Civilization - Виктор Коллингвуд
И мы встретились.
* — SABU MIN — «спасите» на эсперанто — прим.
Глава 4
Это произошло на 46-й день после Сдвига. В тот день, с утра я вместе с Климом Егоровичем, как обычно, попытался поймать какие-нибудь радиосигналы. Ничего не обнаружив, мы сами отправили в эфир сообщение с координатами нашего убежища, как делали каждый день.
Затем после завтрака я вместе с другими хуторянами отправился готовить арыки для полива овощей. Мы посадили уже примерно с полгектара на берегу озера за дамбой, и готовили систему полива. Как объяснил хозяин, воду мы должны будем забирать из озера через трубу-сифон, она пойдет самотеком, питая посадки овощей, расположенные ниже уровня воды в озере. Без полива что-либо вырастить тут было невозможно.
Непривычный к физической работе, я вскоре остановился на отдых. Опираясь на лопату, я рассеянно протирал очки, залитые по́том со лба, да глазел на пирамидальные тополя, высаженные вдоль дамбы. И тут я даже не заметил, а как будто шестым чувством ощутил в небе какой-то объект.
Торопливо надев очки, я пригляделся. Крохотная красно-белая точка становилась все крупнее.
— Смотрите, — прокричал я, показывая рукой на спускающийся объект. — Это что, ракета?
Да, это была она. Бросив работу, мы заворожённо наблюдали за её приближением, пытаясь рассмотреть очертания. Это явно не был метеорит или ещё что-то природного происхождения, нет, это был явно рукотворный, сотворённый разумными существами артефакт!
Ракета — а это точно была она, — приземлилась в поле примерно в километре от хутора, недалеко от места, где мы копали землю. Побросав лопаты и кирки, мы все бегом устремились к ней.
Я далеко опередил остальных, но когда мне до ракеты было уже не более двухсот метров, внезапно она стартовала вверх. Мощные клубы пыли и дыма окутали ее, продолговатый серо-стальной корпус вертикально рванул от земли. Задыхаясь от бега и отчаяния, я остановился, провожая ее взглядом.
Подбежал Виктор, за ним — Клим Егорович. Мы вместе, уже не торопясь, осторожно пошли к месту приземления корабля. Как бы то ни было, главный ответ мы получили — мы явно не одиноки в мире. Где-то еще есть люди, обладающие техникой высокого уровня. Возможно, все не так плохо, и нормальная жизнь восстановится уже через несколько лет!
На месте приземления догорала сухая трава. Глубокие вмятины от посадочных аутригеров показывали нам размеры корабля — и они были немаленькие. Но главное лежало в центре посадки. Это был продолговатый цилиндрический контейнер длиной примерно 6 метров и около 3 метров в диаметре.
Мы подошли и осматривали его, опасаясь зайти внутрь посадочного круга — слишком там было горячо.
Что это такое? Гуманитарная помощь? Спасательный набор? Система связи? А может быть, мы вообще не имеем к этому отношения — просто ракета приземлилась там, где ей нужно, разместила какой-то маяк или что-то подобное в интересах военных или аэрокосмического агентства, да и улетела прочь.
Но, по крайней мере, оставленный цилиндр не собирался ни улетать, ни закапываться в землю, — он просто лежал на черном от копоти грунте.
Оставив меня у места приземления, Клим Егорович пошел в сторону хутора.
Цилиндр остывал, жар от земли уже не обжигал лицо, и я смог подойти к нему ближе. Высокотехнологичное изделие из серого металла, вполне человеческое с виду. Он лежал на покатом склоне так, как есть, очевидно, будучи не приспособлен для неровных поверхностей. Странно.
При моем приближении цилиндр негромко загудел, и в его торце обнаружился люк из трех сегментов, открывая повторный проход внутрь. Там, в полутьме, охваченной зеленоватым неярким светом, смутно виднелись элементы оборудования непонятного назначения, но, кажется, вполне земного вида.
Помедлив, я вошёл.
Внутри было сумрачно и тихо. После яркого степного солнца понадобилось немало времени, чтобы глаза привыкли к полутьме. Под слабым зеленоватым освещением я не сразу разглядел контейнер, напоминающий систему досмотра авиапассажиров в аэропортах, но только лежащий на боку, и рядом еще какие-то аппараты непонятного мне назначения. Опасаясь притронуться, я осмотрел аппаратуру и уже собирался выйти, как вдруг включился небольшой экран возле входа.
На экране появился подтянутый мужчина средних лет в плотно облегающем форменном костюме, напоминающем легкий скафандр. Он начал взволнованно что-то говорить, на языке, которого я не понимал. Некоторые слова были похожи то ли на латынь, то ли на испанский, но в общем речевом потоке я не мог идентифицировать этот язык ни с одним из мне известных.
Через несколько минут человека на экране появилась полная темнокожая женщина. Она говорила дольше, около 10 минут, затем запись повторилась — сначала говорил мужчина, потом женщина.
Заворожённый зрелищем, я и не заметил, что Клим Егорович и Виктор вернулись, и стоя за мной в контейнере, пытались вслушаться в речь электронных посланников.
— Что это за язык? Вы понимаете их?
— Немного. Это международный эсперанто, мы все учим его в гимназии. Валериан хорошо им владеет, а я вот в глуши все забыл!
У капсулы собрались обитатели хутора, пришедшие следом за Климом Егоровичем. Мария Афанасьевна, как оказалось, помнила эсперанто прилично, и вскоре у нас был перевод обращения.
Речь мужчины заключала в себе следующее:
«Я, полковник Алехадо, командир космического корабля 'Артемис» Международного агентства по аэронавтике и исследованию космического пространства.
Мы готовили миссию для полета к звезде Проксиме Центавра — ближайшей к солнечной системе. Наша задача состояла в доставке на орбиту Проксимы экипажа исследователей из 30 человек и их возврат по окончании исследований.
При пробных запусках гипер-ионного маршевого двигателя мы обнаружили сильнейшие искажения пространственно-временного континуума. Запуск был немедленно остановлен, но нанесенный ущерб оказался фатальным для нашей миссии и для всего человечества. Облик Земли необратимо изменился. Нам неизвестны физические основы произошедшего, но мы констатируем смещение временных и пространственных связей в широкой области. Очевидно, что Земля никогда уже не будет прежней.
С орбиты мы наблюдаем смешение геологических, климатических и демографических зон, сопровождавшее практически полное исчезновение человечества. Лишь небольшие группы людей из цивилизованных временных отрезков могут сохранить зерна цивилизации и культуры на планете. Если вы слышите эти слова — вы один из тех выживших, кому предопределена особая миссия.
Мы подготовили 30 капсул для анабиотической консервации для новой задачи на Земле. Мы разослали их с помощью спасательных шлюпок по всем континентам Планеты, чтобы выжившие и сохранившие знания о вершинах цивилизации нашего вида, смогли передать
