Европейское турне (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр"
Вслед за визгом вылетел его тщедушный обладатель, с занесённой над косматой головой табуреткой. Легко уклонившись от медленного удара, Алекс пнул его в колено и уже на полу добил ударом ноги в голову.
Столь быстрая расправа над двумя задирами охладила пыл остальных. Благо, их и было-то всего несколько человек — из тех, кто сохранил способность передвигаться.
Хмыкнув пренебрежительно, мужчина вышел на улицу, воздух которой, ещё недавно наполненный ароматами фекалий, показался ему свежайшим. Чувство это быстро прошло, но дышать и правда стало легче — по сравнению с кабаком-то.
— Не понравился гаргот? — Не скрывая улыбки, спросил одетый как рабочий пожилой мужчина с мозолистыми руками.
— Алекс, — поддавшись порыву, протянул руку работяге.
— Хм… Эдмон, — несколько удивлённо ответил работяга, пожав руку.
— Проведёшь экскурсию? Денег немного, но в кабачке посидеть хватит.
— А тебе зачем? Ты разве не из… этих? — Парижанин сделал хитрый жест рукой, обозначавший членов преступного мира.
— Х-ха! Крови на мне немало, но уголовщины как раз нет. Если по совести, а не по закону. Сам знаешь, как оно бывает.
Эдмон понимающе хмыкнул, попаданец сейчас едва ли не открытым текстом признал себя браво. Специализация данного сословия чрезвычайно широка. По сути городской наёмник, не слишком отягощённый моралью, но придерживающийся некоего нравственного кодекса — весьма условного и плавающего от случая к случаю.
— Издалека? — Спросил парижанин, не говоря да или нет.
— Не местный, — подтвердил Алекс, с хрустом крутанув шеей, — просто город узнать хочу. Работать не планирую, но возможно посредничество. Походить нужно, принюхаться. Новый город, новые люди… интересно.
Эдмон прикрыл глаза, придумав для себя легенду попаданца. Не отвечая, достал трубку и раскурил.
— Почему бы и нет, — сказал он наконец, — если не для работы, а интересно… урождённый парижанин с удовольствием покажет город.
Для начала Эдмон провёл Алекса по рабочему кварталу, показав его нужным людям.
— Чтобы не лезли лишний раз, — пояснил он, — от грабителей не спасёт, но задиры и уголовная шушера лезть поостерегутся.
Некоторые детали поведения и манеры держаться уверили Фокадана, что его чичероне[54] не так-то прост. Не уголовник, но в больших городах многие рабочие в юности состоят в каких-то бандах, да и позже подрабатывают по уголовной и около уголовной специальности.
Такие редко грабят припозднившихся прохожих или вскрывают дома, зато сделать отмычки или укрыть беглеца — запросто. Особым авторитетом в уголовном мире не пользуются, но имеют ряд неписаных прав, соблюдающихся достаточно строго. Среди таких уголовных работяг имеется своя градация авторитетов, и при случае они могут осадить зарвавшихся бандитов.
— Поберегись! — Хриплый возглас откуда-то сверху.
Эдмон дёрнул Алекса за рукав и оттащил в сторону. Почти тут же из приоткрытого окна показалась старческая рука с горшком, и на улицу вылилось зловонное содержимое, орошая брызгами не столь расторопных прохожих.
— Карга старая, чтоб тебе геморрой на старости лет привалил! — Красочно выругался молоденький рабочий, вытирая брызги с парусиновой куртки и рябого лица, — ведьма чумная!
— Каплун[55]! — охотно отозвалась виновница происшествия, перегнувшись через окошко и показывая старушечье лицо с бульдожьими щеками, обрамлёнными засаленным донельзя капором[56]. — яйца отрасти, щенок мелкий!
Старуха лаялась самозабвенно, явно наслаждаясь моментом. Парнишка быстро завёлся, но через минут сплюнул и поспешно ретировался, одарив поганую старушонку заковыристыми проклятиями напоследок.
Прохожие отнёслись к инциденту, как к чему-то совершенно естественному. Чуточку неприятному, но естественному и скорее забавному.
Пару дней Алекс потратил на прогулки с Эдмоном по рабочим кварталам. Экскурсии интересные, но сильно мешала привычка оценивать всё с военной точки зрения. Где следует поставить Гатлинг[57],где посадить стрелков, сколько взрывчатки нужно на разрушение несущей стены.
Попаданец толком не понимал, зачем его понесло в рабочие районы. Турпоход почти сразу превратился в нечто большее. Дело даже не в привычке военного инженера, Алекс пытался оценить людей, настроения и обстановку в целом. Так, будто завтра ему придётся сколачивать боевой отряд из здешних пролетариев.
Дошло на второй день, когда из подсознания всплыла Парижская коммуна[58], которая ТАМ случилась в 1871 году. Здесь же… не факт, что случится что-то подобное — Пруссию загодя окоротили, так что Франко-Прусской войны может и не быть. Тем более, с такими печальными для Франции последствиями[59].
Социальное недовольство горожан очень высоко. Наполеона Третьего сложно назвать образцом благоразумного монарха, племянник[60] старательно вляпывается во все возможные авантюры, подчас болезненно отзывающиеся для страны. Да и социальный строй в целом нравится далеко не всем.
— Мне-то это зачем? — Пробормотал попаданец, осознав выверты подсознания. Оно настаивало на своём, и Алекс решил продолжить турпоход. Просто потому что.
— Есть возможность пройти по настоящим трущобам, не влипая в истории?
— Я-то думал, когда решишься, — хмыкнул Эдмон, раскуривая трубку, — есть такая возможность, есть. Но недешёвая, надо будет людям проставиться потом в трактире.
Парижские трущобы оказались по-настоящему страшным местом.
— Какие-то катакомбы, только что на поверхности, — только и смог выдавить попаданец, увидев их с холма.
— Катакомбы и есть, — мрачно отозвался Эдмон, глядя в пустоту помертвелыми глазами и явно вспоминая что-то очень личное, — там и под землёй живут. Точнее даже — в основном под землёй и живут.
Вблизи трущобы оказались ещё страшней, куда там лондонским! Скособоченные, по большей части глинобитные дома, домики, сарайчики и постройки громоздились беспорядочной кучей. Какого-то намёка на улицы нет и в помине. Хаос!
Там — щель в заборе, здесь — пройти можно прямо через кухоньку дядюшки Жоржа, тут вместе с троицей охранников нужно нырять в самый настоящий подземный ход.
Эдмон не преувеличил, именно под землёй и живут по большей части местные аборигены. Проходя по узким подземным ходам, с торчащими кое-где подпорками, попаданец постоянно видел какие-то отнорки. В некоторых горят тусклые огоньки и виднеются человеческие силуэты, занимающиеся повседневными делами. И дети!
Когда увидел первого из них, выглядывающего из какой-то крысиной щели, напугался страшно. Выходец из двадцать первого века даже представить не мог, что дети могут жить в таких условиях. Пусть насмотрелся уже в Лондоне и Нью-Йорке, но до сих пор такие тягостные картины царапали сердце.
Лужи под ногами, где дождевые и сточные воды смешались с мочой и помоями. Тяжёлый спёртый воздух, от которого покрываешься холодной испариной. Лица людей, провожающие их с безразличием или ненавистью в глазах. Беременные девочки-подростки с бутылкой абсента в руках, пьяные с утра.
— Вот так и живём, — с горечью сказал чичероне, покидая трущобы, — по меньшей мере сто тысяч человек вот так.
Глава 6
Вернувшись в Берлин, Алекс распаковал багаж и в голос расхохотался: отложенная на развлечения в Париже тысяча франков осталось нетронутой. Вместо ресторанов, кабаре и вылазок в Булонский лес, лазил по парижским трущобам. О таком лучше не рассказывать, засмеют! Это надо же, посетить столицу Франции и не побывать ни в одном из знаковых мест!
— Как там Париж? — С интересом спросила фрау Шпек за ужином, когда за большим столом собрались все постояльцы.
