Богдан Сушинский - Субмарины уходят в вечность
Командир многозначительно взглянул на Ланцке и Ольтена, как бы восхищенно говоря им: «А, какого цербера мы себе приобрели?!»
– Объявляю благодарность, Карцаг.
– Хайль Гитлер, – все так же лениво и угрюмо проговорил штабсобер-ефрейтор, с высоты своего роста осматривая приземистых, худощавых подводников. Каждого, кто представал перед ним, Карцаг осматривал таким грозным, презрительно-гипнотизирующим взглядом, словно уже видел его перед собой растрощенным и растерзанным.
«Это не подводник, это гробовщик!» -ужаснулся боцман «Валькирии», впервые увидев его на борту, на котором доселе чувствовал себя полновластным хозяином. А ведь до появления Карцага гробовщиком он считал судового фельдшера Ольтена.
«Зато теперь нам не страшно будет высаживаться десантом на побережье Аргентины, Уругвая или США, – возразил командир. – Точно известно, что он лично принимал участие в трех десантных операциях».
Когда Карцаг, наконец, оставил каюту командира, Ольтен и Ланцке облегченно вздохнули. Само нахождение рядом с этим человеком казалось им тягостным.
– Страшная энергетика у нашего десантника, – проворчал фельдшер, считавший себя знатоком оккультных наук и вампиризма
– Это – от ощущения его силы, – назидательно заметил командир.
– Черная она – чернее быть не может, – возразил Ольтен.
– Вам виднее, князь, – это свое «князь» Роланд всегда произносил с долей иронии, которую отпрыск древнеморавского княжеского рода предпочитал не замечать.
– Интересно, как рядом с ним будет чувствовать себя фюрер, – впервые поддержал князя Ланцке, который доселе относился к его разговорам по поводу черной и белой магии и энергетических вампиров как к шарлатанским предрассудкам.
Чернокнижно-светская беседа подводников была прервана телефонным звонком.
– Рейхсгость уже на базе, – кратко уведомил Роланда начальник арктического отдела СД оберштурмбаннфюрер Лигвиц, предусмотрительно дежуривший на ближнем посту. Этот отдел занимался безопасностью базы и подчинялся лично Скорцени, и только ему – Кстати, имейте в виду, что с фюрером будет не Ева Браун, а другая женщина, но тоже очень важная для фюрера, а значит, и для нас с вами.
– Появление другой женщины существа нашей задачи не меняет, – заметил командир «Валькирии». – Мы встречаем фюрера и того человека, которого он пожелает видеть рядом с собой в этом плавании.
– Оч-чень верное толкование. К слову, замечу, что эта женщина – известная провидица Мария Воттэ.
– Ах, Воттэ?! Мне приходилось слышать о ней. К ее предсказаниям прибегают многие видные люди Германии.
– Однако вам прибегать к ее пророчествам я бы не советовал.
– Моя судьба мне давно известна, господин оберштурмбаннфюрер СД.
– Вот как? Впервые встречаю морского офицера, который бы, предварительно не помолившись, решился заявить, что ему известна его судьба. Причем заявить это в войну, перед выходом в кишащее врагами море.
– Хотел бы я в таком случае знать, господин оберштурмбаннфюрер, решился ли довериться ее пророчествам сам Гитлер.
– Думаю, что решился, если выходит с ней в то самое, кишащее врагами море.
– Я имею в виду – пророчествам, касающимся не сегодняшней морской прогулки, а его судьбы, неразрывно связанной с судьбой рейха.
Прежде чем ответить, Лигвиц натужно посопел в трубку: не нравилась ему такая нить разговора.
– Именно этим пророчествам он и доверился, фрегаттен-капитан.
– А, по-моему, не рискнул. Или же не рискнула быть откровенной Мария, если только она действительно настоящая провидица. Иначе сейчас она бы направлялась не на подводную лодку, а в крематорий.
– Вам не кажется, что мы отвлеклись? – по-джентльменски осадил его начальник арктического отдела СД.
– Очевидно, так оно и произошло, – примирительно признал командир «Валькирии».
– Как ситуация на борту?
– На субмарине только строго оговоренные нами члены команды. Остальные моряки займут свои места во время отхода «Валькирии». Субмарина к отходу готова.
– Это интересуется Скорцени, он только что связывался со мной по рации, – на всякий случай предупредил Лигвиц.
– Ответственность за безопасность рейхсгостя я несу не перед Скорцени, а перед своей офицерской честью, – оскорбился Роланд.
– Ваша честь нас не интересует, командир. Если с рейхсгостем что-то произойдет, Скорцени вздернет всю команду. По старой пиратской традиции.
7.
Январь 1945 года. Антарктида. Столица Внутреннего Мира Акрос. Резиденция Духовного Хранителя Священных Истин Атланта Ария.
– Какие вести вы принесли нам из вашего проклятого богами мира землян, досточтимый Посланник Шамбалы? – спросил Хранитель таким непринужденным тоном, словно только что узнал о появлении Консула в стране атлантов и тем самым отсекал от их встречи все то, что было сказано обоими там, на плахе Повелителя.
– Для вас, читающего таинственные страницы книги земного бытия, мои вести особого интереса уже не представляют.
– Для меня они всегда представляют интерес. И не только потому, что говорю сейчас устами Духовного Хранителя. Напомню, что в свое время я получил дипломы двух земных университетов.
Посланник помнил об этом. Каждый претендент на пост Правителя или Духовного Хранителя страны атлантов обязан был по подложным документам получить в земных университетах два высших образования: духовное и техническое. Это позволяло им получить представление о наземной цивилизации и затем, уже в течение целых столетий, правильно истолковывать все те сообщения, которые поступали во Внутренний Мир от тайных наземных агентов. Тех самых агентов, сведения о которых время от времени просачивались в наземную прессу, как о людях в черном – воспитанных, элегантно одетых, физически очень сильных, владеющих всеми видами восточных единоборств и всеми видами оружия парней в черных деловых костюмах.
Это была особая каста наземных атлантов, на которую Повелитель мог полагаться во всех случаях. Он даже подумывал над тем, чтобы создать в наземном мире целые легионы таких бойцов, расквартировав в их по разным уголкам планеты, чтобы в один прекрасный день организовать их восстание, наподобие восстания рабов под предводительством Спартака.
Интересно, что в последнее время среди агентов все чаще стали появляться женщины. Одной из них стала любимица и любовница Скорцени некая Мария Воттэ, упорно налаживающая связь с космосом. Возможно, одна из самых загадочных женщин, которых ему пришлось знать и познать в современном наземном мире. Таилась в ней какая-то не поддающаяся разгадке вселенская тайна8.
Посланник уже не раз подумывал над тем, чтобы вырвать ее из германского боевого котла и доставить то ли сюда, в страну атлантов, то ли на «Базу-211». Вот только она всячески избегала встречи с ним. А если такие встречи порой и случались, то явно не складывались.
– Вам уже известно, что только что я побывал в Берлине, – молвил Посланник, пытаясь возобновить разговор.
– Где все, кроме самого Гитлера, уже поняли, что войну они проиграли.
– Вы правы: кроме Гитлера.
– Который так до конца и не осознал: а зачем, собственно, он начинал эту войну?
Посланник с грустью взглянул на Атланта Ария. Ему не понравилось приправленное иронией безразличие, с которым Хранитель относился к гибели рейха германо-арийцев.
– Гитлер полагался на то секретное оружие, которое надеялся получить именно отсюда, от вас, в виде дисколетов, «лучей смерти» и мощных ракет с ядерным оружием. Он фанатично верил в то, что вы придете ему на помощь,
– Позволю себе напомнить, досточтимый Посланник, что эта его надежда появилась уже после того, как вы, учителя Шамбалы, умудрились привить ефрейтору Шикльгруберу, уверенность в его особом предначертании – носителя нового миропорядка и основателя новой арийской цивилизации.
– Против чего ни вы, Духовный Хранитель, ни Повелитель Внутреннего Мира не возражали.
– О чем бы мы сейчас ни говорили, – решил закрыть эту тему Хранитель, – эксперимент по сотворению фюрера Велико-германского рейха оказался неудачным.
Духовный Хранитель был слишком молод для своей должности, ему еще не исполнилось и ста лет. Рослый, с худощавой фигурой римского атлета, он действительно мог бы показаться землянину, как называли здесь каждого, кому не посчастливилось оказаться в числе обитателей Арий-Атлантиды; – восставшим из исторического небытия древнеримским патрицием. Если бы, конечно, ему пришло в голову явиться сейчас наземному миру.
– Почему же, фюрер, в общем-то, состоялся. Мало того, в своем влиянии на многомиллионные массы не только германцев, но и многих других народов он превзошел все ожидания. Другое дело, что создатели этого вождя хотели видеть его иным. И тут уж – как в плохом провинциальном театре: режиссер оказался неспособным донести свой замысел до актера, а сам актер не способен ни воплотить, ни даже понять суть его замысла.
