Сергей Буркатовский - Черепаший галоп или Титановые звезды маршала Каманина
Взлетели, отстыковались и ушли к Земле штатно. "Луноход-5", летевший "прицепом" к "Союзу", пошел вниз, искать место для следующей экспедиции. Посадка "Союза-19" на Землю ожидалась 14 февраля.
Незадолго до входа в атмосферу от спускаемого аппарата отделились приборно-агрегатный и бытовой отсеки. "Фара" СА прошла по пологой траектории над Индийским океаном, окруженная плазмой - и вновь вынырнула из атмосферы в космос. Второй нырок, опять перегрузки. На этот раз корабль уверенно шел к Земле, в сторону заснеженных степей Казахстана. Радиус рассеяния составлял добрую сотню километров - и в этом радиусе оказалось покрытое льдом и припорошенное снегом озеро Тенгиз. Двигатели мягкой посадки пробили тонкую корку - и спускаемый аппарат окунулся в ледяную воду. Намокший парашют потянул аппарат ко дну. Открыть люки экипаж не мог - в воде с температурой около нуля продержаться можно было максимум минут двадцать. Помощь не шла. Их нашли только к вечеру. Сначала на берегу сели два вертолета спасательной команды. Амфибии пробиться к кораблю не смогли. К полуночи к ним присоединился тяжелый "Ми-6". Пилот, лично знавший Иванова еще в качестве коллеги, пошел на серьезный риск - здоровенный вертолет мог грохнуться в воду рядом с СА. Но не грохнулся. К шести утра 15 февраля СА был вытащен на берег. Первым делом зеленый от качки и недостатка кислорода Рукавишников передал через люк вакуумированные контейнеры с грунтом. Космонавтов согрели - изнутри и снаружи. Вертолетчики налили Иванову дополнительно, из собственной заначки, как своему. Тот пробурчал: "Надо было садиться в Индийском океане. Тоже мокро - зато теплее".
Примечание - описана ситуация, случившаяся при приземлении СА "Союза-23" с экипажем в составе Рождественского и Зудова 16 окрября 1976 года.
Впрочем, налили всем. Еще бы! Отсутствие красного флага на луне не укладывалась в естественную для советского человека картину мира. Теперь диссонанс благодаря мудрому руководству Коммунистической Партии Советского Союза и лично товарища Устинова был устранен. В неком недоумении остались только сотрудники ГЕОХИ - неразговорчивые ребята в штатском, представившиеся сотрудниками ГОХРАНа, конфисковали как бы не четверть привезенного реголита, понемножку из каждой пробы. Типа, не дрейфьте, ребята - вам еще привезут. Ученые ушли в непонятки - это что, грядет денежная реформа? И на рубле теперь будут писать "Обеспечивается наличным запасом лунного грунта"? Однако же разъяснилось все быстро. На фактически праздничном заседании коллегии Главкосмоса Устинов лично вручил Каманину обещанные маршальские погоны. Звезды на шитье были подозрительно легкими. Неудивительно - под слоем позолоты был титан. Титан, срочно выплавленный из первой "неавтоматической" партии реголита.
В общем, грунт теперь должен был появиться в количестве. Летом планировался второй "дуплет", на 75 год - третий, на обратную сторону Луны. В Красноярске разрабатывали ретрансляторы, которые планировали вывести в точки Лагранжа. А дальше? Следовало подумать о перспективе.
Предложений была масса. Во-первых, КБ Люльки пошло по стопам Кузнецова - а мы типа чем хуже? - и представило 40-тонный РД-57 на жидком водороде с УИ за 450 секунд. Кузнецов не терял темпа - водородный НК-37 на базе "тридцать третьего" имел тягу уже под 200 тонн и почти такой же УИ. Глушко представил весьма проработанный проект "Н-23" с водородом на третьей ступени и разгоннике. Теперь "Союз" (без 6-тонного довеска, но с подвесными баками на 4.5 тонн - для торможения у Луны) можно было выводить на лунную орбиту "Перебором-В" (название попало даже в какой-то официальный документ). Стоимость экспедиции падала процентов на 15. Это было кстати - Устинов потихоньку наводил порядок в финансовой сфере и к подобным новостям относился благосклонно. Водородные блоки проектировались на все летавшие ракеты - переделанные БР Янгеля, Челомеевский "Протон", "Семерку", всю линейку "Атлантов". Глушко выделил отдельную группу для проектирования ракеты, по максимуму использовавшей как имеющиеся наработки, так и возможности рассчитанного первоначально на "Н-1" старта. Масса - 2800 тонн, 6 стандартных боковушек, центральная ступень с "НК-433", водородная третья ступень. На низкую орбиту - 125 тонн, к Луне, с водородным же РБ, - 55, к Марсу - больше 40.
Семенов заявил, что при применении в конструкции парашютов новых баллистических тканей (аналог американского кевлара) и при сокращении массогабаритных характеристик БЦВК и прочей аппаратуры (что обеспечил Пилюгин) появилась возможность упаковать в СА "Союза" четверых космонавтов. "Упаковать" - да, именно вот это самое слово. Макет нового СА в отряде космонавтов окрестили "шпротницей" - однако без оттенка неудовольствия. Летать хотелось всем. Кабину и баки взлетного модуля "Севера" также немного раздули. Теперь лунник вмещал троих.
Военные, однако, хотели бОльшего. ТТХ и общий облик нового американского космического челнока были известны, и погоны требовали "такого же, только с перламутровыми пуговицами". "Не, ребята, пулемет я вам не дам" - Устинов прикинул стоимость программы, - "Я дам вам парабеллум". Расстроенный прекращением работ по "Спирали" (воздушный старт с гиперзвукового разгонщика признали авантюрным на данном этапе развития техники), Лозино-Лозинский предложил свой вариант. Дельтавидный космоплан с лаптеобразным носом включал в себя баки на сотню тонн керосин-кислорода, заменяя собой 3 ступень "Перебора". Края несущего корпуса нависали над ускорителями первой ступени. Большая (за счет баков) площадь днища при массе всего тридцать с хвостиком тонн уменьшала плотность теплового потока при торможении и позволяла ограничиться металлической теплозащитой на большей части поверхности. Экипаж - также четверо - размещался в отдельной, катапультируемой и спасаемой хоть со старта, хоть с орбиты, капсуле. В стыковочном отсеке "на спине" размещалось полтонны груза, в негерметичном грузовом - еще две. Ускорители первой ступени предполагалось снабдить складным крылом и маршевым ТРД на манер крылатой ракеты и сажать на аэродром. В результате безвозвратно терялась только 2 ступень с двумя "НК-33" - но стоила она как бы не вдвое меньше Шаттловского бака. Военные ворчали "Хочу ба-альшую мафы-ынку, как у того мальчика" - однако ж на первое время были удовлетворены. В конце концов, 10 "фотоаппаратов" "Космос-Космос" или 4 "Космос-Земля" - вполне достаточно для экспериментов. Да и не только для экспериментов, по большому-то счету.
С Марса тоже шли неплохие новости. "Что такое не везет" русские знали давно, а вот "как с ним бороться" - это было ноу-хау последний пары лет. Окно 73-го года было неудачным. Аппаратам требовалось собственное топливо на доразгон. В результате стартовало опять четыре машины - два выходили на орбиту и служили ретрансляторами, два сбрасывали спускаемые аппараты. Все держали кулаки - экспедиция 71-го отработала на 1/8 от потенциала - отработал только 1 орбитальный блок. Кто-то поседел, когда внезапно замолчал один из ретрансляторов. Списали на метеорит - по изменению слабого сигнала определили, что станция внезапно закрутилась вокруг оси с большой скоростью. Однако второй ретранслятор вытянул- программа была достаточно гибкой и позволила передать картинки с обоих СА. Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на марсе - так и осталось пока неизвестным. Предлагаемые экзобиологами приборы и в казахских-то степях обнаруживали жизнь через 2 раза на третий. В 75-м планировали пускать уже более тяжелые станции - либо водородным "Протоном", либо керосиновым "Н-23".
В Конгрессе обеспокоились. Практика показала, что от аналогичной по функционалу "Луны-9" до пилотируемой высадки у русских прошло 8 лет. Демократы увидели повод еще раз пнуть стремительно идущего к импичменту Никсона. Требовали немедленно возобновить полеты "Сатурнов" и лететь на Марс. Однако, услышав от директора НАСА оценки стоимости миссии, призадумались. Шаттл обещал радикально снизить стоимость вывода, решили дожидаться его.
Станцию "Салют-3" запустили в марте 74-го. Выводили ее уже "Атлантом", так что масса станции превысила 30 тонн. Челомей хотел "Атлант-5" и 68 тонн - однако все тяжелые носители были заняты в лунной программе. Помимо пары "полуандрогинных" - с лепестками, но без возможности активного режима - стыковочных узлов, на станции был мультиспектральный УФ-телескоп, печи для зонной плавки, оранжерея, экспериментальная установка по регенерации воды - для отработки длительных миссий, двигательная установка с возможностью дозаправки, различные тренажеры… А, да - три пеналообразные каюты для экипажа, что оказалось очень важным. В апреле к станции стартовала первая экспедиция - Романенко, Гречко и дублерша еще Терешковой - Ирина Соловьева. В июле (установленный на "Скайлэбе" рекорд был перекрыт) их сменили Соколов, Кизим и еще одна почти потерявшая надежду слетать дублерша - Валентина Пономаренко. Экипаж принял первый грузовик-автомат "Прогресс" - к ПАО "Союза" с полной заливкой крепился длинный цилиндрический грузовой модуль с системой стыковки. В баки станции перекачали две тоны топлива, из грузового отсека перетаскали две с половиной тонны груза. В третьем экипаже женщин не было - зато был врач. Шли на полугодовой полет. Однако на втором месяце полета Жолобову стало плохо. Срочно запустили дежурный корабль-спасатель. Жолобова сменили, полет продолжался. В результате решили держать в готовности к спасательному полету не один, а два корабля.
