Наследник (СИ) - Седых Александр Иванович
— А наземная техника также заметна?
— С включённым двигателем — да, но вот холодное железо мало отличимо от фона. Однако рядом с техникой всегда суетятся солдаты, а уж человеческие тела в инфракрасном спектре зримо выделяются на местности.
В полевом штабе за развёрнутой на столе картой уже стояли командиры танковых, артиллерийских, авиационных и пехотных частей. После знакомства маршала с командным составом «красных», приступили к обсуждению плана ночной атаки на полевые позиции «зелёных». Однако большую часть времени провели не за раскрашенной красными стрелами топографической картой, а рассматривая местность на фотоснимках аэроразведки. Изображение с кадров фотоплёнки проецировалось на растянутую на стене простыню. Карпин руководил действиями офицера связи, работающего с фотопроектором, при этом концом длинной указки водил по чёрно–белым изображениям укреплений оборонительной линии противника. После постановки боевой задачи, обсудили и условности организации учебного боя: окопы обозначены вспаханной плугом полосой земли; головы вражеской пехоты выполнены из обрезков фанеры, воткнутых в импровизированный бруствер; макеты танков собраны из толстых железных листов, пушки деревянные, фанерные планеры будут изображать вражеские самолёты, артиллерийский огонь должен вестись учебными снарядами с пустыми болванками, стрельба из противотанковых ружей — стеклянными пулями.
— Стеклянными? — удивился необычному новшеству маршал.
— Стеклянные дешевле бронебойных, — пояснил Карпин, — и не наносят повреждений корпусу танка. Ведь противотанкисты будут бить в упор по бортам Т-34.
— Хорошо хоть не по лёгким танкеткам лупите, — проворчал маршал. — Кстати, я знаю, что вы переоборудовали переданные вашей армии тысячу устаревших танков.
— Да, пока наша армия ещё не укомплектована новыми средними танками, мы попросили у командования старые модели лёгких танков, отремонтировали на заводах за счёт Парагвая и установили на них модернизированные башни с современным электроприводом. Вместо старых пушек, в башню разместили двадцатимиллиметровые автоматические с удлинённым стволом и большим углом его возвышения. Теперь «старички» могут бить не только вражеские танки в борт, но и низколетящие самолёты сбивать, да и пехоте больше достанется.
— А ночниками тоже оборудовали?
— Только советскими моделями с инфракрасными прожекторами, — подтвердил Карпин. — На наших Т-34 такие используют стрелок–радист и водитель.
— Сразу оба? — удивился Тимошенко.
— Водитель видит отображение экрана прибора в зеркале трубы перископа, совмещённого с ночным прицелом пулемёта. Обзор возможен лишь по ходу движения танка, как видит дорогу водитель в свете обычных фар. Командир машины через свой прибор пассивного типа тоже видит подсвеченную инфракрасным лучом дорогу, но имеет возможность и осматриваться далеко вокруг. Подвижный объектив прибора ночного дальновидения расположен на башне танка и ещё используется в качестве орудийного прицела. Изображение нечёткое, но, к примеру, вражеский танк, с работающим двигателем, отлично заметен даже с километровой дистанции.
— Для прицельного огня танку дальше и не надо, — удовлетворённо кивнул Тимошенко и решил уточнить ещё одну деталь операции: — А как вы рассчитываете проводить фланговый удар через минное поле?
— Пустим впереди танковой колонны «черепаху», — применил непонятный маршалу сленг казачий генерал. Пришлось разъяснять: — Мы переделали несколько тяжёлых танков Т-35 под машины минного разграждения. Почти десятиметровая длина его корпуса позволяет легко преодолевать рвы. Сняв с танка все орудийные башни, убрав боекомплект и лишний запас топлива, а также сократив экипаж с десяти человек до двух, мы поместили в корпус второй двигатель, увеличив мощность машины. Эти изменения позволили прикрыть низкий силуэт корпуса с боковых проекций и по фронту дополнительным слоем, наклонно установленных, броневых плит, придав ему вид панциря черепахи. Впереди к танку подцепляется минный трал из блока железных катков, закреплённых на раме, подпрыгивающей при подрыве мины под катком. При преодолении полосы минного заграждения, танк разбрасывает перед собой дымовые шашки, скрываясь от огня противника. Продвигаясь вперёд, он оставляет за собой след из рассыпанного мела, а ночью обозначает путь светом тлеющих прогоревших шашек. Прорывающуюся машину прикрывает огнём колонна танков, следующая за дымящей «черепахой».
— И получается? — прищурив глаз, глянул на парагвайского новатора маршал.
— Сами сегодня убедитесь, — улыбнулся Карпин. — Ведь противотанковые мины будут настоящие.
— Как тут у вас всё серьёзно, — опять уважительно покачал головой Тимошенко.
По окончанию совещания, командиры поспешили к своим частям. А Тимошенко шёпотом задал Карпину терзающий его вопрос:
— А товарищ Сталин следил за ходом обсуждения операции?
— Во всяком случае, трансляция в Москву велась, — пожал плечами Карпин и обернулся к офицеру связи: — Лейтенант, канал обратной радиосвязи с верховным главнокомандующим уже налажен?
— Так точно, товарищ генерал–лейтенант. Чувствительный микрофон громкой связи включён, можете говорить.
— Оставь нас одних, — решил засекретить беседу с вождём генерал.
Когда за лейтенантом закрылась дверь, Карпин повернулся лицом к вмонтированному в стену объективу телекамеры, находящейся в соседнем помещении.
— Товарищ Сталин, разрешите доложить обстановку, — вытянулся по стойке смирно генерал–лейтенант.
После некоторой паузы из динамика рации раздался чуть искажённый эфирными помехами голос вождя:
— Я в курсе происходящего, товарищ Карпин, — хорошо работаете, профессионально. А вот к товарищу Тимошенко у меня есть вопросы.
— Слушаю, товарищ Сталин, — шагнул вперёд маршал и встал тоже по стойке смирно.
— Вы, товарищ маршал, уже видели фотоснимки с условной гибелью на поле аэродрома всего своего штаба?
— Ещё нет, товарищ Сталин, — смутился Тимошенко от столь оперативной передачи данных в штаб.
Очевидно, Сталину понравилось, как возможно почти мгновенно передавать в Москву не только телевизионную картину происходящих за тысячу километров событий, но и информацию в виде фотографий. Телевизионный канал позволял почувствовать себя, в какой–то мере, подобным всевидящему богу. Вождь уже успел осмотреть расположение войск с высоты, недоступной даже птицам. Затребовал в руки фотоснимки с истребителя, который атаковал московский самолёт. По запросу даже копию лётной карточки дерзкого молодого пилота «Аэрокобры» получил, пока наблюдал за совещанием в штабе армии.
— Попросите товарища Карпина размножить фотографии и раздать всем условно убитым штабникам. Пусть поместят в траурную рамку и держат на рабочем столе, как напоминание о своей халатности. — Сталин сделал паузу, пытаясь подобрать подходящие слова, чтобы выразить возмущение. — Выстроились на поле, как королевские пингвины в зоопарке! Вы не на парад отправлены, а на военно–полевые учения. Товарищ Тимошенко, проследите за сменой формы на полевую и более ответственно относитесь к проведению боевых маневров. Как вы уже заметили: у парагвайских товарищей всё поставлено серьёзно. Прошу вас соответствовать и делать выводы из увиденного.
— Слушаюсь, товарищ Сталин.
— Что комиссия генштаба думает о распространении на другие военные округа опыта фотофиксации результатов воздушных атак?
— Полезная методика, — кивнул Народный комиссар обороны. — А главное — выпуск простой фотоаппаратуры, в отличие от специфических теле и радиоприборов, возможно быстро наладить на базе советских заводов.
— Отправьте заказ немедленно, а на первое время возьмите несколько комплектов фоторужей у генерал–лейтенанта Карпина. Заодно попросите откомандировать истребительное авиазвено лейтенанта Покрышкина в Западный военный округ, пусть парагвайские орлята сразятся с опытными советскими соколами. — Ворчливо приказал Сталин, хотя в душе ему очень импонировал факт, что лётчиком–асом на «Аэрокобре», атаковавшей МиГи, оказался молодой советский лейтенант, а не парагвайский ветеран. — Посмотрим, как себя покажет новомодная заморская техника в бою с проверенными временем моделями самолётов. Фотофиксация побед не позволит командованию подсуживать поединки.
