Сэй Алек - Нихт капитулирен!

– А вот об этом, кроме поляков, ни одна сволочь не вспомнит! – заявил министр пропаганды и оскалился, изображая улыбку.

«Интересно, Геббельсу часто говорят, что он, когда улыбается, похож на хорька?» – отстраненно подумал Гейдрих.

– Если без шуток и пикировки, – сухо заметил Иоахим фон Риббентроп, – то они, конечно же, не возрадуются, но и никаких серьезных мер не предпримут. Польша – союзник Франции и противовес СССР, а то что коммунистов поляки бить могут, причем вполне успешно, Пилсудский, земля ему пухом, не раз демонстрировал. Сейчас, конечно, Советы гораздо сильнее, но не настолько, чтобы объявлять войну Польше. Особенно с учетом того, что им мы скормим Эстонию и Латвию. К тому же русские сами пытались нас прощупать на вопрос взаимовыгодного сотрудничества…

Москва, Кремль

– Так ви утверждаете, товарищ Литвинов, что немцы предлагают нам провести переговоры? – мягкие сафьяновые сапожки Вождя бесшумно ступали по ковру. Сталин сделал затяжку, и, взмахнув чубуком трубки как дирижерской палочкой, задал следующий вопрос. – И что же они хотят предложить советскому народу? Да ви присаживайтесь, присаживайтесь.

– Так точно, товарищ Сталин! – нарком Иностранных Дел аккуратно примостился на краешек стула и открыл папку. – Министр Риббентроп, через посольство в Москве, довел до Наркомата Иностранных Дел позицию Гитлера о том, что неприятие наших мирных инициатив, которые мы выдвигали в конце прошлого и первой половине этого годов, являлось, по его мнению, большой стратегической ошибкой Германии. Ошибкой, основанной на неполном понимании нашего аграрного и промышленного потенциала, а также всех выгод совместного сотрудничества в экономической и… – Литвинов бросил быстрый взгляд на Сталина, – …и иных сферах. Кроме того, рейхсканцлер утверждает, что до решения вопросов с Австрией и Чехословакией никак не мог строить долгоживущие планы о стратегическом сотрудничестве с любой из европейской держав. Теперь же, когда вопросы эти решены окончательно, Германия готова сотрудничать с СССР в вопросах как экономических, так и геополитических, для чего просит Вас принять министра иностранных дел Риббентропа. Короче говоря, Иосиф Виссарионович, опомнились, дружить с нами захотели.

– Очень интересно, товарищ Литвинов, очень интересно, – Сталин выбил трубку и сел на свое место во главе стола. – Ну а как ви полагаете, чем обусловлено такое желание Германии?

Нарком подавил тяжкий вздох. Максим Максимович ни секунды не сомневался, что за Судетской областью последует и вся остальная Чехия, и резкий поворот в немецкой политике поверг его а полное замешательство. Однако же, отвечать Хозяину было надо, и уж точно ответ «пёс его знает» оптимальным не являлся.

– Конечно, товарищ Сталин, никакой уверенности с действующими властями Германии ни в чем быть не может, однако, исходя из последних шагов немецкой дипломатии, можно сделать вывод, что Гитлер получил все возможное, из того что желал на западе. И теперь, перед установлением протекционизма на юге, на Балканах и, возможно, рывка еще дальше на юг, к англо-французским колониям, желает установить мир и, вполне возможно, военный союз – с СССР. По крайней мере, посол фон дер Шуленбург выразил мне сожаление Германии по поводу чрезмерной близости финской границы к Ленинграду.

– Чемберленом и Гитлером тридцатого сентября подписана декларация о ненападении и мирном урегулировании спорных вопросов между Великобританией и Германией. – задумчиво произнес Сталин. – Ваши коллеги, товарищ Литвинов, Жорж Боннэ и Иоахим Риббентроп, шестого декабря подписали аналогичную франко-германскую декларацию. Да, похоже, что на западе хищник наелся. Но союз?

Вождь хитро прищурился, глядя на наркома Иностранных Дел.

– Во-первых, против кого он, по-вашему, может быть направлен? Во-вторых, зачем Риббентроп летал в Варшаву? Не против ли Советского Союза они там сговаривались? Ну, и в-третьих. Что Гитлер будет делать с Антикоминтерновским пактом, в случае союза с СССР?

– Насчет союза, товарищ Сталин, это только мое предположение, хотя раздел Польши Гитлеру более выгоден, чем ее полный захват – он не будет выглядеть таким уж хищником. Кроме того, он, возможно, просто хочет обезопасить себе тылы с восточного направления. Пакт-то пактом, но до Японии и Италии еще добраться надо, а Германия рядом с СССР – только Польшу пройти.

– Ну и что ви посоветуете, как Народный Комиссар Иностранных Дел, а, товарищ Литвинов?

– Я бы посоветовал принять и выслушать Риббентропа, – осторожно ответил тот. – Вполне возможно, это какая-то не совсем понятная нам демонстрация, политическая игра с буржуазными странами, и Риббентроп окажется таким же бесполномочным болтуном, как англичане и французы, ведшие переговоры с товарищем Ворошиловым.

– Может быть, может быть… – задумчиво произнес Сталин. – Очень жаль, что советским дипломатам непонятна политическая игра Германии. Идите, товарищ Литвинов, думайте, что Гитлер замышляет. И мы с товарищами из разведки подумаем тоже.

Киль, Военно-морское училище

– Карл, ты же говорил, что сдал все зачеты! – возмущению Отто Вермаута не было предела.

– Говорил… – вяло отозвался Геббельс.

– Тогда какого черта мы всей группой из-за тебя лишний час по плацу топали? Где тебя учили строевой подготовке?

– А я помню? – огрызнулся Карл.

– А, да… – Отто смутился и взъерошил себе волосы на затылке. – Прости, из головы вылетело. Только с обербоцманом Мёдором номер с амнезией не сработает. Он вообще утверждает, что голова морскому кадету нужна для того, чтоб фуражка во время парада была на положенном уставом месте.

– А еще я в нее ем, – вздохнул Геббельс. – В голову, в смысле, а не в фуражку. Хорошо, что весной эта строевая муть заканчивается, и нас отправляют на учебные суда. Как вы с этим солдафоном целых полгода выжили?

– С трудом, – вздохнул Вермаут и присел рядом с Карлом. – Моего прошлого соседа по кубрику из-за Мёдора и вышибли. Эх…

– Я одного только понять не могу, – задумчиво продолжил Геббельс. – Если мы учимся на подводников, то зачем нам мореходная практика на надводных судах?

– Ну, – хмыкнул Вермаут, – если потолок твоих мечтаний, это командование собственным U-ботом, то вовсе не надо. А вот если надеешься когда-нибудь стать адмиралом, то точно пригодится. И потом, парусник, это…

– Какой еще к черту парусник? – встрепенулся Карл.

– «Хорст Вессель», если не ошибаюсь. Стоп. Ты что, хочешь сказать, что никогда не ходил под парусом? Тьфу, пропасть, опять про твою амнезию забыл! Знаешь что…

Берлин, Вильгельмштрассе, 77

– Хорошо, Рёдер, я ознакомился с вашим планом развития флота. – Гитлер отодвинул папку с документами и побарабанил пальцами по столешнице. – Вы уверены, что нам стоит отказаться от строительства сильного надводного флота?

– Мы в любом случае сможем хоть сколько-нибудь сравняться с Британией на море не ранее сорок шестого года, а такого времени на развитие, как я понимаю, у нас нет, – командующий Кригсмарине пожал плечами. – К тому же основной ударной силой будущего, как я понимаю показания нашего гостя, будут авианосцы и суда сопровождения, эскорт, а линкоры и линейные крейсера безвозвратно уходят в прошлое. К чему нам тратить драгоценные ресурсы на корабли, которые заведомо устареют к моменту, когда придет время их боевого применения?

– Но и серьезного развития авианесущего флота в вашем плане не предусмотрено, – заметил рейхсканцлер.

– Так Люфтваффе до сих пор не разработало ни одного палубного самолета, который можно было бы запустить в серию, – невозмутимо парировал гросс-адмирал. – Заказ промышленности на два авианосца у нас имеется, а вот летать с них нечему. И, если палубные истребители и пикирующие бомбардировщики хоть как-то пытаются разрабатывать, то о торпедоносцах и речи не идет.

– Самолеты, значит, – вздохнул Гитлер. – Ладно, будут вам к лету самолеты, Рёдер, я вчера об этом разговаривал с Герингом. Хотя, с торпедоносцами и впрямь проблема. Я полагаю нужным приобрести у Японии лицензию на производство Nakajima B5N, пока в Люфтваффе не решат проблемы с разработкой немецкого торпедоносца. Устроит вас такой вариант, как временное решение?

– Для этих машин мне придется отнять у Люфтваффе всех низкорослых пилотов, – невесело усмехнулся Рёдер. – И это все равно не решит всех проблем.

– Сейчас снова будете требовать создания морской авиации, неподконтрольной Люфтваффе? – Фюрер хитро прищурился, глядя на командующего Кригсмарине. – Ладно, не отвечайте, Рёдер. Все ваши доводы на этот счет мне известны.

– Тогда не вижу причин их повторять, – адмирал вновь пожал плечами.