Позывной "Хоттабыч" 3 - lanpirot
«Только бы хватило Энергии… - мелькнула мысль. – Только бы хватило…»
Закатав рукав подрагивающими от недостатка сил руками, азиат воткнул толстую иглу Пранотрансфузера в собственное предплечье и, совершенно ослабнув, опустился на пыльный каменный пол пещеры. Кристалл заполошно заморгал, переливая остатки Жизненной Энергии в обессиленное тело диверсанта. Руки тибетца мгновенно перестали дрожать, тусклые глаза заблестели, а из его груди вырвался вздох облегчения – Энергия в кристалле-накопителе еще оставалась. Немного, но её хватило, чтобы затянуть прореху в Тонком Теле, нанесенную нечистым Духом. Кристалл мигнул еще раз и потух – закачанная в него Прана закончилась. Слишком много Жизненной Энергии потратил диверсант, нарезая без устали круги возле городских стен Абакана. Но самое главное сделано - в ближайшее время он не умрет от истощения.
Продев руки в лямки, азиат закинул вещмешок за спину и, подволакивая ноги и загребая пыль, потащился вдоль четко прослеживаемых следов. Где-то там, в конце темного коридора, падали на стену какие-то светлые мерцающие блики, словно отсвет горящего пламени. Тибетец постарался прибавить скорость – силы утекали стремительнее, чем он рассчитывал. Подлый укус зубастого Духа-Гуся оказался коварнее, чем диверсант рассчитывал – он запустил в организме старшего послушника еще и какую-то неведомую «болезнь», которая постепенно распространялась по его Тонкому Телу. Когда азиат уже почти добрался до поворота, за которым что-то явно горело, раздался выстрел, прозвучавший оглушительным грохотом в тихом и замкнутом пространстве пещеры. Старший послушник изо всех сил рванулся на звук.
***
- Твою мать! - Неожиданно прозвучавший выстрел, заставил меня вздрогнуть и втянуть голову в шею.
Тонко взвизгнула пуля, отрикошетившая от вороненых доспехов неведомого мертвого великана, и вся «неустойчивая конструкция», состоящая из сидящей на костяном троне усохшей донельзя мумии, и сохраняющая равновесие хрен его знает сколько тысячелетий, неожиданно резко навернулась об пол. А вот его великанский меч, покоящийся на коленях хозяина подземелья, со свистом вспоров воздух, легко, словно палку молочной колбасы, перерубил шею Вревского, неудачно оказавшегося не в то время, и не в том месте – только голова, словно детский мячик, весело поскакала по пыльной пещере, разбрызгивая брызги крови по сторонам.
Пока мы с командиром и Харманом тупо стояли, пораскрывав рты, пялясь на кровь, выплескивающуюся толчками из обрубка шеи, пытаясь осмыслить и уложить произошедшее в своих головах, из темноты к бьющемуся в конвульсиях безголовому телу выметнулся какой-то неопознанный субъект. Коротко размахнувшись, этот ублюдок засадил в грудину трупа какую-то хреновину, тут же засветившуюся желтоватыми переливами.
- Пранотрансфузер? – Первым вышел из ступора командир. – Какого хрена?
- Ты кто, пацанчик? – Я уже приготовился серьезно попотчевать «незваного гостя», который, как известно, хуже татарина, хорошей порцией огня.
- Вторник? – Узнал азиата Харман, едва не всадив в него очередной заряд из пистолета.
- Робка, совсем уже двинулся в этом подземелье? – То, что немецкий утырок, пусть и косвенно, но ухлопал-таки предателя Вревского, меня нисколько не взволновало – умер Максим, ну и хрен с ним! Главное, свою основную миссию бывший ротмистр, а ныне - безголовый труп, выполнил – свел с кем надо. – Какой нах вторник? Пятница сегодня… если я ничего не путаю…
- Он - Вторник, - указал на агента Хартман. – Вы разве его не узнали?
- Разглядишь тут! – ворчливо заметил я, вглядываясь в азиата. – А, это ты, хранитель хрустальных яиц? Ты ж без своего шарика уходить не хотел?
- Так… сложились обстоятельства… - с трудом выдавил азиат. – Духи… много… не совладать… пришлось оставить…
- А-а-а! – догадливо протянул я. – Порвали болезного? А помирать ты явно не собирался?
- Да…
- А чего это ты творишь, братская чувырла? – спросил я, хотя, в принципе, уже догадался, откуда тут «ухи торчат».
- Жизненную Энергию бедолаги Вревского собирает, - невозмутимо произнес оснаб. – Подлечиться за чужой счет, видать, хочет.
- Пусть его, - словно что-то самой собой разумеющееся, отмахнулся я, хотя внутри все клокотало. Надо привыкать, в Рейхе такое положение вещей – норма! Не стоит палиться на такой мелочи. – Че добру-то пропадать!
Наконец «всадника без головы» престало колотить, а кристалл разгорелся не в пример ярче, чем в самом начале. Азиат, выдернув наполнившийся Жизненной Энергией Пранотрансфузер, поспешно воткнул его себе в руку. Я мысленно отметил заранее закатанный рукав его куртки и свежую рану, нанесенную, по всей видимости, тем же прибором. Азиат распластался о полу неподалеку от обезглавленного тела ротмистра и замер, закрыв глаза и что-то неслышно шлепая губешками. Изменения, происходившие с ним, были видны невооружённым взглядом. Диверсанту явно получшело.
- Слышь, чепушила? – окликнул я азиата по-русски, когда тот открыл глаза. – А почему вторник? – Вот не давал мне покоя этот вопрос, уж не знаю почему. Как будто других проблем нет.
- Мимар, - ответил диверсант так же по-русски. Чисто, четко, безо всякого акцента, словно всю жизнь на нем разговаривал. Оно понятно, этот поц – не то что пехота-Хартман - настоящий подготовленный диверсант! - Это мое имя, - пояснил азиат. В переводе оно и означает - вторник.
- А с какого языка перевод? – полюбопытствовал я, а командир молча наблюдал за моим «допросом» диверсанта.
- С тибетского, - не стал скрывать азиат, похоже, поймавший приход, как наркоман, но только не от наркоты, а от обилия чужой Жизненной Энергии.
- Настоящий тибетец? – Удивленно покачал я головой. - А я, грешным делом, решил, ты калмык.
Но азиат не ответил, а только блаженно расслабился и затих.
- Ты чего творишь, Харман? – Отвлекшись от Мамира, накинулся
