Курсант: назад в СССР 3 - Рафаэль Дамиров
Раз похлопал, два, три… Взвыл жулик и расклад весь по злодеянию своему полнейший дал: когда и какому скупщику антиквариата сбыл похищенный “Зингер”. Машинку изъяли и вернули пенсионерке.
Ажиотаж тогда на такие машинки почему-то был. Как помешанные все гонялись за “Зингерами”. Ходили скупщики по рынку с табличками на груди, где фломастером было выведено: “Куплю “Зингер”.
По слухам, в деталях таких машинок золота и платина были, дескать, послевоенная Германия таким "макаром" драгоценные металлы из страны вывозила. По другой легенде считалось, что за “Зингер” с редким серийным номером огромная награда полагалась. Но никто не знал, от кого и почему, а главное – какой из номеров редким считается… Вот подрезал воришка машинку у бабушки и обменял ее на два пузыря водки.
— Только есть одна загвоздка, Андрей, — вывел меня из воспоминаний Быков. — Зинченко нам не друг, товарищ школьный. И особо может не воспылать желанием куда-то с нами ехать.
— Думай, Тоха, как Зинченко-младшего на выезд культмассовый смотивировать. Если мы ему интересны, как коту рулетка, то что бы такого предложить?
— Ясно что, — снисходительно ухмыльнулся Тоха. — На девок он падкий. Очень они его интересуют. Молодые и, конечно же, красивые. Вот если бы таких с собой взять, и сказать Женьке, что, мол, девчонки с нами поедут, а нам их стыдно на электричке везти, красавиц распрекрасных и утонченных. Давай на машине их прокатим. Поехали, дружище, с нами, и “Волгу” папашкину бери. Вот тогда бы он точно согласился.
— Так в чем проблема? Давай девчонок позовем.
Быков демонстративно осмотрелся, повертел головой, словно филин, и даже под лавку заглянул, а потом театрально развел руками:
— Только нету у нас девчонок, или ты их в другом месте прячешь? Девчонки! Ау! Вы где?!.
— Теперь есть, — загадочно улыбнулся я. — Повариху рыжую из УВД-шной столовки помнишь? Как-то мы обедали у меня на работе, ты еще сказал, что она на ведьмочку похожа. Прекрасную и огненную…
— Конечно, помню! Ты что? Повариху охмурил? Ну ты даешь, Петров! Везет же тебе…
— Скорее, она меня. Придется ее позвать, и скажу, чтобы подружку с собой взяла. Посимпатичнее.
— Подружку — это хорошо, — мечтательно проговорил Быков. – А лучше пусть двух берет.
— Обойдешься, не влезем все в машину, ты же помнишь, что с нами еще Зинченко-младший поедет?
— Так я почему и сказал. Неровно как-то выходит. “Три плюс два” получается. Как в фильме с Мироновым, кто-то ни с чем останется…
— Тоха, первым делом “Волги”, ну а девушки потом. Сегодня же позвони Женьке, договорись на субботу, а я Соньке звякну. Лады?
***
Соньку даже уговаривать не пришлось. Как только поняла, кто звонит, стала что-то весело щебетать, по задорному голосу было ясно, что девушка готова поехать со мной хоть на край света. А когда услышала, что на машине поедем, а не на дачном транспорте с пенсионерами и их саженцами в обнимку, так вообще загорелась.
— Только я не один буду, — сообщил я Соньке, — с друзьями. Ты же не против?
Конечно, она была не против, чем больше мужиков вокруг Соньки, тем прекраснее у нее настроение. Питалась она энергией воздыхателей, как вампир людской кровью.
— Только у меня просьба будет, — продолжил я разговор. — Возьми подружку с собой какую-нибудь. Посимпатичней.
— Зачем тебе моя подружка? — насторожилась Сонька. — Тебе меня мало? Позову, вот и езжайте с ней вдвоем, а я дома останусь!
Даже через трубку я увидел, как Сонька надула губы.
— Да не мне, для компании, для пацанов моих. А то как-то неудобно перед ними будет: я с девушкой, а они бобылями.
— Ладно, Лизку позову.
— Симпатичная?
— Ну, Петров! Еще слово – и я точно дома останусь!
— Ну должен же я знать, чтобы перед парнями не опростоволоситься, я им уже сказал, что не девчонки с нами на пикник поедут, а богини.
— Симпатичная, — фыркнула Сонька. — Не такая, как я, конечно, до богини не дотягивает, но дюймовочка.
— Ну кто бы сомневался, ты вообще одна такая.. Солнечная…
Сонька растаяла, и я был уверен, что Лизу она непременно позовет.
***
В субботу выехали с утра. С Женьки был бензин и машина, а нам с Быковым пришлось раскошелиться на стандартный набор для пикника: мясо, вино, хлеб и сыр. Набрали еще картошки, чтобы в углях запечь.
Озеро Горькое находилось от Новоульяновска в полсотне километров. Название свое получило из-за особенного привкуса воды. Поговаривали, что на его дне твари доисторические ползают и илом питаются. От них такой запах и исходит. Но на самом деле причина наверняка крылась в каких-нибудь сероводородных источниках или в чем-то подобном.
Прибыли мы на место еще до полудня. Погода выдалась отличная. По зеркальной глади воды струилась причудливая дымка. Берега, покрытые молодой порослью плакучих ив, напоминали заросли бамбука.
В одном из живописных мест (поближе к воде) мы облюбовали подходящий пятачок и разбили лагерь.
Лиза, студентка пединститута, оказалась не такой “звездой”, как Соня. Все больше отмалчивалась и тихо улыбалась. В незнакомой компании предпочитала слушать, а не чесать языком. Миниатюрная хрупкая девчушка с немного детским лицом и умными проницательными глазами оказалась полной противоположностью Сони. Красивой ее можно было назвать с натяжкой, но по шкале от одного до десяти — тянула на твердую семерку. Поэтому Зинченко-младший как-то стал больше к Соньке присоседиваться. Рассказывал ей свои фирменные шуточки и при каждом удобном случае упоминал о своем “дворянском” происхождении, рассказывая про многочисленные достижения отца.
На мое удивление, Соню его рассказы не особо впечатлили — “перчатки” она менять не собиралась, по крайней мере, сегодня. Сразу показала Женьке, кто ее танцует: как бы невзначай касалась меня при каждом удобном случае и старалась держаться рядом. Я даже немного опешил. Такое поведение Соньки никак не вязалось с ее “полиандрической” репутацией. Может, прав Погодин? Наговаривают на нее…
Зато Лиза приглянулась Быкову. Он украдкой поглядывал на нее, сопел и всякий раз опускал глаза, когда начинал с ней разговаривать. Говорил при этом негромко, чуть краснел. Не Бык, а Теленок.
— Друзья! — Зинченко-младший картинно выудил из багажника машины бутылку армянского коньяка, бутылку с зеленым ликером с надписью “Шартез” на этикетке и пару лимонов. — Уберите это ваше кощунственное вино, сейчас в моде коктейли.
