Рим. Распятие - Константин Томилов
–Труби безоговорочную капитуляцию!
Легко и молодо спешившийся с коня дакский царь снял с пояса длинный, богато украшенный меч и, держа его перед собой на вытянутых руках, направился к римским военноначальникам. Обойдя стоящего впереди Понтия Пилата, подошёл к здоровяку центуриону и, опустившись перед ним на одно колено, протянул ему Знак царской власти.
–Марк! Быть тебе императором! – захохотал нимало не оскорбившийся таким развитием событий легат.
–А почему бы и нет? – в тон своему командиру гоготнул центурион, оглянувшись на одобрительно посмеивающихся, признающих его безусловное превосходство офицеров легиона, решительно взял меч. Легко вытащив мелодично звенящий длинный, тяжёлый клинок и побалансировав им, положил на плечо окаменевшего в предчувствии смерти царя:
–Проверить каков он "в деле", а?… Как думаешь, Понтий?
Снисходительно наблюдающий за ним командующий лучшим легионом империи, отечески-иронично хмыкнул и пожал плечами.
–Да, да, да! – вывернулся откуда-то из-за спины легата плешивый казначей легиона, – руби!, руби! И тогда, согласно воинского устава и постановления римского сената о военных трофеях, этот меч из подарка пленного противника превратится в воинскую добычу и станет государственной собственностью!
Весь скривившийся, как от внезапно отрыгнувшейся желчи, центурион, завопил перекрывая хохот командного состава легиона:
–Блядь! Ну вот! Опять! Всегда ты весь кайф обломаешь!
Суетливо ёрзая рядом с недовольно вкладывающим меч в ножны Марком, казначей заверещал:
–Всё равно придётся сдать в казну! На нём столько драгоценных камней, что это во много раз превышает допустимый законом размер ценности подарка!
Центурион помахал рукой, подзывая одного из своих легионеров:
–Корнилий! Отдашь меч оружейнику, пусть выковыряет из него эти "блестяшки", а дырки заделает медью. Камни отдашь этому жадному жлобу, – завершил он под неистовый гогот.
Подошедший к своему лучшему командиру легат, положив руку на плечо гвардейца, провозгласил, оглядывая своих притихших офицеров:
–Клянусь Марсом! Твой бой в этой долине, Марк, прославит тебя на долгие годы!
§. 6
–Марк Валерий Валлиус! – театрально-напыщенно провозгласил римский император. Нерон весь светился от неистовой радости, как незаслуженно прославленный юнец. Выскочивший из-за своего рабочего стола "отец народа римского", задумчиво потирая нос, метался перед подошедшей к нему парой. Седые супруги обречённо-горестно наблюдали за приплясывающим, торжествующим бесом.
–У меня было столько вопросов! Но это потом… – загадочно продекламировал "артист", – многие из них разрешились во время чтения сведений о вас, добытых моими осведомителями. Ну, если с тобой всё более или менее понятно, – посмотрев на прижавшуюся к мужу женщину, – полуэллинка-полуиудейка, урождённая Феодосия, дочь Апполинария Антиохийского, финансиста, у которого одалживались не только восточные царьки, но и даже мой император-отец не раз и не два униженно клянчил у него золото. Поменявшая своё имя, при принятии христианства, на Полипофиту… Красавица… – внимательно оглядев женщину с ног до головы, – даже старость тебя не обезобразила… Но, слегка не своём уме! Придурошная! Потому что, иначе никак невозможно объяснить, с чего бы это вдруг наследница несметных богатств отказалась от всего и променяла изысканную роскошь на нищенское, бедственное существование. Но! Это для меня не загадка! Потому что моя нынешняя жена тоже иудейка, а уж какая она дура!, дебилка!, даже и говорить не хочу! Только вот есть!, есть в них что-то такое…, не знаю…, не могу объяснить…, какая-то умопомрачительная сладость, заставляющая мужика терять голову и подчиняться их воле, – остановившись перед укоризненно смотрящим на него стариком "великий трагик" продолжил, – но тебя!, тебя я понять не в силах! Потомственный римский всадник! Сын патрицианского рода восходящего к самим Рему и Ромулу! Лучший из молодых центурионов империи! Легенда! И вдруг… Дезертирует из римской гвардии, исчезает где-то среди нищего сброда восточных провинций, меняет славное имя своих предков… Ладно, хоть эти "твои братья"…, христиане, достойное воина имя дали, при этом…, как это у вас называется? – защёлкал пальцами Нерон, пыжась вспомнить.
–Крещение, – с навеянной воспоминаниями улыбкой проронил Александр.
–Вот, вот! Да! А кстати, – повернувшись к воспрянувшей духом женщине, – ты знала об этом или нет? Представляла себе хоть раз, что твой муж мог бы, запросто, стать римским императором?! И ты бы сейчас жила в холе и неге, властвуя вместе с ним над огромной империей, а не уродовалась непосильным трудом?
Озорно и весело, как подросток, рассмеявшись, обласкав, огладив своего мужа взглядом наполненных слезами серо-зелёных глаз, Полина сдавленно всхлипнула:
–Я догадывалась! – и уткнулась в его плечо, обняв что есть силы.
–О, боги, как это трогательно! – прокаркал похихикивая император, вернувшийся за свой рабочий стол и наблюдающий за прощающимися супругами презрительно скрестив руки на груди.
§. 7
—Столько усилий! Столько ожиданий! И всё впустую! Иииээх!!! – содрогнулся от бешенства наблюдающий за гибнущим Городом император, – я так ждал, что уж хоть Марк то, не обманет моих надежд! Оживёт, чтобы вернуться к своей ненаглядной! Так нет же… Что всё-таки случилось? Почему такой пожарище разбушевался? – оглянувшись на равнодушно пожимающего плечами Кассиана.
–Не понимаю. Честное слово не понимаю. Всё, вроде бы, было под контролем. С утра пятницы все тридцать отобранных нами мужчин-христиан подверглись нещадному бичеванию, некоторые из них скончались сразу же после прибивания к кресту. Затем ближе к вечеру оставшихся умертвили ударами копий. Сняли с распятий. Заставили их жён и матерей омыть их и приготовить к погребению. Потом под усиленной охраной наблюдали за сложенными в террариум трупами. Ночью с субботы на воскресенье ничего не произошло. Трупы начали пованивать разлагаясь. Да и неудивительно, такая жарища. Рано утром, на восходе солнца вдруг разом вспыхнули все бочки со смолой, приготовленные на случай, если кто-либо из оживших будет вести себя как друидские демоны. Ведь против тех бессильно любое оружие кроме огня. Я предполагаю, что это кто-то из этих христиан устроил поджог бочек. Хотя как им это удалось? Ума не приложу…
Досадливо постукивающий кулаками по парапету Нерон перебил своего начальника тайной канцелярии:
–Из огня никто из них не вылез? Точно?! Я читал, что вроде как бывало у них такое в древности, – посмотрев на отрицательно помотавшего головой Кассиана, – надо бы повторить этот опыт в их городе, в Иерусалиме… Может, поэтому, здесь не получилось… Юпитер не допустил, не позволил…
Пристрелочный 2
"Жалеть женщин и детей, плачущих от голода, – это нетрудно, это всякий умеет. А вот сумеете вы пожалеть изнывающего от скуки здоровенного сытого мужика с таким вот, – Изя показал, – половым органом?"
(Аркадий и Борис Стругацкие "Град Обречённый")
«Ну что ж, товарищ капитан-лейтенант, неплохо! Довольно таки
