Удержать престол - Денис Старый
Через три минуты Делагарди смеялся. Ему прочитали письмо а генерала сильно позабавила реакция Шуйского, который пыхтел, трясся от злости, но несвязанный и ничем не обременённый, не сдвигался с места, словно его приковали к полу.
— Ротмистр, поставьте охрану герцогу и не выпускайте его никуда, естественно, ради его собственной безопасности, — отсмеявшись сказал Делагарди.
Вместе с тем, генерал сегодня же даст распоряжение усилить бдительность и ограничить новгородцев в свободе перемещения. На улицах города станут действовать посты, на площадях будут дежурить конные французы. Не то, чтобы шведский военачальник опасался восстания или еще каких неприятностей, но, по сути, арест Шуйского — это не до конца продуманный ход, поэтому нужно готовиться к неожиданностям. Поведение Шуйского, который в последние дни только и делает, что идет на конфликт с Делагарди и демонстрирует психологическую неустойчивость, не предполагало сотрудничества. Более того, генерал предположил, что эмоции спровоцируют Василия Ивановича на неадекватные действия и поэтому, пусть отдохнет.
— Сильно роптал царь? — спросил Делагарди у ротмистра, когда тот вернулся с отчетом, что выполнил поручение.
— Кричать стал, проклинать! — спокойно отвечал офицер.
— Приведите мне посла Головина, — задумчиво сказал Делагарди.
Генерал размышлял над тем, что ему делать далее. Сотрудничество с Шуйским не удается. Много спеси у боярина, неприятие реального положения. Да, Делагарди забрал казну, что привез с собой Шуйский, но пока ее не растратил, напротив, эти немалые деньги шведский военачальник планировал вложить в войну.
Делагарди получил большие полномочия от короля, вместе с тем имея слишком много недоброжелателей в Швеции, где его, почти француза, да еще из Ревеля, не так давно ставшим шведским городом, считали выскочкой. Если получится проявить себя, многие остерегутся открывать рот. Вместе с тем, Сигизмунд вошел в стадию обостренного конфликта с Сеймом и не сможет адекватно реагировать на новое обострение продолжающейся войны.
Но был иной нюанс — это земли, которые должны отойти Швеции. Новгород уже взят, но Корела, которая, может еще больше интересна королевству, сопротивляется. Если новый царь пойдет на соглашение, то Шуйский уже не нужен. За две тысячи рублей, Делагарди прикажет отрубить голову бывшему русскому царю.
— Господин Головин, — Делагарди говорил с Семеном Васильевичем на шведском языке, так как посол не лучшим образом, но умел понимать и изъясняться на шведском. — Что вы знаете о судьбе Скопин-Шуйского? Он женат на вашей сестре?
Головин удивился осведомленности шведского генерала. Делагарди основательно подходил к своей деятельности, будь то военные мероприятия или работа на дипломатическом поприще. Кто есть такой Головин, шведский генерал узнал из разных источников, в том числе и от Шуйского. Насчет же интереса к личности Михаила Васильевича Скопина-Шуйского, то Делагарди изучал потенциальных своих противников, или, напротив, союзников. Знать о противнике все, что возможно! Это кредо Делагарди.
— Прежде чем отвечать на вопросы, господин генерал, я бы хотел понять, что происходит, — Головин с вызовом посмотрел на Делагарди.
— Хорошо! — нехотя согласился швед, протягивая письмо, которое сам час назад читал.
— Вы нарушаете договоренности. Но я понимаю, что нравоучения и призывы к верности слову, тут не уместны, царствует реальная политика. И скажу, что ваша ставка на Димитрия Иоанновича не оправдается. Я знаю наверняка, что более последовательного польского союзника, чем новый хозяин Кремля, нет. Я имел не раз разговор с Димитрием, — с чувством достоинства говорил Головин. — Что же касается Михаила Васильевича Скопина-Шуйского, то у вас неправильные данные, он еще не приходится мне зятем, с моей сестрой Анастасией они сговорены, но еще не венчаны [в РИ обвенчались в 1607 году]
— Ваш сюзерен, Шуйский, проявляет… неустойчивость и непоследовательность в словах и действиях, — сказал Делагарди и поймал себя на мысли, что по непонятной причине, он оправдывается.
Головин казался невозмутим. Он уже понял, что с Шуйским идти рука об руку — это приближаться к пропасти. Вместе с тем, чувство достоинства и верность слову, не позволяли Семену Васильевичу отказаться от некогда своего царя. И тут послу очень хотелось, чтобы образовался такой повод к, по сути, предательству, чтобы внешне сохранить честность, но убраться по дальше от Шуйского и постараться спасти свою семью.
— Вместе с тем, я прошу вас отправится в Москву и провести предварительные переговоры с царем… — видя замешательство посла, Делагарди неправильно расценил растерянность Головина. — Ну не считаете же вы, что Василий Шуйский вновь сможет занять Москву?
— Вы не поняли мое возмущение, — жестко сказал Головин. — Какое право вы, генерал, имеете, чтобы распоряжаться русским послом в угоду интересов иного государства? Нарушая обязательства, по которым именно вы должны были сопроводить Василия Четвертого Иоанновича, уничтожаете остатки чести свои, да и мои [автор исходит из того, что Делагарди в РИ действовал постоянно только соответственно национальным интересам Швеции, нарушая договоренности, пусть его и несколько предали Шуйские].
Делагарди теперь ощутил те эмоции, от проявления которых в Шуйском еще не недавно смеялся. Вот он, человек, который ему нужен. Головин идеально вписывался в план Делагарди. Именно он мог первоначально донести посыл Димитрию Иоанновичу о возможности договориться. При этом он, шведский генерал, мог всегда откреститься от переговоров, сказать, что никого из шведов не посылал к русскому царю, что придерживается взятых договоренностей, а миссия Головина — это не более, чем частная инициатива бывшего посла в Швеции.
— Какие гарантии моей безопасности? — неожиданно для Делагарди спросил Семен Васильевич.
— Так вы согласны? — недоуменно сказал генерал.
— Гарантии, генерал? Меня могут просто казнить! Или не просто… мы, русские не сильно уступаем вам в искусстве жестоких казней. Так что гарантии! — настаивал Головин.
На самом деле, Семен Васильевич увидел в предложении шведа шанс для того, чтобы спасти свою семью. Его отец Василий Петрович Головин деятельно поддержал Шуйского, являлся его казначеем, правда только получил должность и не успел ничего сделать, слишком быстро поменялась власть. Сестра Семена Васильевича так же могла попасть под опалу, в том числе из-за его, русского посла, который не оставил Василия Шуйского, даже после падения царя с Олимпа. Под гарантиями от шведов Головин может осмотреться в Москве, выполнить какое-нибудь поручение Димитрия Иоанновича, может и сложится еще жизнь и Анастасия, сестра, выйдет замуж за Михаила, который, вроде бы пленник, но какой-то странный, приближенный к царю.
— Боюсь, что гарантии Вам не понравятся, — после паузы, сказал Делагарди.
Да, Головину не понравились
