Владимир Свержин - Чего стоит Париж?

– И-и-и-эх! И-и-и-эх! – доносилось в ответ. Новые я новые ветки отваливались от стволов, образуя просеку и расцарапывая в кровь лицо и руки.

– Руби их! – не унимался Кот. – Я верю в тебя! Ты – лучший!

Вторые сутки этой адской работы уже перевалили за середину, когда, к глубочайшему удивлению, после очередного сваленного куста, ощетинившегося длинными иглами во все стороны, мы наткнулись на абсолютно круглую полянку, поросшую яркими ароматными цветами. Посреди нее, кружась в диковинном танце, плясали прелестные длинноволосые девицы в прозрачных развевающихся одеяниях. Двое юношей, под стать своим подругам, аккомпанировали танцовщицам на флейте и арфе. Еще один, куда более крепкого телосложения и одетый по-походному, восседал на ковре, уставленном множеством блюд более чем аппетитного вида. Увлеченный музыкой и танцем, он, казалось, не заметил нашего присутствия. Я собрался было шагнуть вперед, но тут же почувствовал на плечах острые кошачьи когти.

– Ни шагу дальше! Не видишь, что ли?! Это же эльфы!

– Ну и что? – удивленно спросил я, пытаясь освободиться. – Надеюсь, они не будут возражать, если мы присоединимся к обеду. Вон там сколько всего. Да и отдохнуть не помешает.

– Совсем ополоумел от работы! – Кот в сапогах легонько хлопнул лапой меня по голове. – Конечно, они не будут возражать! Ты что же, ничего не слышал об эльфийских полянах?

– Ну-у-у, что-то слышал, – замялся я, – но сейчас не вспомню.

– И вот так всегда! – вздохнул Кот в сапогах. – Сколько ни рассказывай, ничего не помнят! Ладно, я тебе намекну. Когда вот этот самый королевич заходил к Фее за топором – вон он, кстати, в сторонке лежит, – я еще превращался полтора часа туда, полтора часа обратно. Смекаешь, о чем это говорит?

– То есть ты хочешь сказать, что это было лет десять назад?

– Да нет, дружок, не десять. Пожалуй, что и все пятьдесят лет будет! Ты вот что: королевича отсюда лучше окликни, а потом начинай шуметь, свистеть, хорошо еще ветку поджечь. Эльфы шума и огня страх как не любят.

Стоит ли говорить, что я сделал все в точности, как советовал мне опытный местный житель. Спустя мгновение после такого шумного приветствия стайка эльфов в негодовании растаяла, расправив свои одеяния-крылья, а мой мохнатый спутник, до того момента сохранявший абсолютное спокойствие бросился к тому месту, где только что танцевали грациозные красавицы, и, точно маленький котенок, начал кататься в густой траве, сладострастно урча и широко раскидывая лапы.

– Позвольте представиться! – Плотно отобедавший королевич нашелся первым и склонился передо мной в изящном поклоне. – Тибальт, принц Варлиомельский!

– Очень приятно, – ответил я на его приветствие, – Генрих, король Наваррский.

– Странно, – почесал затылок принц, – никогда не слыхал о таком королевстве. Это, наверное, где-нибудь за тридевять земель?

– Да уж не близко, – радостно согласился я с таким метким географическим определением.

– Спасибо, что помогли разделаться с эльфийской поляной. Как уж я сюда забрел – ума не приложу! Ведь знал же… – Взгляд принца наткнулся на топор, по-прежнему сжимаемый мною в руках. – Эт-то вам Фея дала? – запинаясь, спросил он.

– Она самая, – признался я.

– Стало быть, вы к принцессе идете?

– А куда здесь еще можно идти? – не слишком вежливо, вопросом на вопрос ответил я.

– Действительно, – криво усмехнулся принц Тибальт, – о чем это я спрашиваю! – Он тяжело вздохнул. – Загвоздка тут получается. Я ведь тоже к ней иду.

– Ну вот и славно, – согласился я. – В два топора быстрее прорубимся.

– Оно-то, конечно, так, – кивнул доблестный рыцарь, – Но, с другой стороны, как же мы будем делить руку и сердце принцессы? Руку – вам, сердце – мне, или наоборот?! – Он положил ладонь на эфес своего меча. – Придется, видно, нам здесь скрестить клинки.

– Да Господь с вами! – замахал я на него руками. – К чему такая экзотика! Вы, насколько я понимаю, на ней жениться собираетесь?

– А как же! – гордо выпрямился принц. – Я благородный человек и не позволю кому бы то ни было…

– Да пожалуйста-пожалуйста! Сколько угодно! По утверждению Голубой Феи, поцелуй принцессы должен вернуть мне утерянную память. А все остальное вообще не моего ума дело.:

– Да? – Его высочество задумался. – Ну-у-у, пожалуй, в награду за спасение суженого от эльфийских козней моя невеста действительно может чмокнуть вас. Разок… В щеку.

– Тогда за дело! – предложил я. – Барсище, дружище, хватит валяться, мы уходим.

– Да-да! – вальяжно расположившись среди цветов, небрежно кинул Кот в сапогах. – Мняу! Вот и славно! И правильно! Счастливого пути! Я вас попозже догоню.

– Он не пойдет, – покачал головой Тибальт.

– Почему? – удивился я.

– Эльфийская Роса – это для него похлеще, чем валериановая настойка будет! – продолжил он, глядя на мои округлившиеся глаза. – Когда эльфы танцуют, а делать это они могут бесконечно, у них выделяется что-то вроде пота, такая, знаете ли, очень волшебная жидкость. Она остается на листьях, траве, цветах, ну и…

Наш разговор был прерван оглушительным ревом, от которого листва с деревьев, сорвавшись, улетела вдаль, подобно стае птиц, отбывающих на юг.

– О! Слышите, это мой двоюродный братец, сын короля Людоедов, ломится. Должно быть, где-то уже поблизости. Как услышал, что в Непроезжем королевстве столько бесхозного мяса пропадает, тоже пустился на поиски.

– А вы что же, – опасливо начал я, – тоже, выходит, из, них, из этих?

– Да, – поморщился королевич, – по материнской линии, знаете ли, восхожу к их королевскому роду [55] , но к нашему делу это не относится, – поспешил заверить меня он. – И вообще, если мы хотим опередить моего кузена, нам следует поспешить.

Не стану описывать ни дворец с мерно похрапывающей стражей, ни придворных, дремлющих в весьма непринужденных позах, ни короля с королевой, мирно отдыхающих на своих тронах, ни уж тем паче принцессу, честь поцеловать которую, как мы договорились с Тибальтом, выпала не мне. Безусловно, принцесса была первостатейной красавицей, хотя и весьма запылившейся от времени, но вся беда заключалась в том, что ее поцелуй произвел на меня не большее впечатление, чем дежурное касание губами лба покойника. Быть может, все-таки Голубая Фея имела в виду страстный поцелуй в губы? Угнетенный этими тоскливыми мыслями, я вышел из просыпающегося дворца мимо салютующей стражи в одряхлевших одеяниях к до боли знакомой просеке.

– Ну и что? – живо поинтересовался появившийся из прореженных зарослей Кот в сапогах. – Лобызнул? Я молча кивнул головой.

– Что-то не так? – встревожено спросил Барсище.

– Результат нулевой, – со вздохом ответил я.

– Да? Странно! Фея – тетка знающая, почем зря врать не будет. Стало быть, совсем уж не в дугу хвост! Ну да делать нечего. Раз поцелуй не помог, значит, так тому и быть. Хлебни с горя своей Эльфийской Росы и возвращайся домой.

У меня внутри все похолодело.

– Барсище, а что, без росы никак нельзя? А то ведь я же последнюю, что было в бутыли, тебе отдал.

– Ну ты учудил! – Кот поскреб лапой горло. – Тебя что же, заранее не предупредили?

– Нет, – горестно сознался я.

– Да, хорошо у вас там, в тридесятом государстве, дело поставлено! Ладно, – он покровительственно похлопал меня по плечу, – на твое счастье, у меня еще в запасе немного осталось. – Он повернулся ко мне спиной, демонстрируя мохнатый загривок, усеянный множеством бриллиантово переливающихся капелек. – Собирай! Только осторожно, шерсть не выдергивай!

– Сейчас; сейчас, одну минуточку! – Я со всех ног бросился в замок и вскоре вернулся с отобранным у одного из стражников шлемом. Искать чашу не было ни времени, ни настроения. К моему удивлению, капельки Эльфийской Росы накрепко прилипли к густому кошачьему загривку, и потому процесс сбора драгоценного зелья вызывал у моего соратника изрядную боль, доводя до истерики.

– Мннняяяууу!.. Господи, что я делаю, что я делаю! – Причитал он после каждого моего рывка. – Ты меня совсем плешивым оставишь!

Наконец последняя капля Эльфийской Росы перекочевала в шлем. Я резко выдохнул:

– За здоровье прекрасных дам!

«Должно быть, первоначальный ингредиент надо чем-то разбавлять», – подумал я, когда тягучие капли начали скатываться с края импровизированного кубка ко мне в рот. Мир вокруг заклубился, запузырился…

– Ну, слава богу! – раздалось у меня над головой. – Кажется, он приходит в себя.

Глава 28

Умирают только за то, ради чего стоит жить.

Очертания лиц и предметов вокруг становились все яснее и четче, вплоть до того, что в конечном итоге лицо осталось только одно – с хитрыми зелеными глазами и переносицей, напоминающей латинскую букву "S".

– Я был без сознания? – слабым голосом поинтересовался я.