Стоп. Снято! Фотограф СССР - Саша Токсик
Замутить схему частного предпринимательства? Насколько я помню, в советское время за это могли и к стенке поставить, если в "особо крупных размерах". А если по мелочи, то закроют годика на два. Не хотело советское государство, чтобы его граждане богатели.
Единственный мой талант — это фотография. Тут я действительно силён, без ложной скромности. Но как убедить в этом окружающих? Фотограф, это прежде всего имя. "Личный бренд", как сказали бы в двухтысячные. А мне семнадцать и в моих успехах не уверены даже одноклассники.
Поэтому я и вылез вперёд во время фотографирования в школе. Не та у меня профессия, чтобы в тени отсиживаться. "Скромность, это дорога в неизвестность", как говорила одна моя коллега из будущего. Там мелькнул, здесь засветился… уже заметили, запомнили, в следующий раз пригласят. Путь наверх состоит из крохотных ступенек. Я не гордый, я трудолюбивый. Я не поленюсь наступить на каждую.
Мечтая о том, как я фотографирую Марину Влади и Барбару Брыльску в Кремлёвском Дворце Съездов, я устроил своё тело между выбоинами продавленного панцирного матраса и провалился в здоровый юношеский сон.
* * *
ТРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРР!!!!!
Вот сволочь окаянная! Кто ж тебя поставил на такую рань?! Я и поставил? Я что пьяный был вечером?
С такими мыслями я шарю ладонью в поисках тумбочки со смартфоном и не нахожу ни того, ни другого. Не открывая глаз опускаю босые ноги на пол, и вместо привычного ласкового паласа чувствую пятками холодные доски. Твою мать! Обычный механический будильник надрывается с … шкафа. "Я-вечерний" был безжалостен к "я-утреннему", и чтобы снять эту отвратительно дребезжащую штуковину, мне надо пододвинуть табуретку и залезть на неё.
Проделав это, я окончательно просыпаюсь. На часах шесть тридцать. Натягиваю на себя сомнительного вида шорты, майку, знаменитые кеды "два мяча" и выхожу на пробежку. Утренняя прохлада бодрит, лучи невысокого солнышка оставляют красивые розоватые тени. При таком освещении очень красиво смотрятся обнажённые модели. Необнажённые тоже, неплохо, но с первыми работать интереснее.
Так, не будем отвлекаться, а то организм чересчур бурно реагирует на такие мысли. Сейчас у нас по плану спорт. Выхожу за калитку, делаю несколько энергичных взмахов руками, чтобы вдохнуть полной грудью, и не спеша стартую.
Укреплять организм Алика я начал с бега. Во-первых, для этого не требуется никакого инвентаря, кроме ног и дороги. Можно бегать хоть босиком. Особенно в юности, пока проблем с опорно-двигательной системой ещё не накопилось.
Бег прокачивает не только ноги, но и всё тело, включая руки и плечи. Он улучшает выносливость и способность долго совершать ритмичные движения, что особенно ценят в мужчинах девушки.
И, наконец, от бега вштыривает не хуже, чем от наркоты, только легально и безвредно.
Вот только какой дурак решил, что кеды — спортивная обувь? Резиновая подошва не гнётся. Ноги не дышат. Одна радость, что на камень не наступлю голой пяткой.
Интересно, легендарные "адидасы" в Стране Советов уже начали клепать? Знаю, что в Афгане в них даже десантура переобувалась, потому что в кирзачах по горам лазить невозможно, а берцы ещё не появились. Даже если есть, так просто их не достать. А у фарцовщиков стоят, небось, не меньше нашего с мамой дома вместе с огородом. Так что, закатай губу Алик и воспитывай характер.
В уши не долбит бодрящая музыка. Ласковый голос виртуального тренера не нашёптывает пройденное расстояние и среднюю скорость. Зато воздух вокруг чистейший. Нет в нем ни смога промышленных гигантов, ни выхлопных газов от личного и общественного автотранспорта. Проехал мимо ГАЗон, гружёный молочными бидонами, и снова тишина. Только кузнечики стрекочут, петухи орут, да соседи, завидев меня, переговариваются.
— Куда это Алик припустил?
— На электричку, видать, опаздывает!
— А в трусах чего?!
— Вот ты дура! Понятно же, что проспал и одеться забыл!
— Сам ты, старый пень! Кто ж его в трусах в электричку-то пустит?!
— Эй, Алик! Станция-то в другой стороне!
Я наивно решил, что в половине седьмого утра Берёзов будет мирно спать, и я пробегусь по улицам посёлка в гордом одиночестве. На самом деле, для селян это был пик активности.
Одни в характерной позе "раком в борозде", пропалывали огороды, чтобы успеть до полуденного зноя. Занятие это было исключительно женским, и некоторые приподнятые попы были очень даже ничего. Другие выгоняли из калиток коров, чтобы присоединить их к общему стаду. Третьи развешивали на верёвках бельё, которое уже когда-то успели постирать. Жизнь бурлила, и я вбежал прямиком в её водоворот.
Обсуждения и выкрики я гордо игнорирую, но через несколько кварталов мне приходится остановиться.
— Альберт, ты куда это в таком виде?
— Пробежка у меня, Ульяна Дмитриевна, — топчусь на месте, чтобы не сбить темп. — Не читали в журнале "Здоровье"? "Бег трусцой — будущее массового спорта" статья называется. В здоровом теле — здоровый дух!
— На самом деле, одно из двух, — хмуро парирует моя классная руководительница, и по совместительству учительница русского и литературы. — Лучше бы ты с таким энтузиазмом к экзаменам готовился.
— А они когда? — искренне удивляюсь я.
Честное слово, я думал вся эта мутотень со "школьными годами чудесными" уже позади.
— Ну вот, глупеешь на глазах, — заявляет она, — послезавтра первый экзамен. Сочинение.
Новость убивает меня наповал. Да я последний раз ручку в руках держал, когда в паспорте расписывался! Запятые расставить могу, только когда Ворд зелёненьким подчёркивает. Вот тебе и подарки судьбы.
— А бегать на стадионе надо, — добивает меня она, — в специально отведённое для этого время.
— Не люблю по кругу бегать, — отвечаю, — я же не лошадь на карусели.
Классуха недовольно поджимает губы. Может я, конечно, зря ей так. Но ещё с собственной школы терпеть не могу таких людей, которые лезут в каждую бочку затычкой. Вчера перед целым классом лепетала "ребята-ребята…", а отдельно взятого отличника строить пытается.
— Хорошего дня! — широкой улыбкой пытаюсь сгладить ситуацию, но училка только сухо кивает в ответ.
Сама мысль об экзаменах повергает меня в уныние. Выпускники школы даже в те консервативные времена старались не задерживаться возле родных гнёзд. Москва уже активно выкачивала со всей страны пассионариев, а областные, краевые
