Владимир Лещенко - Волчица и кот

– Очень хорошо! – продолжил Флайнт. Так вот – буквально только что, капитан Хукк заявил мне, что не нужны. Тут неподалеку, как может подтвердить наш уважаемый радиометрист – кивок в сторону Таблетти, – болтается неплохая космическая лоханка, которую мы можем захватить без проблем!

Пираты немедленно оживились, радостно загомонив.

– Но капитан запретил мне преследовать добычу – по его словам, этого не разрешает наш хозяин.

– Вы слышите?? – голос Флайнта поднялся почти до крика. НАШ! ХОЗЯИН! Разве, спрашиваю я вас – мы чьи-то рабы?

То, что у «Старины Роджера» есть некий владелец, догадывались многие, но сейчас, в этой обстановке начинавшегося бунта на корабле, прозвучало неким великим откровением.

– Братья! – взревел Флайнт, – Доколе мы будем терпеть?! Доколе, я спрашиваю? Мы – благородные пираты, покорно выполняем волю грязного денежного мешка! – Капитан Хукк, при всем к нему уважении, потерял присутствие духа, утратил связь с командой, и понимание наших великих целей! Я счел своим долгом отстранить его от занимаемой должности.

И в этот момент в дверях появился сам капитан Хукк. Увидев толпу, над которой возвышался вдохновенный Флайнт, он на секунду замер на месте, но, преодолев испуг, твердым шагом направился к ним.

(Все дело в том, что посланный в случае чего задержать капитана боец отличался, временами, редкой медлительностью, и прежде чем он достиг капитанских апартаментов, Хукк уже покинул каюту, совершая свой утренний моцион).

Часть команды подалась назад, прикидывая пути возможного бегства, другие – схватились за рукояти виброклинков и лучеметов, но большинство осталось на месте, переводя взгляд со старого капитана на нового и обратно. А выскочивший буквально следом за Хукком Саад только бестолково хлопал глазами.

– Что тут происходит, э-э, разрази меня гром, джентльмены! – произнес Хукк, и голос его предательски дрогнул, сорвавшись.

– Кончилось ваше время, капитан! – рявкнул мгновенно пришедший в себя Флайнт, успев проклясть нерасторопного Саада, и толкнул в плечо Такомбу.

Вздрогнув, кок сделал десяток шагов, и протянул капитану что-то маленькое и черное.

– Вам, капитан, прислали черную метку! – словно извиняясь, произнес он.

И хлопнул по его ладони.

Но тут произошел конфуз – клочок пластбумаги приклеилась к его руке.

Он повторил попытку – но тщетно. Кок отчаянно затряс кистью, пытаясь стряхнуть бумажку.

Шли минуты, а треклятая метка не отлипала.

Наконец, сконфузившему Такомбе удалось стряхнуть бумажку в руку капитана.

На обратной стороне ее, на уже пожелтевшем слегка клочке были отпечатаны три слова: «продукт следует выбросить».

– Ты испортил свою поваренную книгу, – стараясь сохранять ровное выражение лица, произнес Хукк, саркастически усмехаясь.

Но у него это плохо получилось. И все словно впервые увидели, что их капитан – капитан грозного корсара – это всего лишь немолодой низкорослый толстяк с заметным брюшком, круглой физиономией и оттопыренными ушами, чем-то похожий на плюшевого медведя.

Уловив общее настроение, Флайнт решил что пора заканчивать комедию.

– Задниц, Поппер, вперед, – распорядился он. – Доставить... бывшего капитана в изолятор!

– Доберман, Боберман, – заступить на охрану изолятора! Никого не впускать без меня, в разговоры с арестованным не вступать! Вып-олнять!

Двое амбалов из абордажной команды подхватили Хукка за руки, и потащили его по коридору, туда, где в бывших салонах третьего класса была оборудована тюрьма.

Переворот закончился быстро и бескровно.

Императорский дворец, гостевое крыло.

– Этого не может быть! – Скажи, что это не правда... – выдавила, наконец, Милисента, когда прошло минуты две после того, как Аурелия замолчала. – Это ведь не правда?! – Ну, скажи, что ты молчишь!! – Милисента сорвалась было на крик, но тут же сорвала голос, и закончила хриплым шепотом. – Ты ведь пошутила?

– Увы, ваше высочество! – печально произнесла заместитель коменданта. – Если бы это оказалось шуткой, то я бы первая была этому рада не меньше вас. И сами посудите – разве я бы посмела так шутить с вами?

– Что делать, Милисентушка, – вдруг всхлипнула Сара. Такова, видать, судьба твоя. Уж и не знаю – что там было, и чем особым ты тут свою матушку прогневила, а делать нечего. Переживи уж. Не голову, в конце-то концов, рубят...

– Когда? – спросила Милисента спустя еще минуту, и голос ее дрожал и хрипел, словно она сейчас разрыдается. Но глаза ее были сухи.

– Завтра, в это же время, – выдохнула Аурелия. Сами знаете – все такие приговоры приводятся в исполнение ровно через сутки после их объявления.

Прошу ваше высочество, не винить меня – я лишь передаю вам волю...

– Знаю, – как то преувеличенно-спокойно бросила Милисента. А теперь – оставь меня. Оставьте меня все. Ты сказала, я выслушала.

Их ухода она почти не заметила.

Может быть от нее ждали истерики и слез, но глаза ее по прежнему оставались сухими.

Слишком невероятным было то, что уготовила ей мать-императрица.

Услышанное ею было невозможно и немыслимо. Но тем не менее реально, и неизбежно. Это – было. Приговор – позорный, неправильный, абсурдный, а главное – несправедливый, был вынесен и обжалованию не подлежал: некому было обжаловать.

Несправедливый!!! Вот что самое страшное. Потому что и позор и чужие ошибки, как бы они не были мучительны, пережить легче, чем несправедливость. В эти минуты больше всего на свете Милисенте хотелось быть виновной по настоящему. Насколько было бы легче ей тогда!

Мама, что же ты делаешь со мной!!?

Но как она могла?! Ведь она – ее мать?! Пусть даже она и в самом деле нарушила какие-то там царственные планы (Да, вот легла бы под эту трансвеститскую мразь – и никаких проблем бы не было! Может еще и удовольствие бы получила!)

Но вот так – не выслушав, даже не повидав, без всякого суда (да, здесь же не какая-нибудь там Земля!)...

И письмо, в котором она объяснила матери все, осталось непрочитанным. Или – неизвестно что хуже-ему просто не поверили.

И завтра, в эти часы, ее, как какую-нибудь воровку или дебоширку, устроившую пьяную драку в захолустном кабаке, разложат на скамье и... Нет, не надо думать, невозможно думать об этом – иначе можно сойти с ума!

Не раздеваясь, только сбросив туфли, она легла на койку. И хотя было как будто не до сна, но она тут же провалилась в густую мглу – все таки она очень устала за этот день, словно кто-то выпил из нее все силы.

«Старина Роджер». Каюта капитана.

Час после свержения Хукка.

Флайнт бесцеремонно закинул ноги на стол – как-никак, теперь это была его каюта. Посмотрел на свет фужер с янтарной жидкостью, подмигнул своему отражению в зеркале на стене, мысленно чокаясь.

Он уже вполне освоился здесь. Барахло Хукка было уже два часа как безжалостно выкинуто за борт, включая и непонятно как оказавшийся у него специальный бухгалтерский микрокомпьютер, и все двадцать томов «Краткой истории космического пиратства». И в самом деле – зачем Флайнту читать про пиратов?? Все что надо про себя, он и так знает!

Единственное, что сохранилось в неприкосновенности – это содержимое бара. Похоже, прежний хозяин не слишком то к нему прикладывался, хотя в нем были собраны лучшие напитки с захваченных кораблей.

Флайнт сделал глоток, смакуя вкус божественного напитка – настоящий коньяк, хранящий аромат настоящей дубовой бочки. Не шутка! Не каждый президент может себе позволить пить столь благородный напиток.

Новый атаман «Старины Роджера» довольно усмехнулся.

То ли еще будет!

Сейчас в его руках громадные деньги, но это мелочь по сравнению с тем, что он будет иметь, когда один очень богатый и хитрый тип на Икарии получит его послание, сопровожденное отрывками кое-каких записей.

Хушински раскошелиться! Хочет не хочет – а раскошелиться! Не зря Флайнт с помощью Таблетти соорудил ту схемку, что позволяла ему записывать якобы нерасшифруемые переговоры Хукка с хозяином. Ох, как много там интересного! Появись это в Инфосети, или кое в каких высоких кабинетах – и «Икарийскому крокодилу» – так обзывали босса желтые газеты конкурентов – не помогут ни его миллионы, ни связи, ни даже сам легендарный Энрико Прирезник!

Нет, этого стервеца он выдоит по полной программе!

А там уж – Флайнт найдет полученным деньгам должное применение. На фронтире не так уж дорого обойдется приобрести пусть и не слишком уютную, но вполне пригодную для жизни планетку, набрать всякую голытьбу в качестве колонистов – и вот – через пару лет он уже будет пожизненным президентом, и безраздельным владыкой целого мира. А если удастся договориться с какой-нибудь завалящей монархией – то и герцогом или князем. Князь Флайнт! – чем плохо звучит? А король Флайнт I? Нет, лучше остановимся на князе – нужно быть скромнее, и не зарываться.