Олег Измеров - Задание Империи
— Но паровозы лет через десять-двадцать заменят тепловозами. А у Болдуина в это время дела пойдут не слишком удачно.
— Оу! — воскликнула Джейн, и ее темно-карие глаза и маленький ротик округлились. — Сколько я вам должна за бизнес-консультацию?
— Пустяки. Считайте, что я расшарил свой капитал.
10. С новозыбковской каланчи.
Виктор поначалу надеялся, что Джейн по пути следования, как гид, будет показывать ему достопримечательности столицы. Но то ли в нетрадиционных спецслужбах решили, что старый Вашингтон человеку из эпохи Интернет будет мало интересен, то ли Джейн саму срочно вызвали из другого города и она плохо знала что где, но только она всю дорогу с неподдельным восторгом комсомолки тридцатых накачивала Виктора политическм пиаром.
Обещание четырех килобаксов Виктор, помнящий историю с ваучерами, про себя счел конкретным разводиловом. С другой стороны, Лонг, если верить переводчице, прижал финансово-паразитическую олигархию и обеспечил экономический рост, а если дать народу сегодня рост заработка, он поверит, что завтра получит все, что угодно — коммунизм, вхождение в семью цивилизованных народов, мировое господство нации, или, на худой конец, по миллиону долларов на рыло. Надо сказать, что Лонгу все-таки было проще — американские магнаты работали в то время почти исключительно на внутренний рынок, а не владели узкой сферой добычи экспортируемых сырьевых ресурсов, и на мнение других стран по поводу внутренней политики и вмешательства государства в частный бизнес можно было глубоко плевать. Отчасти поэтому, отчасти потому, что он прибыл сюда не для политических дискуссий, Виктор не возражал, и Джейн продолжала заполнять салон машины цветочно-пряным ароматом духов Элизабет Арден и радостным щебетанием о том, как президент Лонг заботится о Душе и Теле Великой Нации.
— Вы не представляете, Виктор, мы с вами теперь можем спокойно завести детей!
— Да? Это интересная мысль. А вы не пробовали делать этого раньше?
— Вы имеете в виду секс? Я о другом — во времена Депрессии ребенок это была проблема, особенно обучение. Сейчас каждая семья может отдать ребенка в колледж, правительства штатов платят компенсации. В колледже дети получат профессиональное или профессионально-техническое образование, а значит, что? Они смогут получить работу! Нормальную работу, не какое-то там мытье тарелок. Занимаясь любовью, мы можем не волноваться за будущее детей.
— Потрясающе. В прямом смысле можно спать спокойно.
— Более того. Школьные программы пересмотрены и теперь одно из главных требований как к школе, так и к семье — воспитание уважения к закону. Для этого учителям и родителям помогают специальные психологи. За счет этого Босс планирует сэкономить пять или шесть миллиардов долларов в год за счет уменьшения расходов на расследование преступлений и суды, потому что преступности будет меньше. Представляете — шесть миллиардов! Эти деньги дополнительно пойдут на искоренение болезней, на что администрация Босса уже направила большие средства, причем не столько на лечение, сколько на предупреждение. Мы объявили войну болезням, мы планируем полное истребление микробов и полный разгром главных причин порождающих массовые болезни, включая безумие — разгром нищеты, голода, наготы. Богатство нации надо считать по отсутствию в ней бедных!
— Хорошая идея! — воскликнул Виктор, а про себя подумал: "Тогда бы при Брежневе американцы точно нам завидовали".
— Теперь у нас минимум — две с половиной тысячи долларов в год на семью при тридцатичасовой рабочей неделе кормильца. Ведь бедность происходит от чего? От накопления богатств в руках немногих. Поэтому Новая Демократия — это не только права, но и телесное и духовное здоровье. Это же так просто!
Тем временем Виктор крутил головой и все же пытался составит путевые впечатления о "кэпитал оф зе Юнайтет Стейтс", в которой он ранее никогда не был. Ильф и Петров в реальности-1 сказали, что Вашингтон тридцатых — это не Америка; возможно, они напишут то же самое и в нынешней реальности, а у Виктора вообще возникло стойкое впечатление, что этот город, с его большими, но не высотными зданиями, скверами, аккуратно высаженными деревьями и попадавшимися по дороге памятниками, названия которых он не успевал спросить из-за неумолкающей трескотни Джейн, между словами которой невозможно было вставить и лезвие перочинного ножа, короче, что этот город просто идеальное воплощение советского города позднесталинской эпохи. Было в проезжаемых улицах что-то от Кутузовского проспекта, что-то от Крещатика, а то Виктору вдруг начинало казаться, что он в послевоенном Ленинграде на Кировском или бывшем проспекте имени Сталина. От этого город начинал казаться своим и каким-то даже доброжелательным, а висевшие снаружи на многих окнах полосатые навесы от жары просто вызывали детскую ностальгию — Виктор успел застать такую вещь на витринах магазинов в Брянске.
Ильф и Петров отмечали, что в Вашингтоне много автомобилей; на взгляд Виктора, для большого города машин было как раз по-советски мало, но те, что были, представляли просто рай для любителя ретро. Часть из них была еще выпуска двадцатых, и смешение двух эпох автомобильной моды, мира угловатых каретных кузовов, кожаных откидывающихся верхов, плоских, обрамленных хромом, как икона в окладе, радиаторов и мира зализанных самолетных форм, невероятных передних крыльев и округлых капотов, вызывало чувство присутствия на каком-то шоу. По встречной полосе мимо них промчался какой-то невероятный в своем стремлении пускать пыль в глаза в прямом и переносном смысле пурпурный "дюзенберг", а вскоре они стали на перекрестке, ожидая, когда мимо них проедет бело-зеленый трамвай на подрезиненных колесах, очень похожий то ли на "Татру", то ли на РВЗ, столь любимые и распространенные в советских городах золотого периода застоя.
Совсем уже экзотикой выглядел плывущий низко над городом небольшой дирижабль с рекламой гудийровских шин. Вообще реклама здесь особо в глаза не бросалась, возможно, потому что Виктор достаточно насмотрелся на нее в своей реальности. Обращало на себя внимание что-то случайное и обрывочное — распродажа шелков и кружев в магазине Бэкона, пепси-кола со старинной этикеткой, непохожей на ту, с которой она попала в СССР, серфинг на пляжах Калифорнии, и, наконец, периодически встречавшаяся политическая реклама Лонга со все тем же лозунгом "Share Our Wealth". Зато характерной чертой, смазывавшей имидж соцгорода, был обилие американских флагов на разных домах к месту и не к месту. Хотя, если представить себе, что это красные флаги, то вполне могло сойти за Первомай.
"Интересно, а у них негров линчуют?"
— Что вы там увидели сзади?
— Джейн, а что там за черный "бьюик" все время за нами?
— А, это полиция. Так надо. На чем я остановилась?
— На черном "бьюике".
— Ах да, еще в бытность губернатором Луизианы Босс вел настоящую войну с Ку-Клукс-Кланом за права чернокожего населения… Расизм был позорным пятном Америки, но в ближайшие годы с ним будет покончено. Полностью и навсегда.
— Так вас можно поздравить! — воскликнув Виктор, вспомнив, когда произошло убийство Мартина Лютера Кинга. — "Нет для нас ни черных, ни цветных…"
— А, "Широка страна моя родная"? Она здесь очень популярна. Вы слышали, как ее поет Пол Робсон?
— Да, и даже по-русски.
— Пол по-русски? Никогда не слышала. Вообще в России сочиняют красивые гимны, на их мелодии поют в церквях.
— А на такую будут петь в церквях?
"Нам нет преград ни в море, ни на суше,
Нам не страшны ни льды, ни облака,
Знамя страны своей,
Пламя души своей,
Мы пронесем через миры и века!"
— Вау! — Джейн так и подпрыгнула. Как быстро эти эмигранты обучаются говорить "Вау!". — Это про Америку, да?
— Нет, про Россию.
— С ума сойти. Нет, это точно про нас, про нынешнюю Америку! Вы должны обязательно записать эту песню! Сейчас так мало патриотических хитов! Точнее их пишут, но мало удачных. У нас привыкли сочинять развлекательную музыку, а здесь звучит душа нации. Если вы не против, я обязательно потом напомню.
— Пожалуйста. У вас у всех тут такой духовный подъем?
— А у кого его нет? Фермеры получают выгодные ссуды под урожай, безработица почти исчезла благодаря крупным военным заказам, мелкие лавочники не боятся, что их разорят супермаркеты, благодаря выгодным налогам, и не боятся связываться с банками! Никто не боится связываться с банками, никто не боится потерять все! Вы можете взять ссуду, изобретать, как Эдисон или Тесла, если у вас есть хорошая идея, вы откроете предприятие, завод, станете богатым! Если у вас есть голова, вы можете стать Фордом! Надо только уметь делать для своих идей, как это сказать по русски, рынкование.
