Воздушные фрегаты-4. Гросс - Иван Оченков
— Я запомню ваши слова.
— Вот и славно. Мы ведь можем сотрудничать, а можем и создавать друг другу проблемы. Только зачем? Уверен, что все вопросы решаемы, и при том к взаимному удовлетворению сторон. Вы только вступаете в большую политику. Здесь свои правила. Вы очень юны и совсем не знаете жизни. Прислушайтесь к советам старших, и все будет отлично. А теперь мне пора, так что позвольте откланяться.
— Всего доброго!
Дождавшись, пока дверь за очередным посетителем закроется, Март негромко произнес себе под нос:
— Далась им моя молодость. Да и повторяться этому «банкстеру»[1] было излишне, смазалось впечатление. Вот пусть и думают, что я жизни не знаю. Образ брутального провинциала и рубаки-рейдера сейчас весьма кстати. Они ошибаются в оценках моих знаний и возможностей, что ж, тем лучше. Обязательно отыграю им обратку. Но каково. Сначала нищий делопроизводитель, следом олигарх… Кто следующий?
Обычные люди, будь они хоть трижды одаренными, ходят в клубы, чтобы отвлечься от повседневных дел, отдохнуть душой и расслабиться под модный джаз или бокал хорошего коньяка. Гроссы, в общем, тоже не чуждались ничего человеческого, и потому тем же вечером господин Поляков отправился на Дворцовую набережную.
Обмениваясь ни к чему не обязывающими улыбками и приветствиями со знакомыми, он занял свое обычное место, неподалеку от сигарной комнаты. Сам Александр Лазаревич не курил, но запах элитного табака, а другого в этом собрании не употребляли, ему нравился. Терпкий аромат помогал сосредоточиться перед тем, как принять важные решения.
Чтобы другие не мешали, банкир попросил принести ему газету, но на свою беду не указал какую, и в этом была ошибка. Лакей подал ему «Санкт-Петербургские ведомости», где на первом же развороте красовалась не слишком похожая на оригинал фотография юного Колычева, а под ней большая статья, посвященная его вступлению во владение наследством. Упоминалось в ней и о начале сенатской карьеры молодого аристократа.
— Нет, каково? — громко спросил смутно знакомый господин в пенсне. — Вам тоже нравится? Без году неделя в столице, а все о нем только и говорят!
«Коммерц-Советник Петровский, сильный одаренный, давно домогается статуса гросса, но капиталом не вышел, — подсказала натренированная память».
— А вы что по этому поводу думаете, Николай… Михайлович?
— Да как вам сказать, Александр Лазаревич, — пожал плечами купец, явно польщенный, что его помнит такой человек. — Юноша он, несомненно, не без способностей, но главное не в этом.
— А в чем же?
— Любопытно другое, кто за ним стоит.
— Кажется, это совсем не тайна, — скупо улыбнулся банкир.
— Вы о Сикорском? Ну, даже не знаю. Я, некоторым образом, немного знаком с Игорем Ивановичем, но, по моему мнению, такая интрига вовсе не в его стиле. Шутка ли, Самого вокруг пальца обвести!
«Тем не менее, с подрядами вас глава клана авиаторов прокатил, — подумал про себя Поляков, — хотя да, прокрутить подобный кунштюк под носом императора Сикорский вряд ли решился».
— И кто же, по-вашему, может стоять за нашим юным дарованием?
— Зимин!
— Кто?
— Опекун Колычева.
— Вы серьезно?
— Более чем. Вы помните недавний кризис на бирже после поставки крупной партии редкоземельных металлов?
— Это вы про то, что поставлено через Забайкальское войско? — уточнил банкир. — Да, я в курсе подробностей. Но там все чисто, да и новых поступлений не ожидается. Канал надежно перекрыт японцами…
— Как знать, как знать. Но, если помните, то атаманом этого войска состоит генерал Зимин — старший брат этого самого опекуна. И если с этой стороны посмотреть, то в этот раз они явно сыграли на повышение и сорвали джек-пот!
— А ведь и верно, — задумался Поляков, немного досадуя, что не обратил внимание на такое совпадение. — Но ведь он, сколько я помню, не одарен?
— Тут вы правы, — сокрушенно вздохнул коммерц-советник. — Простецам не следует занимать столь важные посты.
— Насколько я помню, эта должность выборная.
— Да, такие уж у нас законы. Но к чему, я вас спрошу, это привело? Из-за безрассудной политики его величества одаренным, не побоюсь этого выражения, на шею сели! Сколько можно терпеть!
— Да-да, понимаю ваше возмущение, — спокойно и даже холодно ответил гросс, — но всему свой срок.
— Кхм, — едва не поперхнулся купец, — я вижу, вы заняты, не буду мешать… — и предпочел отойти в сторонку, присоединившись к другому кружку общения.
Отделавшись от несколько навязчивого собеседника, Поляков углубился в размышления. Этот день принес много новой и весьма полезной информации. Торопиться с выводами и действиями было не в его правилах. Все это следовало тщательнейшим образом обдумать, прежде чем предпринять следующие шаги.
[1] банкстер (слово, образованное от соединения терминов банкир и гангстер)
Глава 5
Быть подростком вообще непросто, а уж наследником престола и подавно. Вокруг множество людей, не сводящих с тебя глаз, и далеко не всегда эти взгляды доброжелательные. Жизненного опыта еще нет, гормоны бушуют точно так же, как у простых смертных, а подсказать или поддержать в тяжкую минуту некому, потому что у принцев не бывает друзей…
Такие мысли нередко посещали цесаревича Николая, в особенности после общения со сверстниками. Большинство из них принадлежало к самым знатным родам империи, а некоторые даже приходились ему родственниками. Как, например, князь императорской крови Сергей. Серж, как его называли в семье, весьма рано обнаружил Дар и, хотя пока еще не достиг больших высот, чрезвычайно гордился этим. Кроме того, кузен частенько становился первым в учебе и спорте, отчего его самомнение поднималось на недосягаемую высоту.
Вот и сегодня, во время занятий теннисом, все больше входившим в моду среди питерской молодежи, он с легкостью обыграл всех своих соперников и искал новую жертву.
— Ник, не хочешь присоединиться? — спросил он у цесаревича, помахивая в воздухе ракеткой.
— Нет настроения, — буркнул принц.
— Жаль. Тебе бы не помешало немного побегать.
— Не люблю закрытые корты, — поморщился Николай.
