографию в руки. На фотографической карточке был запечатлён могильный памятник, на котором было написано: "Вечно любимому брату Изидору Зюссу от его дорогой сестры Сары Зюсс (Гейдрих), дочери Элизабет и внука Рейнхарда. Покойся с миром."
Адмирал Канарис осторожно положил фотографию на стол.
- А где автор снимка? Я полaгаю уже исчез? - спросил шеф абвера.
Шелленберг закашлялся.
- Я посоветовал ему срочно уехать на отдых в Альпы, поближе к швейцарской границе, - ответил Шелленберг пододвигая к адмиралу исписанный лист бумаги, - Это объяснение при каких обстоятельствах он обнаружил могилу и результат беседы с кладбищенским сторожем.
- Так, так, - Канарис встал из кресла и подошёл к сейфу , - Видимо, вашему шефу стало известно о наличии у вас этих документов, раз он начал действовать так активно. Скорее всего, в самое ближайшее время вас и вашего человека ожидает автомобильная катастрофа.
Шелленберг криво усмехнулся.
- Автомобильная катастрофа и пышные похороны. А может меня пристрелят на улице по его приказу уже сегодня.
Шеф абвера покачал головой.
- Однако к делу, - Канарис, открыв толстую дверцу сейфа, взял из верхнего потайного отделения бумаги.
- Здесь, - адмирал положил бумаги перед Шелленбергом, - Подтверждение вашей случайной догадки дорогой Вальтер. Здесь документальные свидетельства неарийского происхождения вашего шефа. Единственной возможностью спасти вам жизнь и честь является прямой разговор с рейхсфюрером Гиммлером. Чем дольше эти документы находятся у вас тем меньше шансов на выживание.
- Вы так думаете? - с сомнением в голосе произнёс Шелленберг.
- Да, это единственный выход. Мы не должны требовать головы Гейдриха, мы должны поставить рейхсфюрера в известность о наших подозрениях, которые уже подтвердились документально. А зная о чрезвычайной активности, деятельности и решимости вашего шефа, Вальтер, встретится с рейхсфюрером мы должны немедленно.
Канарис снял трубку внутреннего телефона.
- Мою служебную машину к подъезду!
Затем немного помедлив добавил.
- И охрану тоже!
Шифрограмма совершенно секретно срочно
31 мая 1941 года
14.40 лично тов. Димитрову
В северных районах Китая пограничных с СССР и Монголией началась эпидемия чумы. Это служит снижением накала боевых действий японских оккупантов против народной китайской армии. По сведениям полученным из северных провинций японские войска срочно покидают поражённые эпидемией районы. С нашей стороны есть возможность занять эти районы. На границах этих провинций остаются только незначительные патрульные силы японских окупантов, разбить которые не составит для наших армий большого труда.
Противоречия между Чан Кайши и Японией остаются острыми, однако двуличная политика Японии (давление и заманивание) по отношению к Гоминьдану, а также капитулянская деятельность прояпонских и твердолобых элементов неизбежно будут усиливаться. В частности, в начале осени-зимы этого года возможно будет изменение международной обстановки, и тогда не лишено возможности, что в Китае опять возникнет опасность капитуляции. Мы должны принять меры к предотвращению этого.
Сообщите срочно ваше мнение относительно занятия провинций и дальнейших действий по отношению к Чан Кайши.
Яньань Мао Цзэдун
Берлин,
Главное ведомство/Личный штаб рейхсфюрера СС,
Принц-Альбрехт-штрассе 8,
рабочий кабинет рейхсфюрера СС Гиммлера,
16. 51 (время берлинское)
Рейхсфюрер резко поднялся из-за стола, затем точно также резко сел обратно. Коротким движением Гиммлер расстегнул воротник кителя.
- Насколько ваши сведения верны? Я должен задать этот вопрос, - Гиммлер пристально посмотрел на сидевших перед ним руководителя абвера адмирала Канариса и начальника отдела по России в Имперском управлении безопасности бригаденфюрера Вальтера Шелленберга.
- Господин рейхсфюрер, подозрения об этом у меня были давно, но я не давал им ход, потому что это могло быть превратно истолкованно. К тому же у меня не было подтверждения моим подозрениям. Теперь они есть. Степень достоверность вы можете оценить сами, - адмирал Канарис положил Гиммлером несколько фотографий и пожелтевших архивных документов.
- Вот свидетельства о рождении Сары Гейдрих урождённой Зюсс и свидетельство о браке Сары Зюсс с Бруно Гейдрих, - Канарис подал Гиммлеру пожелтевшие бумаги.
- Вот свидетельство о рождении родного брата Сары - Изидора Зюсса, впоследствии погибшего на русском фронте и письмо гауляйтера Халле-Мерзебурга Рудольфа Йордана, адресованное Грегору Штрассеру, в котором гауляйтер сообщает о неоспоримом наличии еврейских корней у Гейдриха. Мы нашли это при разборе архива Штрассера. Кроме того, здесь свидетельства доктора Вильгельма Штуккарта о том, что он лично видел родителей Гейдриха несколько раз выходивших из синагоги, - шеф абвера положил перед рейхсфюрером следующие документы.
