Колхозное строительство 3 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

— Да. Новых вам ощущений.

Глава 8

— Я уже в автобусе, народу много. Целую всех.

— Мама, не стоит целовать весь автобус!

Хорошая новость: автобус с депутатами упал с утёса, никто не выжил.

Плохая новость: в автобусе было три пустых сиденья.

— Тамара Филипповна, дозвонитесь, пожалуйста, до Краснотурьинска. Мне нужно переговорить с Первым секретарём горкома КПСС Романовым.

Не прошло и полгода.

— Кра, пр… хр… При…, - Пётр трубку положил.

— Тамара Филипповна, позвоните на этот коммутатор и объясните девушкам, что разговаривать будет член ЦК и министр.

— Пётр Миронович, привет. Только тебя вспоминал, — что, за эти десять минут новый кабель бросили? Почему всё у нас так? Слышно было, словно телефон стоит в соседнем кабинете.

— Михаил Петрович, добрый день. Не оторвал от важных партийных дел?

— У вас дела в Москве, а тут мелочь всякая. Не знаем, как себя от скуки развлечь. Ну, это так было, пока не наворотил ты делов. Сейчас целыми дня бегаешь с высунутым языком.

— Михаил Петрович, официально заявляю — бегать полезно. Что, есть какие новые новости? — за этим и звонил.

— Есть, как не быть. Тебе плохие или хорошие сначала? — вздохнула трубка.

— И плохие есть? Нет. Давай-ка с хороших, а то настроение испортишь, потом и хорошим не обрадуешься.

— С хороших, так с хороших. Так. Стройбат уже три дня как трудится в поте лица. Подполковник, что у них главный — зверь просто. Ни минуты солдатикам отдохнуть не даёт. Технику сгрузили, палатки поставили и сразу в работу. Место под противотуберкулёзный центр сейчас бульдозерами ровняют. Послезавтра хотят уже котлованы под фундаменты копать. Первый раз в жизни такую оперативность вижу. Тёзка мой — Михаил Константинович Проскурин, ну, который подполковник, говорит, что как котлованы копать начнут, бульдозеры перебросят к ТЭЦ, там будут строить мотороллерный цех. Относиться он будет к Ковровскому заводу имени Дегтярёва. У нас будет отдельный цех. Их представители только вчера уехали. Всё облазили, обшарили. Сразу видно военных. Проект мне показывали. Два сборочных участка, управление и общежитие. Всё хотят к зиме закончить. От них через недельку тоже строители появятся. Где всех размещать ума не приложу. Уже у завода профилакторий на пару месяцев выклянчил.

— Михаил Петрович, Кабанов-то не сильно ругается? — да досталось заводу в последнее время с этой «перестройкой» в отдельно взятой деревне.

— Смирился. Он ведь тоже в строительстве по горло увяз. Здание института строит, санаторий и пионерлагерь в Трускавце строит, три дома жилых семидесятидвухквартирных строит. Новые очистные строит. Два детских садика ещё. А стоп. Ещё ведь цех товаров народного потребления. Там два участка. Один шитьё обуви, а второй по шитью этих твоих рюкзаков. Плюс маленький участочек по производству из шлама красного сурика для пехотона. Ругаться не ругается, но бурчит на совещаниях, что забыл, как слово металлургия пишется с одним «л» или с двумя, в строители переквалифицировался.

— А как там кирпичный завод поживает? — раз про сурик разговор зашёл.

— Нормально, план на 105 процентов уже четвёртый месяц выполняет.

— Ещё чем похвастать можете?

— О, точно похвастать. Замечательную ты девицу в Краснотурьинск привёз. Ну, которую теперь с твоей подачи все Софи Лорен обзывают. Наталья эта просто клад. Из ничего собрала волейбольную сборную города и вернулась позавчера её команда с первенства области с золотой медалью. Теперь на первенство РСФСР по «Труду» поедут.

— Поздравляю. А что автобазы?

— Двадцать четвёртая похуже, у них техника постарше, а двенадцатая не подводит. Даже резерв небольшой пока есть.

— Лодку-то гусеничную фашистскую не восстановили ещё? — вспомнил Пётр о подарке Будённого.

— Почти. Один раз даже заводили. Ох и жрёт она горючки. Смерть.

— Ну, вам ведь не кататься на ней. Экспонат.

— Вот и плохие новости начинаются. Экспонат уже киношники со Свердловской киностудии просят. Золотые горы взамен обещают. Я их спровадил. Типа, не готова ещё. Гусеницы разукомплектованы. Отливать надо. Обрабатывать. Время. Так они Борисова подключили. Александр Васильевич позавчера звонил и вежливо попросил киностудии не отказывать. Жили ведь спокойно!

— Ну, ну, не бурчи, Михаил Петрович. Что плохого в том, что на Свердловской киностудии снимут хороший фильм о войне с использованием настоящей техники, а не фанеры?

— Ну, если так посмотреть.

— Это все плохие новости? — Пётр даже облегчённо вздохнул.

— Да нет. Ещё и не начинал. Давай с самой плохой. На Веряскина совершено покушение. Стреляли из ружья охотничьего. Ранен в руку. После того как полковник упал бандит бросился на него с ножом, добить хотел. Но Веряскин не прост оказался. Сумел левой рукой пистолет достать и выстрелить в бандита. Ранил. Ножом преступник опять по раненой руке чиркнул. Ну, тут уж полковник его застрелил. Прямо в глаз пуля зашла.

— Вот сволочи. Определили, кто это был?

— Да. Не наш. Сидел на Третьей зоне. Неделю как освободился. Мотив не понятен. Раньше Веряскин с ним никак не пересекался. Есть и хорошее в этой перестрелке. Участковые с фотографией прошлись по квартирам. Бабульки на одну квартиру и указали. А там его сосед по лагерю, в одном отряде были. Только он месяца два как освободился. Там и патроны нашли и кучу отпечатков. Пока этого супчика по 218 закрыли за хранение оружия, но крутят в прокуратуре как соучастника. Живёт, гад, один в двухкомнатной квартире. Мать похоронил две недели назад. Думаю, освободится жилплощадь в течение месяца. Затягивать не будем.

— Плохо. Крутите его на мотив. Всяко разно, знал ведь, зачем тот бандит у него столуется.

— Понятно. Работают люди. Кроме того пару рейдов уже наметили по другим подозрительным квартирам. Может, и ещё обменный фонд увеличим. Ладно, с этим всё. Слушай следующую плохую новость. Ковров у нас не будет.

— Почему?

— Всю историю рассказываю. Встречаю три дня назад в горкоме узбечку эту Зуйли Тимуровну Керимбаеву Поздоровались, спрашиваю, что случилось. Ну, она мне и говорит. Что пришла просить туалет сделать во втором помещении цеха коврового, которое из бомбоубежища переделано. Обещал помочь. И уже прощаемся, и что-то дёрнуло меня, мол, когда в магазинах наши ковры появятся? «Никогда», — говорит. Почему? «Спросите у директора в Серове». Спросил. А тот ржёт. У нас план, и там чётко определено, куда мы ковры поставляем. 70 % Москве, 20 % Свердловску и десять остаётся нам. Я его и спрашиваю, но ведь мы в три с лишним раза увеличили выпуск ковров. «Спасибо вам». И трубку положил. Вот спрашивается, и зачем мы корячились?

— Не умирай раньше времени Михаил Петрович. Я вопрос услышал. Попытаюсь помочь. Давай дальше плохие новости.

— Последняя. И самая обидная. Пришли из Франции автобусы. Только вот по дороге в Свердловске два с платформ сняли. Обком партии себе забрал. Причём, лучшие забрал. Мерседесы междугородние. Я даже звонить не стал в обком. Решил сначала тебя в известность поставить.

— Но ведь это колхозные автобусы, а не государственные, как они могли их забрать. Это какое-то воровство.

— Говорю же, не звонил. Боюсь волну поднимать, ведь такое самоуправство не возможно было без Первого секретаря обкома, — по голосу не слышно было, что Романов боится. Хитрит. Пусть «волосатая рука» Петра Мироновича дерьмо разгребает.

— Ну, хорошо. Я Макаревичу позвоню. Как там у них строительство домов идёт?

— Нормально. По графику. Двенадцать уже под крышу заводят и ещё двенадцать начали. Так до октября по двенадцать в месяц и будем строить. Всего шестьдесят домов.

— Ну, хоть тут нормально. Ладно, Михаил Петрович. Попытаюсь помочь твоему горю. Обещать не буду, но всё, что смогу сделаю. Пока. Как новости будут, позвоню.

— Подожди, Пётр Миронович, забыл. Тут ещё с зоопарком твоим проблемка маленькая.