Экспедиция (книга 3) - Игорь Павлов
Кое–как пошёл дальше. К счастью, с каждым шагом всё легче. И вот я уже силу чувствую в мышцах особую и, наконец, чую связь с Медведем, который, похоже, тихонько стал пробуждаться. Вскоре руки начинают чесаться кого–то убить, сердце долбит, как бешеное, а в груди просыпается животная ярость. Будто та волна боевая ещё не схлынула, а теперь и вовсе накрыла меня тёпленького с головой.
Встаю перед Медведем своим. Могучим бордовым исполином с четырьмя крыльями, турбинами мощными, руками человеческими и клинками острыми.
— Ну здравствуй, друг мой верный, — шепчу, и мурашки по коше.
Медведь с тонким гулом раскрывает кабину приглашающе по воле моей мысли, словно живой и самый верный друг. Всё было будто сто лет назад.
Всё было будто вчера.
До последнего не верилось, что мне оказано столь высокое доверие. Пока не влез в кабину Медведя. Мысль промелькнула, что я могу просто отсюда сбежать, и никто меня не удержит и не догонит. А следом пришла и другая.
Теперь подводить Небесную никак нельзя.
В ангаре я пробыл дольше всех, потому как мне пришлось немного поумерить пыл. Новый контакт с мехаром вновь чуть не унёс моё сознание куда–то к звёздам. Слишком долгое отсутствие связи дало о себе знать, меня чуть не вывернуло завтраком в кабину.
Еле отдышался. А следом и сознание приняло новое восприятие мира.
— Андрей, всё в порядке? — Раздалось в эфире от Зотова с заметным беспокойством. — Слышишь меня?
Похоже, он уже какое–то время пытается до меня достучаться.
— Да слышу, слышу, — отвечаю негромко. Но даже так выдаю, что тяжело мне было.
— Вот как знал, — усмехнулся в ответ, намекая, что и раньше подслушивал. — Догоняй по радару, тут недалеко.
— Я тоже подлетаю, — раздаётся голос с помехами от Небесной в эфире. — Андрей, ты как?
Столько заботы в голосе от неё я ещё не слышал.
— Пойдёт, Насть, — ответил, как есть.
И понял вдруг, что назвал её по имени, как самую близкую подругу. Потеплело на душе. Помню ведь, отец её так и называл. Вот почему они всегда смотрели так необычно друг на друга…
Могучим исполином я вышел из ангара и щедро дал тяги сразу в четыре турбины, чтобы взмыть в воздух как можно скорее и показать этим гвардейцам, кто здесь хозяин неба.
Вот это загалдели сразу в эфире, заметив мои выкрутасы!
— Вот и как тебя догнать, а? — Ворчит Зотов и сам же посмеивается.
Полигону конца и края нет. Здесь хоть из орудий стреляй. Гектары леса в конце его просто выкошены нещадно. А там дальше ещё и пригорки, всё в землю вгрызается.
На огромном поле из низин и холмиков солдатики из батальона обеспечения уже заканчивают выставлять брёвна, выполняющие роль мишеней. Но Зотов гонит новобранцев сперва на полосу препятствий, где над канавой огромной наварен массивными балками целый лабиринт. Часть конструкций из дерева, часть из кирпича, множество следов неудачных попыток, выраженных в разрушениях и скором восстановлении подручными средствами. Проволокой, деревом, цементом.
Боязно стало, сам здесь не пройду.
Но Зотов в эфире зазывает оказать им честь, и уже не отвертеться тем, что не слышу!
Хорошо, что майор первым проходит, показывая, где, как преодолевать. А то я собрался уже на турнике склёпку исполнить и в тоннель пролететь, сгруппировавшись. Вот только крылья было бы жалко.
Оказалось всё намного проще. Задача не сломать свои крылышки, кое–где пройти, кое–где пролететь короткими рывками. Местами с разбега проскользнуть по воде, в гору подняться, втыкая клинки и не задействовав при этом турбин. Кто эту ерунду придумал? Явно Зотов.
Он и проходит полосу препятствий отточено и выверено за семь минут, зацепившись лишь раз крылом и погнув его немного.
Вторым иду я, поначалу осторожничаю, заново привыкая скорее к динамике машины. А затем начинаю уже изгаляться с выкрутасами. В итоге прохожу в полтора раза быстрее.
Новобранцы в восторге. Зотов молчит.
Полдня гвардейцы проходят эту несчастную полосу. А я с Небесной отрабатываю выпады на брёвнах. Удивительно, но по скорости наземных атак она нисколько не уступила мне. А в точности и превзошла.
Списываю на то, что только сел в меха!
Вероятно, чуяв, что злюсь, принцесса только посмеивается.
После тренировки на полигоне все возвращаются в ангар. И собираются на обед по распорядку.
Наша столовка в том же ангаре, только в смежном небольшом помещении. И едим мы, похоже, позже десантников. Когда вышли на улицу взмыленные и уставшие, их неровный строй, который вернее будет назвать толпой, возвращался в казарму, шествуя впереди нам наперерез.
Увидев нас издали, Колчак демонстративно стал считать.
— Раз, раз! Раз, два три! В ногу!!
В ответ братцы громко заржали и побежали в ангар, нарушая строй.
Будто не замечая бардака, принцесса с майором продолжили шептаться, удалившись от новобранцев метров на десять. А я наоборот пошёл позади, чувствуя, что они как раз обо мне и шушукаются.
Корнеты все тоже, некоторые удержаться не могут и оборачиваются на меня посмотреть, пока есть возможность поближе.
Но в столовке такая возможность ещё лучше, ибо мы за один длинный стол и садимся трапезничать. Принцесса во главе стола, Зотов перпендикулярно ей по правую руку. Я напротив, тоже во главе, так вышло.
Солдатик живенько еду по тарелкам раскладывает с пылу с жару. Непривычно видеть принцессу в форме её великолепной, со штанишками белыми в обтяжку, погонами золотыми генеральскими теперь да волосами светло–русыми, вьющимися красиво, с нами, простыми, невзрачными офицерами.
Но, похоже, Анастасии на все предрассудки плевать, она делит военную пайку с простыми офицерами. На тарелке у неё нет шикарных и дорогих блюд. Суп, картошка и жаркое из курицы, компот и хлеб чёрный.
В заключение обеда повар, вероятно, всё же не вытерпел и блинов принёс лично, да ещё варенья яблочного, сметаны и мёда.
Загалдели ребята одобрительно и лапы свои потянули к общей тарелке всё разбирать. А принцесса на это только посмеивается.
Когда видит, что я серьёзен и задумчив, подкалывает меня, хитро улыбаясь:
— Андрюш, ну скушай блинчик.
Гвардейцы на меня тоже начинают посматривать с задором.
— Есть, товарищ генерал, — выдаю с иронией и тянусь к тарелке, где уже на донышке.
— Два, — добавляет принцесса.
— Так точно, — бурчу,
