Курсант. На Берлин 2 - Павел Барчук
— Товарища. — Перебил вдруг отец говорившего.
Хотя на него это было совсем непохоже. Он никогда не выходил за рамки приличия и вежливости.
— Простите, не понял? — Мужик явно удивился, как и я. Не ожидал резкости.
— Товарища Войкова. — Акцент был сделан на «товарище». — Он был полномочным представителем СССР. Вы же знаете, в Советском союзе больше нет господ.
Я поднял голову и попытался рассмотреть отца. Его голос… В нем отчетливо звучал металл. Я никогда не слышал, чтоб он с кем-то так разговаривал. Вернее, Алеша, конечно же, никогда не слышал.
— Хорошо, извините. Товарищ Войков. — Интонации неизвестного мужика стали насмешливыми. — В любом случае, я говорю сейчас не столько о гибели невиновных, хотя факт этого очень прискорбный. Очередная бессмысленная гибель… А ее выставили ответной мерой. Волнения происходят внутри вашей партии. Левые оказались под прицелом. По нашим сведениям судьба Троцкого предрешена. А вы… Вы ведь весьма даже близки к левым. В общем… Я бы хотел встретиться с вами завтра. Сейчас, конечно, и место, и время для таких разговоров неподходящее…
Я превратился в одно большое ухо. Очевидно, разговор между невидимым мужиком и отцом имел важность. Мало того, об этом говорил тон беседы, так еще мать крепко сжала мою ладонь. Это было чисто машинально движение. Значит, она нервничает.
Однако, именно в самый интересный момент мое внимание отвлекли.
— Как тебя зовут? — Дамочка, сидевшая передо мной на корточках, протянула руку и потрепала меня за щеку.
Я про нее практически забыл. Слишком интересной показалась беседа, происходившая между отцом и этим Генрихом. Такое имя, вроде бы, прозвучало.
— Алексей. — Произнёс я, хотя не собирался отвечать.
Видимо, в прошлых воспоминаниях деда мое желание не значит ничего.
— Оооо… Какое прекрасное имя. А меня зовут Марта.
— Приятно познакомиться. Я очень рад.
— У тебя замечательный немецкий, малыш. Ты знаешь об этом?
Судя по голосу, женщина улыбалась, но образ при этом по-прежнему оставался размытым. А потом она подалась вперед и я вдруг смог увидеть ее лицо. На одну секунду оно буквально выплыло передо мной из тумана. Резкие, чуть грубоватые черты, тонкие губы и очень выразительные глаза.
Ровно в тот самый момент сон оборвался. Я проснулся тогда, в бараке секретной школы, совершенно не понимая, к чему все это было. Сон, мягко говоря, ни о чем. Какие-то люди, тусовка и тетка. Зачем? Почему? Ни черта не ясно.
А вот теперь на пороге дома я увидел ее. Ту самую женщину. Да, конечно, дамочка достаточно сильно изменилась. Прошло больше десяти лет, она как минимум стала старше. Но это точно была Марта из воспоминания деда. Глаза. Вот, что подтверждало мои мысли.
Естественно, не наличие глаз, как таковых, а их цвет. Глубокая синева очень редко чистоты. А еще ее глаза были вызывающе молодыми для женщины, которой на вид дашь не меньше пятидесяти.
Лицо фрау Марты выглядело уставшим, измождённым. Этакая очень грустная, опечаленная Шапокляк. Даже кончик острого носа как-то уныло поник. Но только не взгляд синих глаз. Вот он, этот взгляд, был заточен, как самый острый нож. Внимательный, цепкий, проникающий вглубь. Точь-в-точь, как во сне.
Ну и, конечно, имя. Я понимаю, что фрау Март в Берлине действительно может быть очень большое количество, однако если сложить все детали в одну картину, во сне мне привиделась именно эта особа. Какое странное, однако, стечение обстоятельств. И еще… мужское имя на табличке. Там указан Генрих. Во сне с Мартой тоже был Генрих.
— Здравствуйте. — Громко крикнул я.
Стоять столбом можно сколько угодно, толку от этого не будет. У меня времени не сильно много. Надо очаровать дамочку, снять жилье и еще каким-то образом оказаться в ресторане.
— Здравствуйте. — Сухо ответила фрау Марта.
Похоже, гостям она не сильно рада. Я бы даже сказал, наоборот. Такое чувство, будто ее напрягает сам факт, что ей пришлось выйти на улицу.
Любопытно, но фрау не выглядела настороженной или удивлённой моим появлением. Оно ее слегка раздражало. Это –да. Она была уставшей, измученной, грустной. Тоже — да. В остальном же, дамочка казалась вполне спокойной.
Ну… Со спокойствием ей, конечно, скоро придётся распрощаться. Просто она еще не знает, какое счастье ей привалило.
— Я бы хотел узнать насчет комнаты. Говорят, вы сдаете? Мне очень нужно снять жилье. — Перешел я сразу к главное теме разговора.
Фрау Марта молчала, вперевшись в меня своим взглядом. Между прочим, это был первый раз, когда я понял значение слова «впериться». Такое чувство, будто ее глаза буравили мою физиономию, упорно стараясь проникнуть куда-то вглубь моей же черепной коробки. Даже стало неуютно под этим взглядом.
— Проходите. — Коротко бросила немецкая Шапокляк, а потом развернулась и вошла в дом. Не оглядываясь.
— Отлично. А калитку открыть? — Поинтересовался я у самого себя. Очень странная, конечно, особа.
Во сне она выглядела более счастливой и жизнерадостной. Марта из воспоминаний деда словно искрилась позитивом. Чего уж там не понравилось Алешиным родителям в той встрече, не знаю.
Сейчас же у женщины явно имеются проблемы в плане отношения с социумом. Она прям вот откровенно демонстрирует здоровый пофигизм. Ей все равно, что подумают люди. И никаких уточняющих вопросов. Сразу в дом зовет. Может, явился плохой человек. Хотя, с другой стороны, злодеи вряд ли звонят культурно в звоночек.
— Так… Ну ладно. — Снова сказал я сам себе
Затем подумал буквально секунду и решил, что на сумасшедшую эта фрау вроде не похожа. Раз велела идти за ней, значит тут должно быть открыто.
Я резко толкнул калитку, створка с тихим скрипом распахнулась. Буквально пара минут потребовались мне, чтоб быстро пересечь дворик, подняться по ступеням и войти в дом.
Первая мысль, которая пришла в голову, когда оказался внутри: вообще, конечно, жилище у меня будет весьма уютное. Это стало понятно сразу и не могло не радовать.
На первом этаже располагались две комнаты. Первая комната — столовая, соедененная с небольшой кухней. Вторая — гостиная. Обстановка выглядела очень симпатично. В столовой я заметил круглый стол, несколько стульев вокруг него, буфет и высокий шкаф, за стеклянными дверьми которого виднелись различные сервизы.
В гостиной самым большим достоинством оказался камин. Он занимал дальний угол комнаты. Напротив
