ВоенТур - Александр Айзенберг
Гремят лязгая металлом танковые гусеницы по разбитой грунтовой дороге. Двигун моего ИСа и неслышно за лязгом металла,толькоодним местомчувствуешь — танк дрожит, как живой, а если дать газу, то немного приседает на корму. Клиенты все как один повылазили на броню, глаза у них блестят, щеки у всех без исключения горят, лица возбуждены. Это вам не грязные и усталые солдаты, пропахшие потом и дымом костров,которым вся военная романтика до одного места.Эти товарищи, здесь и сейчас ощущают себя крутыми героями и реальным мужиками. И не догадываются они что армия это на девять десятых грязная и тяжелая работа и унылые будни для всех, от рядового до жены военнослужащего.
Солнце наконец-товглянуло из-за туч, и сейчас нестерпимо слепило глаза, хотя ночью опять шел дождь, и это хорошо — пыли нет, а то иногда дышать от нее невозможно, особенно в сухую погоду. Хотя нет, многие уже, кто чем начинают прикрывать лица. Даже отсюда я чувствую как у них на зубах скрипит поднятая передними машинами, не успевающая осесть пыль. Так как часть дороги уже успела подсохнуть, по крайней мере ее тонкий верхний слой, которого хватает с лихвой, чтобы осесть на нас и танк. Но это сто пудов лучше, чем сидеть внутри нагревшегося железного монстра, а летом, да на солнышке техника нагревается очень быстро. И это не только мое скромное мнение,а и подтвержденный научный факт — зеленый цвет стоит сразу за черным по способности поглощать, то есть, нагреваться от солнечного излучения. Ой не дураки немцы были, когда в смоем вермахте ввели фельдграу. Многие смеялись, мол, мундирчики мышиные… а ведь в такого цвета форме, солдату не так жарко, как в нашем хаки. А ихним танкистам не так жарко в своих танках. Но этона всякийслучай,сугубо мое мнение.
Высоко в небе, с южной стороны, появился едва заметный, похожий на серебряное коромысло, самолет. Четыре четких инверсионных следа через полнеба тянулись за ним. На таком удалении нельзя было увидеть, какой и чей это самолет может аэробус, а может и военный, хотя навряд ли — граница рядом, а сворачивать он не собирается, курс четко держит на север, к финнам, так что пассажир, стопудово.
Пока я с огромным любопытством и интересом смотрел по сторонам, что-то изменилось впереди, почувствовал это в прямом смысле своей пятой точкой, что машина стала разворачиваться вправо. Краем глазатолько успел заметить, как правая гусеница подминает траву, вминая ее в землю. Мотор танка резко набрал обороты, корма присела преодолевая небольшой боковой снос, итанк ухнул куда-то вниз. Скорость была небольшая и это нас спасло, и не только нас. Сила инерции была такова, что пролетев в полуметре от легковушки,мы с немалой дурью ударили своим «щучьим носом» в противоположный склон этого бл...дского оврага! Хорошо еще, что ствол орудия был задран вверх, по походному. Обидно было бы угробить его, воткнув его в глинистый склон, при этом — полне могло и башню с погона сор — ать. Удар был такой силы, что передок зарылся в грунт почти по башню, и только невероятным чудом орудие не черпануло стволом землю,замерев буквально в нескольких сантиметрах от склона оврага. Мотор заглох. Меня мотонуло так, что в глазах закружили ярко-оранжевые шары размером с апельсин. А крышкой люка так приложило по груди, что дышать стало трудно, дай бог чтобы ребра и хребет были целы.
Когда проморгался, то увидели следующую картину — на дне оврага, примерно по его середине на брюхо засела «Нива», а ее хозяин, еще довольно крепкий на вид старикан, копошился рядом с ней. Он похоже даже испугаться не успел от нашего внезапного появления. Нарубив или наломав в окрестных кустах веток, хотя скорее всего первое, так как для этого легко можно было использовать лопату, которая в данный момент была у него в руках, он пытался затолкнуть эти ветки под колеса своей машины, но судя по всему неудачно. Коля осторожно попробовал сдать назад, но гусеницы только исколошматили всю траву. Танк опасно повело в сторону от «Нивы», от этого он толькоокончательно сел на брюхо и замер. С минуту еще бессильно вращались ведущие колеса, скребли по вырытым колеям траки.
Я подал, казалось бы уже давно забытую команду: — Мотор — стоп! Механик — на месте.
— Привет отец, — окрикнул я незадачливого водителя — я смотрю ты тут крепко засел, помощь нужна?
Старик внимательно меня осмотрел, особенно, как я сам капитально засел и только потом ответил.
— И ты будь здрав, от помощи конечно не откажусь, да только как ты мне поможешь, если сам тут на брюхо сел?
— Не боись отец, и меня сейчас вытащат и тебя.
На краю оврага показалась БТС, в сам овраг она съезжать не стала, а опустила и уперла в землю бульдозерный отвал. Ребята стали разматывать лебедку и скоро зацепили тросами мой ИС. Лебедка закрутилась в обратную сторону, тросы натянулись и танк медленно, но верно стал выползать назад. Колян снова завел двигатель и очень осторожно, включив заднюю передачу стал помогать вытягивать танк из оврага. Скоро мы были снова на верху, а дед с любопытством следил за всеми нашими действиями. Поднявшись со мной наверх, он оглядел нашу колонну и полюбопытствовал: — Сынок, куда это ты со всей этой техникой едешь?
— На полигон отец, ты не переживай, сейчас мы и тебя вытащим наверх.
Тут ведь какое дело, пенсионеру этому тоже на другой
